– Быстро ты. Добрый вечер, – обнял он отца.
– Почти полночь вообще-то, – хмыкнул Всеволод. – Пришел, как смог. За ними?
Он все понял без уточнений. Сам когда-то не мог отойти от заболевшей жены. Макс кивнул. Они пошли на значительном расстоянии от колдомедиков, накинули на себя целый ворох чар против прослушки и теперь тихо переговаривались.
– Начну с самой невероятной новости: ты правда общался с Ягой? – почти шепотом, где недоверия было пару ведер, спросил Всеволод.
– Да, – кивнул Макс. – Но все гораздо сложнее. Она бы не пришла ко мне.
– Еще бы. Знаешь, твой дед вообще-то ее звал так громко, что эти две недели колдомедики в Навь заходить не рисковали – там все гремело от его голоса. Что ей нужно от нас?
– Не от нас. Мирослава Середа – ее правнучка и наследница.
– Кощеевы яйца… - выругался Всеволод.
Макс не выдержал, тихо засмеялся. Его всегда забавляло, когда папа начинал употреблять подобные фразы.
– Давай-ка еще раз. Мирослава Середа лет так через сто станет Ягой?
– Именно, – кивнул на ходу Макс.
– Тогда твоя ненаглядная Василина… логично, из рода Василис. Если учесть, с кем бабки Василины и Мирославы вместе держат одну фирму, то Тамара Фамусова из рода Усоньши.
Макс снова кивнул. Легко вычислить. Он тоже догадался быстро. А оставшихся двух можно будет “разгадать”, покопавшись в личных делах.
– Яга назначила вам встречу, – так же тихо продолжил говорить Макс.
– Да? Что ты ей сказал?
Макс покачал головой:
– Сейчас дойдем до лазарета, возьмем пустой флакон и я тебе передам воспоминания. Ты во всем этом разберешься лучше меня. Я был несколько… не в себе.
Всеволод кивнул. Он понял, что имел ввиду Макс: был слишком занят волнением и переживаниями. И все еще волнуется. Для него эти чувства в новинку, со временем научится не трястись над здоровьем своей избранницы. А пока Максу просто сложно думать о других вещах. Он и сам еще не осознал все произошедшее за вечер, зачем зря трясти парня?
– С ними-то все нормально будет? – уточнил Воронцов-старший.
– Да. Как думаешь, твое присутствие позволит мне потихоньку пробраться в палату и остаться там до утра?
Всеволод покачал головой, тихо смеясь:
– Я постараюсь это устроить. Завтра с утра снова сюда вернусь.
Макс кивнул. Они уже стояли на пороге корпуса лекарей. На первом этаже находились палаты, а все верхние занимала кафедра колдомедицины, так что Макс здесь бывает по разу в неделю. Все ученики, имеющие таланты к управлению разумом, обязаны проходить базовый курс колдомедицины. Макс просто взял этот предмет в начале года, а не во второй половине, что делают многие будущие авроры – для них этот курс так же обязателен.
***
Палаты были рассчитаны на четырех человек. Длинная комната с окном в узкой своей части, никаких чар расширения пространства, никаких излишеств. Больные здесь редко задерживались. Либо все можно излечить за пару дней, либо школьника отправят в серьезный госпиталь, к специалистам в своем профиле. Тарасович, который заведовал всеми медиками здесь, сам обучал только некоторых избранных. В Малахитово у него был свой кабинет, где по выходным толпились страждущие: он был выдающимся специалистом в диагностике. Кто-то даже петицию писал, чтобы его освободили от должности преподавателя и направили в нормальную больницу.
Так как больные здесь не задерживались, в палатах был лишь самый минимум. Сразу у входа – дверь в душевую и туалет. Эти уже с расширением пространства, там можно. Дальше – четыре кровати, между ними – тумбы, в ногах табурет.
Николету положили в отдельную палату, а вот Васю и Миру отправили в обычную. Переодели в больничные пижамы, уложили на кровати и оставили по кувшину с водой на тумбе. Медсестра – одна на весь лазарет – посмотрела на Макса крайне недовольно, но спорить не стала. Запустила внутрь.
