Ознакомительная версия.
Я продолжал продираться вперед, когда мог — бегом, но постоянно сражаясь с кустами, ветвями и зарослями. Мне уже начало казаться, что придется снова проделать весь обратный путь, когда вдруг я остановился как вкопанный.
Что‑то было на краю рва, за рядами деревьев. Я начал пробираться к этому месту, зная, что пропасть все равно окажется чересчур широкой.
Но добравшись туда, я понял, что именно увидел.
Через ров был перекинут ствол большого дерева. На самом деле он был положен точно поперек, странным образом напоминая мост. На другой стороне местность была куда более открытой, и трудно было не воспринять это как приглашение.
Подойдя к концу бревна, я пнул его. Оно оказалось прочным. Судя по всему, оказавшись на другом краю, я смог бы легко добраться туда, куда мне было нужно, или, по крайней мере, намного ближе к тому месту, чем сейчас.
При условии, что смогу преодолеть около десяти футов над пропастью с холодными острыми камнями на дне, по стволу, покрытому слоем снега в четыре дюйма.
К черту. С разбитым черепом от меня никому не будет никакой пользы. Я повернулся, чтобы идти дальше.
И тут я услышал еще три выстрела, а затем голос Нины, который вовсе не был похож на крик радости.
Я вскочил на бревно и глубоко вздохнул.
Ничего не оставалось делать, как только идти вперед.
Патриция наблюдала за тем, что происходило прямо у нее на глазах. Приземление Хенриксона в реку напомнило ей прокрученную назад кинопленку. Она никогда прежде не видела подобного прыжка. Одним плавным движением он разоружил женщину и приставил пистолет к ее голове.
Сбросив ружье лежавшего на земле мужчины в воду, он оттащил женщину на несколько ярдов назад, пока они не оказались посреди ручья.
Лежащий явно страдал от боли, но старался ничем этого не показывать. Патриция знала, что мужчины часто ведут себя именно так. Но даже они иногда кричат. Даже Билл. Рак лишает стойкости почти всех.
— Как ты здесь оказался, Джон?
— Благодаря Дравецкому, — не без удовлетворения ответил тот. — Даже психопаты этого мира хотят от тебя избавиться. Ты изгой из изгоев. Тебе больше некуда идти.
— Куда идти — есть всегда, — сказал Хенриксон. — Первая задача — найти Дравецкого и убить его. Вторая — разобраться с его приятелем из АНБ в Лос‑Анджелесе. Ты уже встречалась с ним, Нина?
— Да.
— Я так и думал. Не беспокойся. Они куда менее важные персоны, чем кажется им самим.
Патриция увидела, что лежащий неожиданно пошевелился, и у него в руке возник пистолет. Однако Хенриксон в ту же секунду отступил еще на два ярда, держа женщину прямо перед собой и прикрываясь ею.
— Что ты собираешься делать, Джон? Убьешь ее, чтобы добраться до меня?
Глядя на лицо женщины, Патриция поняла, что та и в самом деле не знает его намерений. Женщина попыталась пошевелиться, но стоявший позади держал ее крепко.
— Что для тебя важнее? Прикончить меня ради Карен и заодно убить свою подружку‑агента? Возможно, мне стоит избавить тебя от необходимости делать выбор и убить ее прямо сейчас.
Человек на земле сел. Рука с пистолетом дрожала.
Патриция подумала, что попасть в цель у него почти нет шансов. Она знала, что Хенриксон тоже так считает, но при этом понимала, что вряд ли это остановит человека с пистолетом.
А потом она поняла, что Хенриксон на нее даже не смотрит.
Он ни разу не взглянул на нее с тех пор, как снова появился на дне рва. Вряд ли это означало, что он забыл о ее существовании. Скорее всего, он был из тех, кто с точностью до цента знает, сколько мелочи у него в карманах, если, конечно, предположить, что такие люди вообще нуждаются в мелочи. Но возможно, сейчас она занимала в его мыслях далеко не главное место.
Сможет ли она это сделать? Сумеет ли она прыгнуть вперед, броситься на него? Сбить с ног, чтобы дать возможность человеку с пистолетом выстрелить?
В этом она вовсе не была уверена. Но попытаться стоило.
Она медленно распрямила руки. Они болели так, словно кто‑то вонзал в них раскаленные иглы до самых костей. Попыталась пошевелить ногами, но ей это не удалось, что, впрочем, не имело значения. Ей вовсе не обязательно было нападать на него, достаточно лишь отвлечь внимание.
Она попыталась рвануться вперед, но не смогла сдвинуться с места. Попробовала еще раз, но так же безуспешно. Казалось, будто кто‑то держит ее сзади. Похоже, она настолько замерзла, что…
Нет. Кто‑то действительно держал ее сзади.
