— Антуан, дорогой, — обращаюсь я к жениху. — Я хочу быть с вами.
Он со всей силы отталкивает меня. Я смешиваюсь с толпой.
— Светлана, — слышу я властный голос Мадлен. — Немедленно сюда!
Я замираю. Меня отпихивают прочь с дороги. Мадлен берет меня за руку.
— Мы нужнее на свободе! — твердо говорит она. — Идем. Надо что-то придумать.
Я Жан-Ламбер Тальен, мне 27 лет. Я никогда не забуду тот вечер. Тереза, моя невеста, вернулась очень поздно. Она была напугана. Из ее прекрасных глаз катились слезы. Она бросилась ко мне на шею и разрыдалась.
— Я погибла, Жан! — всхлипывала она. — Я погибла! Прости... может, и ты погибнешь...
Я не мог понять, о чем она говорит.
— Прости меня, Жан, — сквозь слезы произнесла она. — Я изменяла тебе с одним типом из Комитета. он занимает важный пост. он может дать ордер на арест любого, кто ему неугоден. Он хотел бросить меня, я была зла и пришла к нему домой. Я всё рассказала его жене. Знаю, я поступила глупо. Но я не хотела терять его.
Ее слова были как нож в сердце. Рогоносец! Я рогоносец! Да, я давно знал об этом. Я как глупец закрывал глаза, делал вид, что все хорошо! Я люблю Терезу как безумный! А что теперь? Ее арестуют, и меня за компанию!
Я ударил Терезу наотмашь. Она упала, потом встала на колени, обвила мои ноги руками.
— Прости, прости, — шептала она. — Спаси меня, Жан! Я не хочу умирать! Я не хочу умирать!
Мне стало жаль Терезу. Словно она не изменяла мне. Как будто она попала в беду не по своей вине. Я смотрел в её большие красивые глаза. Этот невинный взор всегда очаровывал меня. Её губы дрожали. Длинные густые волосы растрепались.
Я сел рядом с ней на пол. Мы обнялись. Не помню точно, сколько мы так просидели в полной тишине. Был слышен только ход часов. Время шло. Но мы продолжали сидеть. Наступило утро. Начало светать.
Звонок в дверь вывел нас из этого оцепенения.
— Это они! — закричала Тереза.
Я поднялся с пола и медленно направился к двери. Да, это пришли они. Все было как в кошмарном сне. Терезу уводили, она кричала, пыталась вырваться. А я стоял как вкопанный и ничего не мог сделать. В тот момент я жалел, что меня не забрали с ней.
Гвардейцы поглядывали на меня с улыбкой. В их смеющихся глазах я прочел насмешку: рогоносец. Им не понять, что значит любить. Любить бескорыстно, уметь прощать любые проступки, даже многократную измену.
Помню, мое желание жениться на Терезе Кабаррюс вызвало у всех недоумение. Очень долго нашу помолвку считали очередным рекламным трюком мадемуазель Кабаррюс.
Тереза была звездой пренепристойнейших журналов, где фотографировалась в самых непотребных позах. А ее роли в пошлых фильмах шокировали всю Францию.
Но я влюбился в Терезу, а она ответила взаимностью. Я надеялся, что она остепенится? Нет, я знал, что ее не изменить. Наш брак не смог бы заставить Терезу поменять образ жизни. До меня частенько доходили слухи об её амурных делишках, злые языки не скупились на подробности.
Но я люблю Терезу! Поэтому считал всё ложью, клеветой! Я верил только ей! Я хотел верить только ей! Тереза смотрела на меня своим наивным взором, улыбалась невинной улыбкой. У неё всегда было готово опровержение злых слухов. Это радовало меня. Только её слова были для меня истиной! Как прекрасен самообман, но здравый смысл всегда шептал мне правду... К черту здравый смысл!
А теперь я готов на всё, чтобы спасти любимую!? Я спасу её!
СЛАБЫЕ, НЕЖНЫЕ, НО СМЕЛЫЕ ОСОБЫ
Я, Мадлен Ренар, надела серьги, подаренные Максом. В них встроено какое-то устройство, позволяющее вести переговоры. Он услышит меня, Макс носит тот перстень с рубином. Уверена, в этом перстне скрыт не только прибор для нашей с ним болтовни.
Я нажимаю на застежку сережки.
— Макс, ты меня слышишь? — спрашиваю я.
— Да, дорогая, — отвечает мне спокойный голос.
— Господи! Как ты? Что с тобой? — нервно спрашиваю я.
— Всё хорошо, не волнуйся, — отвечает Макс. — Думаю, я смогу отстоять своё доброе имя в суде.
— Что я могу сделать? — спрашиваю я.
— Мадлен, дорогая, ни во что не вмешивайся, — просит он, — не вздумай им противостоять!
Я соглашаюсь. Мне противостоять врагу, действительно, бессмысленно.
— Макс, прости меня за мои злые слова, мою глупость! — прошу я. — Знаешь, я прервала трансляцию. Надеюсь, это хоть как-то искупит мою вину!
