вслед за торопившим её трансфер-гидом в зелёной форменной куртке. Автобус натужно чихнул и принялся пятиться назад, аккуратно выбираясь из узкого для него проулка.
– Пока-пока, Валюша, – тихонько сказала я вслух и тяжело вздохнула.
К стойке регистрации подошли двое мужчин. Поговорив с полминуты, они повернулись и, чему-то смеясь, направились к центральному выходу. Не достигнув стеклянных дверей, они задержались и обернулись, будто кого-то ожидая.
Я невольно встретилась взглядом с одним из них. Полицейский. Тот, сероглазый. Я видела его лишь однажды в ресторане. Он сидел за столиком с дядей Керемом, когда шеф-повар сообщил им о пропаже ножа. На этот раз он, каким-то чудом заметив меня за декоративной колонной, улыбнулся и неожиданно покачал головой.
Пока я смело смотрела на него и размышляла, что бы это могло означать, третья фигура приблизилась к выходу, и теперь уже вся компания уставилась на меня как бы торжествующе и, явно обсуждая, переговаривалась между собой.
Я, казалось, окаменела и почти не дышала. Ну вот мы и снова встретились.
От тяжёлого взгляда Капитана, а третьим был именно он, моя смелость внезапно испарилась, а по коже распространился влажный могильный холод.
Избавиться от оцепенения мне удалось лишь многим позже того, как Капитан, повернувшись к коллегам и указав им на свои наручные часы, вышел из отеля. Те, по-прежнему перебрасываясь фразами, зашагали следом.
– Мам, ты его боишься? – с удивлением сказал невесть откуда появившийся Севка.
– Нет, что ты, – соврала я и крепко обняла ребёнка.
– Боишься же, я видел! – настаивал наблюдательный сын.
– Нет! Он мне просто не нравится!
Я постаралась вложить в эту фразу всю свою храбрость плюс настойчивое напоминание себе о том, что мы с Севкой не являемся ценными свидетелями, а значит, и потенциальной угрозой для убийцы.
Внушала оптимизм также моя безграничная вера в опыт и дальновидность дяди Керема. И потом, думала я, уже сегодня вечером всё это благополучно закончится, и домой мы полетим с чувством выполненного долга перед своей совестью.
– Интересно, куда эти полицейские сейчас-то поехали? – с любопытством произнёс ребёнок.
– Сама бы хотела это понять, – призналась я.
Керем Мевланоглу царственно восседал в своём любимом кресле, перенесённом, по случаю важного мероприятия, в самый центр гостиной, и молча взирал на нас, рассаживающихся по диванам в ожидании его рассказа.
Али, только что приехавший после работы, спешно дожёвывал кусок чего-то вкусного, тайком подсунутый ему в руки заботливой Фатмой.
Ужин планировался к подаче только после заседания детективного клуба, как Али в шутку назвал наше сегодняшнее мероприятие, а высидеть его, не подкрепившись хотя бы слегка, у голодного мужчины точно не хватило бы сил.
Фатма, удостоверившись, что любимый воспитанник не умрёт от голода в ближайший час, удалилась к девочкам в детскую. Севку, как и было условлено, отправлять следом не стали, и он сидел в гостиной наравне со всеми, впрочем, столь нетерпеливо ёрзая, что рисковал такими темпами вскоре протереть дорогую диванную обивку.
Оля, тоже сгоравшая от любопытства, постоянно торопила своего папу Керема. Но тот глазами указывал на меня, пытавшуюся дозвониться до мамы. Для этого участника «заседания», вынужденного присутствовать на мероприятии лишь посредством видеосвязи, был приготовлен отдельный стул с установленным на нём креплением для телефона.
Наконец звонок был принят, положенные приветствия озвучены, телефон закреплён.
– Дорогие друзья, – торжественно начал господин Керем. – Жизнь – очень любопытная штука. Она полна случайностей, да таких, что порой тебе становится за неё даже неловко. Неловко от того, что ты, человек абсолютно земной и настоящий, бывает скептик даже, становишься участником какого-то водевиля с незатейливо прописанным сюжетом.
Настолько невероятные стечения обстоятельств подстерегают тебя на пути. Я довольно давно живу на этом свете, и в моей жизни уже многое происходило. И по роду службы я тоже, как вы понимаете, многое повидал. Были разные дела, разные преступники и разные свидетели. Но такого наполненного чередой случайностей дела, пожалуй, у меня ещё не было. Обычно случайности лишь затрудняют расследование. Они ломают его логическую прямую линию, дробят её на мелкие отрезки, между которыми лежит бездонная пропасть предположений. И порой даже кажется невозможным представить, куда заведёт тебя очередная ломаная линия, основанная на одном из них. Случайности же в деле об убийстве певца Кенана Карталя, все, кроме одной, сыграли нам, на удивление и к счастью, только на руку.
Господин Керем внимательно оглядел нас, сидящих тихо и нервно, будто в театре, и неотрывно следящих за его речью.
Он остановил свой взгляд на Севке и неожиданно сказал:
– Вот человек, который собственноручно организовал главную случайность в этом расследовании. Впрочем, давайте по порядку.
Я на всякий случай перевела эту фразу на русский и покосилась на тотчас ставшего пунцовым от гордости Севку.
Да, его дурацкая выходка с открытием контейнера действительно запустила этот маховик, а повсеместная съёмка репортажей позволила во многом препарировать события и привнести в расследование немало полезных фактов.
Керем Мевланоглу продолжал:
– Как вы уже знаете, «бодрумский орёл» Кенан Карталь прибыл в этот отель с новогодним концертом неспроста. Он должен был выступить здесь в роли не только приглашённой звезды сцены, но и высокооплачиваемого международного курьера. Ему планировалось передать для доставки в Германию несколько единиц старинных драгоценностей баснословной по нынешним меркам стоимости. Я говорю об их рыночной стоимости лишь для общего понимания. Для некоторых старинные артефакты – это всего лишь бизнес. В реальности многие предметы, обращающиеся на чёрном рынке, собственной цены не имеют, ибо они просто бесценны. Почему для роли курьера, и, как выяснилось, уже не в первый раз, был приглашён Карталь, мы поняли быстро. Причудливые костюмы, необычный имидж, объёмные и пёстрые предметы, перевозимые в огромном количестве для концертных нужд, изобилие блестящего декора – прекрасная ширма для настоящих драгоценностей. Плюс кое-какой статус звезды и его неуёмная жажда денег. В качестве «полевого» эксперта-оценщика с ним в паре (и тоже, оказывается, не впервые) выступила гражданка России Алла Канапацкая, или, как она себя именует в последнее время, Алисия Хан. Она вполне сносно поёт, поэтому небольшие совместные гастроли этой пары смотрятся весьма гармонично.
Господин Керем перевёл дух и отчего-то улыбнулся.
Я проследила за его взглядом. В проёме полуоткрытой двери торчал любопытный нос Фатмы. Он махнул ей рукой, помощница тихонько засмеялась и захлопнула дверь. Послышался удаляющийся топот маленьких ножек девчонок.
Али чихнул, Оля тотчас пихнула его в бок.
– Как я уже говорил, мы с коллегами были оповещены о готовящейся операции, – снова заговорил шеф полиции. – И для работы с ней из столицы прибыли двое
