повидал достаточно раненых, чтобы понять: Хэнкок выживет.
Дивайн повернулся к Коулу.
– Ты сказал, у тебя глушитель сигнала. Где?
– За той вазой, – дрожащим голосом ответил магнат.
Его дорогой костюм с рубашкой почернели от крови.
Дивайн кивнул Монтгомери, та вскочила, нашла устройство и выключила.
– Звони в «скорую», – велел Дивайн.
Монтгомери достала телефон и набрала номер службы спасения. Дивайн тем временем отправил Кэмпбеллу сообщение.
Он убрал телефон в карман.
– А теперь, Коул, садись, бери себя в руки и начинай рассказывать.
– Ни хрена я не скажу!
– Как хочешь. Ты пытался убить нас, поэтому неважно, сколько ты на последних выборах занес мэру и губернатору.
– Ты пришел сюда и принялся палить, как псих!
– Ага, решил подраться с четырьмя вооруженными бойцами в квартире, доступ к которой есть только у тебя.
– Кто ты такой?! – заорал Коул.
– Не зли меня. – Дивайн направил пистолет в голову Коула, и тот прикрылся руками.
– Не надо, умоляю, только не стреляй!
– Я хочу знать про «Зону пятьдесят один».
– Коул, не смей! – рявкнул Хэнкок.
Дивайн перевел пистолет на него.
– Заткнись, или я прострелю второе колено. Ты истечешь кровью, и врачи тебе не помогут.
Монтгомери отложила телефон и подошла ближе, стараясь не смотреть на трупы.
– «Зона пятьдесят один», – повторил Дивайн.
– Ты сам все видел, урод, – прошипел Коул.
– Я хотел бы узнать твою версию.
Тот, неожиданно успокоившись, развел руками.
– Слушай, с меня за это спросят. Давай заключим сделку?
Хэнкок заорал:
– Скажешь хоть слово, Коул, и ты покойник. Сам знаешь!
Дивайн ударил его рукоятью «Беретты» по виску, и Хэнкок без сознания повалился на пол. Дивайн перевел взгляд на Коула.
– Ты что-то говорил?
– Ты же хочешь разбогатеть, верно? Я могу сделать тебя очень богатым. Дать столько денег, что ты в жизни не потратишь. Купишь себе остров и будешь трахать там свою шлюху во все дыры. И еще с десяток таких же, как она.
– Если честно, никогда не хотел стать богатым, – признался Дивайн.
– Тогда какого черта ты здесь делаешь? – завопил Коул.
– «Зона пятдесят один».
– Это не мой проект, Дивайн. Не я принимаю решения!
– Так, давай ближе к делу. Даю подсказку. Арея Ч. Панч – это «прачечная». Верно?
Коул посмотрел на него и фыркнул.
– Надо же, и здесь догадался…
– Вряд ли у тебя остались секреты.
Монтгомери, подобрав телефон Коула, впустила врачей «скорой помощи», которые прибыли через несколько минут. Они подтвердили смерть троих наемников, перевязали валявшегося без сознания Хэнкока и увезли его. Вслед за ними появился отряд федеральных агентов во главе с Кэмпбеллом.
Генерал сел напротив Коула, внимательно его разглядывая.
– Вы-то кто такой? – спросил магнат.
– Я твой худший кошмар или спаситель. Тебе решать.
– Не понимаю, о чем вы.
Кэмпбелл встал.
– Значит, кошмар. Надеюсь, тюремная еда тебе понравится.
– Постойте, не уходите!
– Я слушаю.
– Прежде чем заключать сделки, мне надо посоветоваться с адвокатом.
Кэмпбелл оглянулся на своих людей.
– Заберите его, но пока не предъявляйте обвинения. Подождем.
Коула увели. Кэмпбелл посмотрел на Дивайна и Монтгомери.
– Ты, наверное, думал, что война осталась в прошлом, капитан?
– Война никогда не заканчивается, – ответил Дивайн.
Когда он с Монтгомери покидал пентхаус, она спросила:
– Ну, теперь-то все закончилось?
