Елена Алексеевна Руденко
ОЧЕНЬ ЖАРКИЙ ДЕНЬ Фантастическая повесть
Альтернативная история с альтернативным финалом. В конец XVIII века попала техника будущего, и что из этого вышло, на примере печальных событий французской революции 9 термидора.
Повесть основана на реальных фактах.
Мужество и спокойствие Робеспьера — чистая правда, не верьте тому, кто скажет обратное!
СПИСОК ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ:
Максимильен Робеспьер — знаменитый политик времен французской революции. Лидер партии якобинцев.
Мадлен Ренар — любовница Робеспьера, хозяйка телецентра.
Светлана Лемус — друг и ученица Робеспьера. Писатель и сотрудница телецентра.
Антуан Сен-Жюст — лучший друг и соратник Робеспьера. Жених Светланы.
Огюстен Робеспьер — младший брат Робеспьера.
Филипп Леба — друг Робеспьера.
Жорж Кутон — друг Робеспьера. Болен, передвигается при помощи автоматической инвалидной коляски.
Павел Строганов — он же Поль Очер. Друг Светланы. Русский аристократ.
Брунт — верный пёс Макса, порода Ньюфаундленд.
Оливье Молюссон — популярный телеведущий. Неудавшийся художник.
Жан Тальен — влюбленный, ценой жизни других хочет спасти невесту, которая по глупости попала в тюрьму.
Тереза Кабаррюс — звезда непристойных журналов и фильмов, попавшая в тюрьму. Невеста Тальена.
Лазар Карно — бывший друг юности Робеспьера. Один из организаторов террора. Влюблен в Светлану. Участник переворота.
Жан Билло-Варен — один из организаторов террора. Участник переворота.
Колло д'Эрбуа — один из организаторов террора. Участник переворота. Как и Фуше, хочет обвинить Робеспьера в терроре и казнить.
Фрерон — участник переворота.
Я Максимильен Робеспьер, мне 36 лет. Сегодня 9 термидора. Решающее заседание. Мы должны сделать шаг.
Мне ясно, кто из тени правит террором. По их вине я и мои друзья стали ответственными за все творящиеся злодеяния. Наши имена навевают ужас. Мы должны это прекратить. Конечно, это будет непросто... точнее опасно... Что ж, я готов умереть, если моя смерть остановит потоки крови.
Антуан Сен-Жюст, мой друг, читает речь. Пока всё идет нормально. Краем глаза я замечаю Мадлен Ренар. Она пришла. Ох, как мне тяжело после нашего разрыва! Какая красотка! Но так легко предала нашу любовь! Мы стали врагами. Почему?
Вбегает Тальен. Он прерывает Сен-Жюста.
— Везде видны только раздоры! — кричит он. — Я требую, чтобы завеса была сорвана!
Антуан пытается продолжить, но безуспешно. Его прерывают шум, крики. Понятно, мы опоздали. Заговор опередил нас!
Сен-Жюст пытается протестовать. Бесполезно. Председатель Колло д'Эрбуа тоже с ними в сговоре, он не требует тишины, наоборот, поощряет этот рёв.
— Смерть тиранам! — кричат они.
— Смерть тиранам! — поддерживает их публика.
Всё ясно, они хотят моей смерти. Ничего, я не сдамся без боя!
Я срываюсь с места. Бегу к трибуне.
— Долой тирана! — кричат мне вслед.
Кто бы говорил! Вы, казнящие и милующие по своей прихоти!
Я требую слова. Мне предлагают дать слово через полчаса. Другие протестуют. Требуют запретить мне выступать! Конечно, они боятся меня. Знают, что я моментально разобью их аргументы!
Тальен продолжает свою речь. Он размахивает кинжалом, чтобы придать выступлению более яркую окраску. Он похож на персонаж глупого дешёвого фильма о супергероях.
Его слушают. Поддерживают. Тальен разошелся. Он требует ареста всех, кто работает со мной. Предлагает принять какие-то идиотские декреты.
Антуан стоит рядом, опустив голову. Ему тяжело, что он ничего не может сделать.
— Я требую, чтобы прения велись по существу дела! — кричит кто-то Тальену.
Ага, «по существу дела» — значит о моем аресте! М-да, Тальен просто глупец, несет какую-то отвлеченную чушь. Но остальные... Они понимают — отклонение от темы опасно!
— Я сумею вернуть прения к существу дела! — восклицаю я.
Я делаю ещё одну попытку подняться на трибуну, начать
речь. Безрезультатно. Мне не дают даже слова сказать!
— Долой тирана! — гремит отовсюду.
— Ты, Робеспьер, арестовывал патриотов! — орет Тальен.
