нему за стойкой.
– Нам нужен адрес клиента. Ее зовут Лив Риз, – сказал он, показывая пару ее фотографий на своем телефоне.
– Это дама с надписями на руках? Я ее знаю, – сказал менеджер. – Она определенно любит напитки с кофеином. Заказывает их коробками. Ее адрес есть в книге доставок.
Он вытащил из-под кассы книгу и перелистывал страницы до тех пор, пока не нашел ее адрес. Лив Риз жила в паре кварталов отсюда.
– С кем вы говорили по телефону? – спросил Лавель, когда они вышли из магазина.
– Это был Оуэн, мой приятель из ЦРУ. Он прогнал запись с места преступления через их систему машинного анализа почерка. Она одна из самых навороченных в мире. Их система говорит, что эту надпись на окне спальни оставила не Лив Риз, – Хэллидей пересказала все, что ей передал Джеффрис.
Лавеля, кажется, это не убедило.
– Я не знаю, насколько готов довериться компьютерным алгоритмам, когда против нее так много неопровержимых и убедительных доказательств. Она даже избавилась от орудия убийства, – сказал он, открывая дверцу машины. – У меня есть ордер на арест Лив Риз. Он был только что отправлен мне по электронной почте. Задержим ее.
– Мы собираемся ее арестовать? – спросила Хэллидей, останавливаясь посреди тротуара. – Несмотря на то, что я сейчас вам рассказала?
– Если она невиновна, то ей не о чем беспокоиться. Я не бросаю людей в тюрьму только для того, чтобы поддержать свой высокий рейтинг. Но я не собираюсь отпустить ее по приказу алгоритма ЦРУ.
– Я не предлагаю ее отпустить.
– Тогда что вы предлагаете, Дарси?
– Мы будем относиться к ней так, как положено. Как к потенциальному свидетелю. Возможному подозреваемому. Но в основном как к человеку, переживающему кризис. У нее нет больше памяти, Джек, – сказала Хэллидей. – Она, должно быть, в ужасе. Мы не должны усугублять этот ужас, обращаясь с ней как с преступницей, когда улики не так однозначны, а теперь и вовсе противоречат друг другу.
– Мы привезем ее на допрос, а потом разберемся. Вы поведете. Я сообщу капитану по дороге, – он бросил Хэллидей ключи от машины.
Хэллидей припарковалась на полпути к дому, где сейчас жила Лив Риз. Когда прибыло подкрепление, все надели бронежилеты и проверили оружие. Лавель разместил несколько копов в задней части здания. Двое других вошли с ним и Хэллидей. Они спустились по лестнице на цокольный этаж.
Квартира Лив Риз находилась в конце коридора. Хэллидей и Лавель вытащили свое оружие, направив стволы к земле и встав по бокам от входной двери.
– Полиция. Откройте, – Лавель постучал в дверь.
Они прижались спиной к стене и ждали. Не было никаких сведений о том, есть ли у Лив Риз пистолет, но операция по аресту будет проведена по закону. Она не ответила на первый стук. Лавель снова постучал. Ответа по-прежнему не было.
Вместо того чтобы ждать, пока вниз спустят таран, Лавель достал из кармана небольшой кусок проволоки и вскрыл замок.
– Где вы этому научились? – прошептала Хэллидей.
– У информатора. Он научил меня всему, что знал о взломе с проникновением, – он нажал на ручку и распахнул дверь. Хэллидей вошла первой.
Им потребовалось меньше чем полминуты, чтобы прийти к выводу, что Лив Риз здесь нет. Кто-то включил свет в гостиной. Голая лампочка, свисавшая с низкого потолка, была слишком слабой, чтобы осветить комнату должным образом.
– Это потому, что все стены выкрашены в черный цвет, – высказалась Хеллидэй, заметя недоумение коллег.
Ядовитый запах указывал на то, что стены были покрашены недавно. Она переступила через пустую банку из-под черной краски и валик на полу.
– Зачем красить стены в черный цвет?
– Чтобы никто не видел, что на них написано, – произнес Лавель, поднимая лежавший на полу листок бумаги. Это была фотография Марко Реджио. Лента по углам страницы указывала на то, что изначально она была приклеена к стене.
Хэллидей обнаружила на кофейном столике стопку неиспользованных блистеров с таблетками «НоуДоз». Британская соцработница не шутила, когда сказала, что Лив Риз делала все возможное, чтобы не уснуть.
Хэллидей прошла на кухню и с громким стуком захлопнула приоткрытое окно. Мешок с мусором, брошенный в углу кухни, был наполнен пустыми банками из-под напитков с кофеином и несколькими использованными блистерными упаковками от лекарств, не позволяющих заснуть. На холодильнике яркими магнитными буквами для дошкольников были выложены слова «НЕ ЗАСЫПАЙ».
Она распахнула дверцу холодильника. Если мусор был окном в душу человека, как утверждал Лавель, то холодильники были не менее откровенны. Хэллидей однажды нашла капусту, набитую пачкой бриллиантов, в ящике для овощей, и пистолет-пулемет «Узи» в алюминиевой обертке под замороженной индейкой в морозильной камере. Она присвистнула от удивления, когда увидела содержимое этого холодильника.
– Джек, взгляните на это.
В холодильнике не было еды. В нем были полки с неоткрытыми кофеиновыми напитками и банки с эспрессо.
– Должно быть, она всегда на взводе, если употребляет столько кофеина, – заметил Лавель. – Неудивительно, что она ничего не помнит.
Хэллидей не ответила. Она рассматривала стопку обгоревшей бумаги, сложенной в кухонной раковине. Среди обгоревших документов была твердая обложка книги с тиснением «Журнал». Социальная работница сказала ей, что дневник Лив Риз – ее спасательный круг. Оказалось, что этот спасательный круг превратился в груду пепла.
– Я попрошу команду криминалистов приехать и провести обследование, – сказал Лавель, как только они как следует осмотрелись. – Идите домой и поспите немного, Дарси.
– Все в порядке. Мне нужно быть на ногах – на случай, если снова позвонит Лив Риз, – сказала она, подавляя зевок.
– Вам нужно поспать. Нам обоим нужно. Я поеду домой, как только прибудут криминалисты. Держите телефон включенным.
– Думаю, без воспоминаний она далеко не уйдет.
– Она не сможет. Ее ищет вся полиция Нью-Йорка.
Патрульным машинам возле автобусного и железнодорожного вокзалов было приказано быть начеку на случай, если Лив Риз попытается покинуть город. Также машина охраняла ее прежнюю квартиру, и еще одна была возле офисного здания «Культуры».
– Мы ждем ордера на отслеживание сигнала ее телефона. Он будет подписан судьей утром. Как только мы его получим, ее будет легко найти. А теперь идите домой и вздремните, Дарси. Собственно, возьмите машину, – Лавель бросил Хэллидей ключи. – Я поеду домой на такси.
Двадцатью четырьмя часами ранее
Рельефные стеклянные двери бара распахиваются, и оттуда, спотыкаясь, вываливается пьяная парочка. Я шагаю в тепло, радуясь, что выбралась из холода. Громкая музыка вибрирует в моем теле, когда я проталкиваюсь сквозь толпы пьяных людей. Некоторые из них танцуют под живую музыку, наблюдая за выступлением группы,