Дивайн покачал головой.
– Нет, только началось.
Поезд в 6:20.
Стояла дождливая, туманная и промозглая погода, совсем не похожая на летнюю. Настроение было ей под стать. Дивайн сидел на своем обычном месте. Он смотрел в окно. Поезд замедлил ход, затем остановился. За забором – дворец Коула.
Пустой…
Дивайн ехал в «Коул и Прачечная», как теперь мысленно именовал компанию. До журналистов еще не дошли слухи о том, что произошло в пентхаусе. Фирму решили не закрывать раньше времени.
Кэмпбелл в час ночи прислал сообщение о том, как ведется следствие. Оно не внушало оптимизма.
Коул у нас, Бартлетт – он же Хэнкок – тоже. В «Зоне 51» не осталось никаких следов. Их стерли подчистую. Фотографий и записей с камеры мало. Других улик нет. В суде все опровергнут. Надо убедить Коула пойти на сделку. Тогда будет результат.
Когда Дивайн подъезжал к городу, Кэмпбелл неожиданно позвонил.
– Очень плохие новости. Коул и Бартлетт мертвы. Наемника задушили подушкой в больнице. Охранявший его полицейский погиб на посту.
– А Коул?
– Убит в камере. Видеонаблюдение не работало. Мы стараемся избежать огласки. Утечек быть не должно; по крайней мере пока. Но это ненадолго. К сожалению, у нас опять ничего нет. Будем надеяться, эти ребята свернут свою деятельность. Министерство юстиции и другие ведомства теперь возьмутся за них со всех сторон, даже несмотря на сопротивление политиков.
Дивайн, в отличие от генерала, был не столь оптимистичен. «Зону 51» наверняка организуют в другом месте. Интересно, какой кусок Америки уже принадлежит чужим государствам?
Мир перевернулся с ног на голову. Хорошее стало плохим, а плохое – хорошим.
Интуиция подсказывала, что убийца по-прежнему на свободе. Погибли четыре человека, и все они имели отношение к Саре Юс.
«А еще каким-то образом – ко мне. Анонимки приходили неспроста. Здесь явно что-то личное».
Работалось из рук вон плохо. Голова не соображала. Остальные стажеры проходили собеседования в других фирмах и перешептывались о своих проблемах. Дивайн старался не обращать на них внимания.
Вернувшись вечером домой, он обнаружил в гостиной Валентайна: тот, как всегда, потягивал пиво и заедал его хот-догом вместо пиццы.
– Эй, чувак, ты сегодня рано. Закончил все дела?
– Можно и так сказать.
– Все хорошо?
– Не слишком.
* * *
Вскоре стало известно о кончине Брэда Коула, находившегося под стражей. Бизнес-пресса, оправившаяся от череды убийств, связанных с фирмой, освещала новости с некоторым удивлением вперемешку с ликованием, особенно когда поползли слухи о возможных финансовых махинациях в «Коул и Панч».
Вернувшись с работы, Дивайн у себя в комнате читал новости на телефоне и качал головой.
«Финансовые махинации? Погодите… Если правда выплывет наружу, то Берни Мейдофф покажется вам мелким аферистом».
Он написал Монтгомери и договорился встретиться на следующий день в отеле, где она жила под охраной.
Приехав в город, Дивайн прошел мимо крепких ребят с оружием и постучал в дверь номера. Монтгомери открыла сразу. На ней были джинсы и белая футболка. Она явно плакала.
– Что случилось? Все хорошо?
Девушка вытерла глаза и села на кровать.
– Звонила мама. Она узнала про смерть Брэда и Кристиана. Спрашивала, не я ли виновата. Подумать только – собственная мать!
Дивайн сел на стул напротив.
– Наверное, разговор был непростой.
– Зато короткий, потому что я бросила трубку.
– У тебя есть сбережения, на первое время хватит.
– Не уверена, что деньги меня спасут, – уныло сказала Монтгомери. – На спине, считай, нарисована мишень. И у тебя тоже.