Окна палаты выходили на озеро – повезло, вид лучше, чем в общежитиях. Зато кровати хуже. Узкие, с жесткими матрасами. Еще и холодно. Макс наложил согревающее на комнату, поставил несколько защитных куполов – пусть некоторые считают это паранойей, но Макс предпочитал слово “осторожность”, а потом подошел к кровати Васи. Спит. Абсолютно безмятежное выражение лица, словно не лезла в Навь всего пару часов назад. Макс заклинанием убрал тумбу между кроватей, перенес соседнюю поближе к Васе, расправил ее и лег. Уснуть у себя, в комнате, ему однозначно не удастся, так что поспит здесь. Накрылся пледом, поставил на комнату следилку из медицинского арсенала – срабатывает, когда пациент приходит в себя, и заснул.
Казалось, что просто закрыл глаза, а уже в следующую секунду сработала следилка и Макс проснулся, резко вскочив с постели. Было утро. За окнами уже почти светло, птичья трель слышна даже сквозь стекла, а Мира на своей кровати яростно трет глаза. Макс бросил взгляд на Васю – та во сне приоткрыла рот и просыпаться пока не собиралась.
– Доброе утро, – вежливо сказал Макс, гадая – заметила ли его Мира, или нет?
– Утро, – согласилась она и перестала тереть глаза. – Тебя здесь быть не должно. Это женская палата.
Говорила она так, будто мыслями была где-то очень далеко.
– Это мужская, – уверенно сказал Макс.
Мира обернулась:
– Плохая шутка. У меня лучшая подруга в коме, наш секрет узнали Воронцовы, а на каникулах мне так влетит от Пра, что костей не соберу. Не шути со мной.
Макс не смог сдержать улыбку. Виноватую, немного неуверенную, но все же сейчас Мира была весьма забавна в своем недовольстве. Он не мог не улыбнуться. И не мог не спросить:
– Зачем вы туда полезли?
– Лично я – потому что хотела как минимум попытаться, – призналась Мира, вставая с кровати.
Она на время скрылась из вида – искала под кроватью больничные тапки. А потом вынырнула и продолжила:
– Решила, что некромант и колдомедик сделает больше, чем просто колдомедик.
– И ошиблась? – едко уточнил Макс.
Мира ответила сердито:
– Не учла, что проклятье может быть заразно. Знаешь, это несколько нестандартная функция для проклятья. Вот лично я никогда не слышала, чтобы проклятье передавалось тому, кто пытается человека из Нави в Явь перетянуть.
Макс замолчал всего на пару секунд. Ему хватило, чтобы обдумать эту ситуацию. В Союзе нет некромантов. Есть только очень сильные маги разума, которые бы однозначно в итоге попытались хоть кого-то вытянуть из Нави. Скорее всего, колдомедики бы уговорили хотя бы дядю. И тот бы застрял, непременно, потому что Макс не помнит, чтобы такая система передачи проклятья – через Навь – вообще где-то встречалась.
– А если бы проклятье не передавалось, ты бы смогла ее вытащить? – уточнил Макс.
– Возможно, – уклончиво ответила Мира. – По крайней мере, я не могла не попытаться.
– А Вася почему полезла? – сощурился он в ответ. – Она ведь не некромант?
Мира, уже стоящая на ногах, задумчиво посмотрела на посестру.
– Не знаю. Быть может, она и не хотела меня вытягивать из Нави. Кажется, она читала какой-то заговор, сдерживающий проклятья. Сам спросишь. И… когда Пра нас достала, мы все слышали. Просто из-за остаточного проклятья не могли управлять своим телом.
Макс сощурился, не понимая – к чему это было сказано. А Мира криво усмехнулась:
– Значит, Воронцовы влюбляются лишь однажды?
Он тяжело вздохнул. Точно. Они все слышали, а он там разоткровенничался. Об этом он тоже не подумал. Вышло как-то неудобно: будто он Васе на жизнь пожаловался. Дескать, пожалей меня, бедного, все равно буду любить одну тебя. Он бы хотел сказать ей это лично и когда-нибудь потом. Когда свадьба будет делом решенным. А то так получается, что он ставит ей какие-то рамки. Он-то ставит, конечно, но хотел бы это скрыть.
– Что задумался? – усмехнулась Мира. – Вспоминаешь, что еще наговорил?
– У меня идеальная память, – возразил Макс. – Я помню все. Но уточню насчет вашего заклинания. То, что скрывало факт вашей принадлежности к женским родам, – оно вообще разрушено? Просто я вчера не додумался, рассказал отцу. Оно рухнуло?