Из моих глаз текут слезы. Если бы я знала, что все так обернется. Какая я дура! Трудно поверить, что сейчас речь идет о жизни и смерти моего возлюбленного. Я бы умерла за него!
— Всё хорошо, дорогая, твой поступок неоценим. Это истинный подвиг! — ласково говорит он. — И не придавай значения нашей любовной ссоре. До скорого.
На этом связь закончена. Как он невозмутим! Какое мужество! Он понимает, что находится на грани, между жизнью и смертью, и при этом такое спокойствие.
А что мне делать? Ждать? Нет, это пытка. Я должна знать, что задумали эти ублюдки! Какие у них планы? Думаю, они скоро вспомнят про телевидение. Ничего, я им сама напомню. Мое счастье, что они сразу не учли телевидение. Глупцы!
Я, Мадлен Ренар, вхожу в здание Тюильри. Я хозяйка телецентра, меня все знают. Охранники расступаются передо мной. Я замечаю своё отражение в зеркалах. Белый приталенный пиджак с очень глубоким, почти до талии, треугольным вырезом. Прямые белые брюки. Туфли на высоком каблуке. Стриженные под каре слегка вьющиеся светлые волосы. А главное, уверенный взгляд.
— Мадам Ренар, чем обязаны? — интересуется один из них.
Кажется, это Тальен. Сейчас бы и придушила.
— Мадам очаровательна! — восклицает другой.
Колло д'Эрбуа. Тоже противная рожа. К чёрту твои комплименты!
Я не дожидаясь приглашения, сажусь в кресло. Откинувшись поудобнее, и закинув ногу на ногу, я внимательно оглядываю присутствующих.
— Как нехорошо, что вы забыли обо мне, — говорю я с надменной улыбкой.
Мужчины удивленно переглядываются.
— Телевидение несёт информацию народу, — говорю я. — Если о вашем предприятии ничего не будет сказано, это так и останется тихой разборкой.
— Что вы хотите? — нервно спрашивает Тальен.
— Деньги, — коротко отвечаю я.
— Деньги? — переспрашивает кто-то.
А-а, это Фуше. Отставной монах. Помню, ты меня ещё в Аррасе раздражал.
— Да, — легонько киваю я. — И не мелочитесь.
— А вы не боитесь, красотка, — вмешивается еще кто-то, — что мы можем устранить вас...
— Лазар Карно, милашка! — восклицаю я. — Как нехорошо. Когда-то в Аррасе ты говорил мне другие слова.
Я смеюсь.
— Вы не сможете снять защиту с моих приборов, — отвечаю я Лазару, — у меня свои женские секреты.
— Мне кажется, мадам, что вы хотите спасти Робеспьера, — вмешивается Тальен.
— Глупости! — прерываю я. — Хоть он и любил меня, я была равнодушна!
Они верят мне. Я олицетворение женщины, любящей только себя, бриллианты и деньги. Я из разряда ледяных красавиц, позволяющих только любить себя.
Ах, вот ещё выдумал, идиот! Да Макс посмелее тебя! Ты, самовлюбленный импотент!
— Робеспьер будет казнен! — пламенно восклицает Тальен. — Он не дождется трибунала! Мы представим его мятежником! На казни народ всё и узнает! К черту ваше телевидение!
Кретин. Это из-за свой шлюхи-невесты ты тут выступаешь. Влюбленный рогоносец. Подлецы, они боятся Макса! Знают, что в суде он сможет за себя постоять. Он разобьет их доводы за минуту выступления.
— Как хотите, — ледяным голосом произношу я. — Но без официального объявления в средствах массовой информации ваш переворот будет выглядеть как рецидивистская выходка.
Я спокойно поднимаюсь с кресла и медленной походкой от бедра направляюсь к выходу.
— Постойте! Сколько вы хотите? — спрашивает Колло.
— Три миллиона, — отвечаю я. — Иначе о вас, в лучшем случае, напишет пара газет. Но если телевидение будет молчать, этому не придадут значения. Я отозвала моих тележурналистов. Они игнорируют ваше восстание. По всем каналам идут развлекательные шоу.
— Завтра утром вы получите деньги на свой счет, — обещает Фуше.
— Значит, завтра и поговорим, — улыбаюсь я.
Я покидаю Тюильри. Возвращаюсь на Телецентр. Я очень устала. Этот диалог потребовал столько сил. Как тяжело было унять чувства. Улыбаться трусливым подлецам, желая расцарапать им рожи.
Я, Светлана Лемус, села на корточки перед Мадлен. Бедняжка, как мне её жаль. Она сидит, поставив локти на колени, обхватив голову руками. Её плечи трясутся от тихих рыданий. Трудно поверить, что минуту назад Мадлен гордо стояла перед врагами и смело выдвигала свои условия. Да, ей тяжело это далось.
Я глажу Мадлен по руке.
— У меня идея, — говорю я. — Тереза Кабаррюс. У меня есть доступ к компу Макса. Там всё коды тюрьмы Консьержи, включая камеры заключенных. Можно пробраться туда и вытащить Терезу. Посмотрим, что скажет Тальен, когда его любимая будет у нас в плену.
