просто… – Как объяснить Милтону то, что Джесс является ей в видениях, но только чтобы он не счел ее сумасшедшей, только чтобы не пришлось сознаваться в том, что произошло в лесу? – Откуда вы ее знаете?
– Мы были их соседями, – прошептал Милтон; его стариковское тело настороженно напряглось. – Моя жена присматривала за Джесс, когда ее брат… ну, не мог, если вы понимаете, к чему я клоню. А вы знакомая Джесс или Маркуса?
– Маркус – это ее брат? – спросила Блю, и Милтон выжидающе кивнул.
Блю постаралась сложить изложенные им обрывки в цельную историю, однако у нее ничего не получилось.
– Я пыталась ей помочь, – наконец сказала она, пожалев о том, что не была откровенна с самого начала, однако старик смотрел на нее с таким ожиданием, с такой надеждой в бледно-голубых глазах, что теперь было бы просто ужасно признаться в том, что у нее ничего нет, что она ничего не знает. – Почему вы ее ищете?
– Я обещал. Я ищу Джесс уже много лет. – Милтон испуганно обернулся, настороженно вслушиваясь, но было тихо, и он продолжал: – Мать их бросила. Они остались совсем одни и не хотели, чтобы служба опеки их разделила, поэтому мы помогали им как могли. Однако Маркус связался с дурной компанией, пристрастился к той гадости, которую употребляла его мать, и кое к чему похуже. Он никак не мог завязать. – Остановившись, Милтон вытер глаза, и Блю снова вспомнила Жан-Поля, агрессивность его отца, порожденную отчаянием, полученный в живот удар и кровь на своем пурпурном кафтане.
– Извините, – пробормотала она. – Что с ним сталось?
– Маркус не смог выкарабкаться. К тому времени, как я узнал о его смерти, Джесс также исчезла. Провалилась сквозь землю, мы не смогли найти никаких следов. В службе социальной защиты заявили, что ничего не знают, полиция завела дело, но быстренько его прикрыла. Но вы ведь сейчас этим занимаетесь, разве не так? – спросил Милтон. – Что вам удалось выяснить?
– Пока что немного, я…
– Молчите, ничего не говорите!
Скрипнули ступени, и Милтон поспешно отдернул руку и спрятал фотографию за подкладку фуражки. Блю успела заметить там уголок листа из школьной тетрадки в линейку.
Вошла Сабина. Она несла две кружки горячего шоколада, зажав фонарик под мышкой.
– Лекарство, которое Молли предлагает от любых недугов. По-моему, это панацея от всех болезней: когда больше ничего не помогает, нужно приготовить какао. – Сабина попробовала было улыбнуться, но отказалась от этой затеи на середине попытки. Она застыла в ногах кровати, с отрешенным выражением на лице. Блю шагнула было к ней, чтобы забрать одну кружку, но Сабина отвернулась и поставила кружку на стол рядом с недопитой водой. – Милтон, угощайтесь, я приготовлю еще.
Милтон подозрительно посмотрел на кружки.
– Какао приготовили вы или она?
– Его приготовила Молли, я только принесла…
– Я не буду пить, – решительно произнес Милтон. – И вам не советую.
– Почему? – удивилась Блю.
– Это же просто какао, – сказала Сабина.
– Они добавляют в него что-то, они…
– Что они в него добавляют? – спросила Блю и ощупала задний карман, хотя ее успокоительное осталось внизу, в утонувших джинсах.
– Я думаю, смесь диазепама и трамадола, – сказал Милтон, не отрывая взгляда от двери, настороженно прислушиваясь. – Я обнаружил таблетки, когда был здесь в прошлый раз, в буфете на кухне.
Блю постаралась вспомнить инструкции по применению, прилагавшиеся к ее лекарствам: упоминались ли эти препараты в списке тех, которые нельзя применять с ними? Она вспомнила описание возможных побочных эффектов, предостережения насчет паранойи и галлюцинаций. Зародившееся сомнение поставило под угрозу уверенность. Облегчение стремительно завяло.
«Только чтобы я не сошла с ума! Пожалуйста, только чтобы я не сошла с ума!»
– У вас мания преследования, это просто какао, – небрежно промолвила Сабина, и Блю захотелось верить, что она права. Сабина продолжала: – Я пила его каждый вечер и еще не умерла. Я бы обязательно заметила, если бы меня чем-нибудь пичкали.
– Но спали вы крепко, – напомнил Милтон.
– Только из того, что вы нашли в буфете упаковку диазепама, еще не следует, что Молли добавляет его в горячий шоколад. Это весьма натянутое предположение, вы не находите? Да, кстати, а что вы там искали? – подозрительно посмотрела на старика Сабина.
Блю ждала, что Милтон соединит в один рисунок Джессику и миссис Парк, добавит к ним Сабину, однако тот нахлобучил фуражку на голову.
– Не ваше дело, – ответил он. Выругавшись, Сабина закатила глаза, и воздух наполнился захлестнувшим ее стрессом, страхом и тревогой Милтона, смущением Блю. Блю хотелось, чтобы Милтон рассказал ей все, что знает, хотелось, чтобы Сабина также выслушала его рассказ, и тогда они оказались бы в этом все вместе, хотелось, чтобы напряженность спала и можно было бы спокойно подумать хотя бы одну минуту.
– Заходите в комнату, отдохните немного, – сказала Блю, и Милтон метнул на нее взгляд, полный недоумения. Блю не обратила на него никакого внимания. Она чувствовала, что скоро этот дом будет разделен надвое – они и мы, мы и они, и ей хотелось, чтобы Сабина оказалась по эту сторону забора. – Вы устали, я могу чем-нибудь…
– Ты и так уже достаточно поработала, – перебила Сабина, и Блю почувствовала в ее голосе желчь. Сабина подула на кружку, пар рассеялся в воздухе. Луч ее фонарика падал Блю прямо в лицо, ослепляя ее, не позволяя разглядеть выражение лица собеседницы. – Я спускаюсь вниз.
– Подожди! – сказала Блю. – Ты не хочешь посидеть здесь минутку?
– Если я сяду, то больше не встану. – Сабина уставилась в окно, и Блю с ноющей в груди ревматической болью поняла, что она не хочет смотреть на нее.
– Я отправляюсь к себе; меня переселили в комнату в конце коридора, слева, – сказал Милтон, обращаясь к Блю. – Вы найдете меня, если…
– Нет, пожалуйста, подождите! – воскликнула Блю.
– Он ушел из дома несколько часов назад, – прошептала Сабина. Для нее существовал только один пропавший человек. – Мы понятия не имеем, где он может быть; когда ты спала, Молли звонила в полицию, но там ответили, что никого прислать не могут, а он, скорее всего, вернется сам. Если он не вернется к полуночи, нам нужно будет перезвонить. Полночь. К этому времени он будет отсутствовать уже больше десяти часов. Блю, почему ты ушла?
Вопрос Сабины остановил Милтона, уже готового уйти. Они оба посмотрели на Блю, однако та не хотела говорить о том, что произошло в лесу. Она хотела говорить о Джессике Пайк, хотела понять, почему видела ее, хотела, чтобы Сабина также это узнала, и тогда груз этого откровения стал бы легче.
– Извините… – пробормотала Блю, ловя себя на том, что больше ничего не может к этому добавить.
– Это не объясняет нам почему. Мы все страшно беспокоились. Ты просто ушла из дома в разгар этой дерьмовой бури, и Джошуа отправился тебя искать. Ты
