- Матч не состоится. В команде первого отряда заболел защитник. Некому играть.
Общий вздох разочарования. И надежда... Может быть, сыграет кто-то другой?
Марк Сергеевич, начальник отряда, ждал этой минуты:
- Валера, ты, кажется, тренировался когда-то. Выручай ребят.
"Король" молчит.
- Иди на поле! - кричат со всех сторон, теребят его, просят.
Валерка сдается. И сразу становится тихо. Матч состоится.
И хотя Валерка оставался "королем", но стал как-то тише. И работать начал.
А потом на вечере Марк Сергеевич попросил его сыграть на баяне. Сыграл.
Это было уже слишком! "Свита" его возмутилась.
Угрожали:
- Смотри, парень!
Но Валерка как будто с облегчением сбросил с себя тяготившую одежду "короля". Теперь с ним можно было говорить откровенно, он не прятался больше за ширму бравады.
- Все зависит от тебя. Не все потеряно, - сказал ему как-то начальник колонии. - Сколько тебе лет? Шестнадцать? Ого, сколько еще впереди!
Однако колония есть колония. Режим. Работа. Тоска по свободе, семье, друзьям. Поймет ли подросток, что наказан справедливо, что невозможно жить, враждуя с обществом, и что есть в жизни большой, главный смысл - делать людям добро?
...Вскоре Валерия выбрали председателем совета воспитанников колонии. Лучший его друг, Марат, не подавал ему руки, остался верен воровским замашкам. Вокруг Марата вились еще некоторые подростки, однако тона он уже не мог задавать.
Как-то он, поплевывая, расхаживал по цеху. Руки в брюки, кепка на глаза.
- Иди к станку, - спокойно бросил мастер. Марат презрительно свистнул.
На следующее утро с ним никто не разговаривал, никто не замечал. Бойкот. Он попробовал было подойти к Валерке, но тот отвернулся.
Через три дня бойкот сняли. Марат вернулся к станку. А еще через некоторое время к начальнику колонии пришел с просьбой Валерка.
- У нас в колонии нет десятого класса. А совсем рядом школа. Но вы ведь все равно мне не поверите...
- Почему же? Отпустить можно. Только представь себя на моем месте. Риск есть?
Валерка вздохнул.
- Да... Но я не подведу вас, Иван Павлович...
Бывший воспитанник колонии Валерий К. окончил школу, был досрочно освобожден за примерное поведение. Сейчас он руководитель одного музыкального коллектива республики.
И это далеко не единичный случай, когда воспитанники колонии не только возвращались на честный путь, но и становились уважаемыми людьми.
...Как-то в колонию пришел молодой подтянутый летчик. Лицо очень знакомое.
- Разрешите доложить?
- Юрий?
- Так точно! Докладываю об успешном окончании летного училища!
Значит, не ошиблись, давая ему рекомендацию. А как будет рад Меркурий Петрович Стреляев, воспитатель Юрия! Ведь это он, бывший авиатор, увлек подростков рассказами о полетах, о беспокойной и счастливой судьбе летчиков.
- Значит, служить на Дальний Восток? И только для нас сделал такой крюк? Ну спасибо. Перед ребятами выступишь.
Так случилось, что в тот же день пришел еще один бывший воспитанник Александр М. Незадолго перед этим он прислал письмо:
"Очень рад, что помогли мне вернуться в колонию. Но теперь уже воспитателем".
Да, бывший колонист теперь сам воспитатель в одной из колоний Казахстана. В колонии помнят скрытного, угрюмого паренька. Товарищей сторонился. Ко всему относился презрительно. Но воспитатели заметили, что умеет парень рисовать. Попросили как-то оформить стенгазету. Потом еще что-то, выбрали в санитарную комиссию. И постепенно втянулся в жизнь коллектива.
- Хочу быть воспитателем, - сказал он. - Как вы думаете, получится?
Из колонии Александр поехал в родное село. Пошел работать. Поступил на заочное отделение института.
Закончив институт, попросил помочь стать воспитателем в одной из колоний. Не мог забыть товарищей по колонии, их искалеченные судьбы.
Отделение ему досталось трудное. Но уже через некоторое время написал: "Работаю вместо пяти часов, которые мне положено, пятнадцать. Отделение заняло первое место по дисциплине".
В тот же день позвонили Валерию. Он сейчас дирижер. Закончил музыкальное училище. Женился, воспитывает сына.
...Они стояли втроем - Юрий, Александр и Валерий перед ребятами, нынешними воспитанниками.
- И вы здесь были? - удивлялись и переспрашивали их.
- А за что?
Они рассказывали свои невеселые истории.