— Ложь! — могу только ответить я.
Я спускаюсь к подножию трибуны. Я смотрю на моих коллег. Они делают вид, что ничего не происходит.
— К вам, порядочные граждане, не к этим убийцам, взываю я! — обращаюсь я к ним.
Все безрезультатно. Неужели у меня нет никаких шансов? Только бороться! Они не смогут сломить меня!
Я вновь прорываюсь к трибуне. Мне приходится прибегнуть к силе. Я расталкиваю врагов. Наношу удары. Представляю, с каким интересом наблюдают за дракой телевизионщики! Но врагов много, а я один. Я вновь оказываюсь у подножия трибуны.
— В последний раз, председатель убийц, дай мне говорить или убей меня! — обращаюсь я к председателю.
Колло ушел, его место занял его приятель. Он, как ни в чём не бывало, звонит в колокольчик. Хохот и крики из зала — мне ответ.
Я пытаюсь говорить. Не могу... Меня бьёт кашель. Это все из-за моих попыток переорать собравшихся.
— Тебя душит кровь Дантона! — кричат мне.
— Значит, за Дантона хотите вы отомстить мне, трусы? — иронично отвечаю я. — Почему же вы не защитили его, сволочи!
Именно они добивались казни Дантона, а теперь прикидываются верными друзьями погибшего. В их интересах было сначала избавиться от Дантона, а потом уже от меня. Сейчас они всеми силами стараются выглядеть героями. А я — тиран? Да, так они хотят всё представить народу!
— Как тяжело свалить тирана, — переговариваются собравшиеся.
Если бы я был тираном. Все было бы по-другому. Я бы уничтожил всех. Всех и сразу. Ни один приказ не проходил бы без моего ведома! Своим подлизам я бы давал богатые подачки, а любого, кто был бы против меня и моих идей, убирал.
Я замечаю, Тальен делает какой-то знак.
— Предлагаю издать декрет об аресте Робеспьера! — кричит кто-то.
Воцаряется тишина. «Актеры» решили взять паузу.
И вот начинается голосование. Я молю Бога, только бы мои друзья не пострадали. Я смотрю на галерею. Мадлен крепко держит за руку Светлану, которая готова броситься сюда. Ох, Светик, Светик, мой юный верный друг.
— Я виновен так же, как и мой брат, — выводит меня из оцепенения голос. — Я разделяю его добродетели! Я требую, чтобы обвинительный декрет был издан и против меня!
Господи! Огюстен! Зачем?
Я рьяно защищаю брата. Привожу весомые аргументы. Нет, меня игнорируют!
— Тогда запишите меня! — кричит Антуан.
— Меня тоже не забудьте! — добавляет Кутон.
Подбегает Леба.
— Я не хочу разделять позор этого декрета, — говорит он. — Я требую своего ареста.
Я ничего не могу сделать. Я бессилен. Надеюсь, хоть Светлана будет более благоразумна. Я смотрю на нее. Мадлен зажимает ей рот рукой. Но она же не сможет долго сдерживать Светлану...
Я Мадлен Ренар, мне 30 лет. Я сижу на галерее. Я с ужасом смотрю на потасовку. Как хорошо, что я отдала приказ прекратить трансляцию сразу же, когда речь Сен-Жюста прервали. Предчувствие не обмануло меня. Какая я молодец, что приучила сотрудников не обсуждать мои приказы. Пусть граждане телезрители смотрят шоу, запланированные на следующую неделю. Они этих передач давно ждали, поэтому не разочаруются.
Макса арестовывают. Его уводят. Я вскакиваю с места и бегу к выходу. Мы встречаемся взглядом. Мы пристально смотрим друг на друга, точно в последний раз. Я гоню от себя страшные мысли. Мне хочется броситься к нему в объятия. Мне кажется, я пройду сквозь толпу, сквозь полицейских, гвардейцев, как через голограммы.
Я, Светлана Лемус, не могу больше смотреть на это. Мне дурно. Кошмар! Этого не может быть? Макс Робеспьер — без этого дорогого друга я не мыслю своей жизни! Антуан Сен- Жюст — совсем недавно мы рассказали друг другу о своих чувствах. Наш роман только начался.
Я срываюсь с места. Бегу вниз, где мои арестованные друзья.
— Тогда считайте сразу шестерых, — кричу я.
— Ага, всем по шее! — хохочет Тальен.
Поздно. Моих друзей уводят. Я догоняю их. Макс даже не смотрит на меня. Делает вид, что мы не знакомы. Понятно, он не хочет, чтобы меня тоже сцапали! Ох, все же знают, что я его друг. Почему меня игнорируют!