Скосив взгляд, она увидела, что на ее плечах лежат чьи‑то руки. Она медленно повернула голову.
За ее спиной сидел Том Козелек. От него исходил теплый, странный запах. Он осторожно держал ее за плечи большими руками, не давая пошевелиться.
«Не надо, — послышался у нее в голове его голос. — Сюда уже идут».
Потом он отпустил ее, неслышно отступил назад и исчез. Ей показалось, что позади послышался тихий плеск воды.
Однако она все так же не могла даже шевельнуться. Видимо, дело было все‑таки в ее замерзших ногах.
Я прошел три четверти пути, когда нога вдруг соскользнула, будто я наступил на лед обледенелым ботинком. Я выбросил вперед обе руки и мысленно произнес молитву.
Я рухнул на склон, вцепившись обеими руками в кусты. С трудом подтянувшись, начал на четвереньках карабкаться наверх, по камням, корням и снегу, пока наконец не смог выпрямиться, и побежал вперед.
Легкие уже больше не болели, так же как и ребра, спина и плечо. Ноги легко находили опору, словно я бежал по полю аккуратно подстриженной травы; кусты проносились мимо подобно туманным видениям, а деревья как будто расступались передо мной, открывая дорогу, которая, казалось, была здесь всегда. Сквозь пелену снега почти ничего не было видно, но я знал, где я должен сейчас быть, и мне нужно было оказаться там как можно быстрее.
Пришлось пробежать ярдов пятьдесят вверх по склону, затем свернуть направо и бежать прямо к хорошо видимому теперь краю рва, не заботясь о том, какой шум я при этом произвожу. Беспокоиться об этом, как и о чем‑либо другом, было уже поздно.
Поравнявшись с деревом, я быстро присел, достал пистолет и вставил в него новую обойму. Потом глубоко вздохнул и встал.
— Привет, Уорд, — послышалось снизу. — Я тебя ждал.
Я шагнул было вперед, но тут же снова отступил назад к дереву и посмотрел вниз. У подножия обрыва на земле кто‑то лежал, выставив перед собой пистолет.
Сперва я подумал: это Пол, потом увидел, что это Джон, и понял, что ко мне обращался не он.
В тридцати футах от него, прямо посреди ручья, стояла Нина в очень странной позе. Потом я различил позади нее мужчину, одной рукой обхватившего ее за шею, другой — держащего пистолет у ее головы. Это был Пол.
— Отпусти ее, — крикнул я.
— Только когда она будет мертва.
— Я буду стрелять.
— Не думаю. Джон не может, и ты не сможешь тоже.
Я понял, что он прав. Он стоял спиной к противоположной стороне рва, и ни я, ни Джон не могли в него выстрелить, не попав в Нину.
Я посмотрел на нее.
— Стреляй, Уорд, — сказала она.
Я отошел назад, чуть ближе к укрытию. Пол выстрелил, и я подумал, что он убил Нину, но потом понял, что он на мгновение повернул ствол вперед. Пуля просвистела совсем рядом с моей головой. Пистолет тотчас же снова уперся в висок Нины.
— Да, — сказал он. — Давай, твоя очередь.
— Уорд, ради всего святого, пристрели его, — крикнул Джон.
Я не знал, что делать. Я попытался слегка переместиться вдоль края, но Пол видел меня и тоже переменил позицию, оставаясь недоступным для Джона и меня.
— Что ты собираешься делать? — крикнул я. — Вернуться обратно в Сиэтл? Должен тебя предупредить, путь неблизкий.
Он лишь рассмеялся.
Это была всего лишь игра. Он знал, что я приду, и ждал. Он хотел, чтобы Нину убил один из нас, от отчаяния и безысходности совершив ужасную ошибку.
Если же нет — он сделает это сам не моргнув глазом, а потом на его милость окажемся отданы мы оба — я и Джон, который лежал на земле, судя по всему, раненый. В данный момент я не испытывал к Джону особенно добрых чувств, но и обречь его своими действиями на смерть тоже не мог.
И тут Джон выстрелил.
Пуля прошла мимо. Человек прямоходящий отошел еще на шаг назад, таща за собой Нину.
Посмотрев вдоль рва, я понял, что если сейчас он ее убьет и побежит вдоль ручья, то сможет скрыться, прежде чем я успею до него добраться. Я знал, что время безвозвратно уходит.
Он намеревался убить Нину и сбежать.
Взгляд ее все так же был устремлен на меня. Я понял, что она оставляет окончательное решение за мной, словно говоря мне, что я сам должен сделать выбор, как поступить в данной ситуации, чем бы это ни закончилось.
Я отошел еще на шаг, на мгновение опустив руки и ощущая холод в пальцах и пустоту в голове, в которой билась одна‑единственная мысль — что делать?
Ознакомительная версия.