- Жалко тех лет. Вот и вы сидите здесь, а юность-то одна.
Спасибо воспитателям нашим. Сделали нас людьми.
Потом они ходили по колонии, смотрели, слушали.
- Продукцию нашу поставляем не только на заводы СССР, но и на экспорт, в 24 страны. Уже три года колонисты полностью окупают расходы на свое содержание, - рассказывали им.
- А хотите познакомим вас с первыми экспонатами нашего музея боевой славы? - предлагает заместитель начальника Кан Марат Семенович. - Колонисты разыскали недавно по переписке одного из руководителей Осинторфского комсомольского подполья, героя книги "Зарево над юностью" Шмугалевского. Сейчас он председатель колхоза в Белоруссии. Вы только почитайте его письмо ребятам: "После завершения подпольной деятельности я воевал в составе 16-й Смоленской партизанской бригады; мне пришлось командовать взводом бывших беспризорных из Харькова. Фашисты увезли их в самом начале войны из колонии, надеясь подготовить из них шпионов и диверсантов. Но эти мужественные ребята уничтожили охрану и перешли на сторону партизан. Я глубоко уверен, что и вы, поняв свои заблуждения, сможете честно служить нашей Родине". Письмо это мы передавали по радио. А теперь оно - в нашем музее. А вы, ребята, приезжайте в колонию почаще, - просит на прощание Марат Семенович. - Ваши рассказы, ваша судьба убедительнее всяких бесед. О многом задумаются воспитанники после таких встреч.
Часто приходят в колонию добрые вести от бывших воспитанников. Многие из них работают по специальности, полученной в колонии.
"Спасибо вам, всему педагогическому коллективу за хорошее воспитание моего сына, особенно за науку честно трудиться, - пишет из Караганды мать бывшего воспитанника Николая К., - он стал неузнаваем... первую получку принес отцу и подарки сестре... мы так рады и благодарны вам за это...".
Естественно, что письма бывших воспитанников вызывают самый живой интерес в колонии. Педагогический коллектив умело использует их в своей повседневной работе с подростками.
Отличительная черта многих ребят, попавших сюда не по доброй воле, недоверие к взрослым. Исправить таких воспитанников невозможно до тех пор, пока они не поверят своим наставникам. Несовершеннолетние правонарушители только тогда потянутся к наставникам, учителям и мастерам, когда почувствуют, что их не столько осуждают, сколько стараются помочь. Чуткость, умение внимательно отнестись к личности подростка, изменяют его отношение к людям.
Был в колонии некоторое время Коля С., у которого умерла мать, угрюмый и недоверчивый парнишка. Дома остались отец и две младшие сестры. Чувствовалось, что он любит их, очень ждет писем. И вдруг письмо о трагической гибели отца на производстве. Сестра просит помочь - остались совсем одни. Обсудили это письмо на общем собрании колонистов. Решили: выделить из общего заработка деньги сестрам, написать письмо на завод, где работал отец, с просьбой взять опеку над девочками. Сейчас Коля уже дома, работает, часто пишет воспитателям.
Опыт показал, что правильно организованный и умело направляемый педагогами коллектив воспитанников может сделать многое. Хорошие традиции становятся правилом жизни всего коллектива, и многие подростки выходят из колонии людьми с вполне сложившимися нравственными устоями, с жаждой возвращения к честной трудовой жизни.
"Большое спасибо вам, моим воспитателям, за все хорошее. С вашей помощью я получил специальность и научился работать в коллективе, успешно закончил восьмой класс, а теперь учусь в вечерней школе и работаю на заводе в бригаде коммунистического труда. Еще раз большое вам спасибо".
Читая такие письма, с удовлетворением отмечаешь, что труд коллектива сотрудников колонии не пропал даром.
Н.ЯНИНА
СВЕТ В ЧУЖИХ ОКНАХ
Мальчишка сидел и молчал, хмурил белесые брови, морщил лоб, - видно, не так просто было ему сладить с собой и выплеснуть все, что накопилось в его жизни.
Было разное. О некоторых его поступках можно только догадываться, а кое о чем рассказала его мать, женщина болезненная, с иссохшими от слез глазами.
Валентина Георгиевна знала, что мало было в Витькиной жизни ярких, запоминающихся дней. Она не хотела повторять те вопросы, которые обычно задают в детских комнатах милиции, когда просят написать объяснительную и дать слова, что подобное не повторится. Она начала свою работу с доверительного отношения к чувствам и мыслям подростка. Пока что она не добивалась от него раскаяния, а пыталась уяснить, как произошло, что он стал красть и ушел от матери...
