папа не мог, не бывает такой лотереи, у нас только три позиции: купил, наследство или подарок.
Он закопался в архивах компании, нет, почти переселился, ибо кто сказал, что в архивах порядок? К счастью, Моника без вопросов пустила его, а также проявила заботу: ему приносили чай-кофе с бутербродами за счет компании. Она дала парню помощницу, отчего пришла в ярость Алина, еще не жена, а ревнивая. Вениамину пришлось просить заменить молодую помощницу на самую старую тетеньку в компании, данное желание Моника со смехом удовлетворила.
Что еще сделано… Отдали завещание и образцы почерка на экспертизу, кстати, Моника тоже предоставила образцы почерка отца.
По пятам медсестры ездил Женя на автомобиле Веника.
Павел с Феликсом делали безуспешные попытки выяснить, кто мать Моники и Гарри, при этом выглядели безнадежными дураками. Так ведь имя с фамилией мамы неизвестны, кроме того, свидетельства о рождении Моники и Гарри не сохранились, наверняка их уничтожил отец, чтобы никто и никогда не узнал, кто мать и где родились дети.
Запрос по тюрьмам тоже сделали, правда, им объяснили, что существует база данных… Пришлось в свою очередь объяснять, что базу прокачали — ноль, преступника нет, а он есть. Кое-как согласились помочь, а там как знать, сведения о Юге не к спеху, главное — убийство Майи надо раскрыть, это дело чести.
— Иначе нас заклюют, — согласился Феликс. — Вот это мы попали… в тупик. Не знаю, что еще нам нужно сделать, чтобы сдвинуться с места.
— Пора медсестру трясти, — сказал Павел. — Ну некому больше впустить преступника. Да, улик нет, только подозреваем, но хотя бы допросим ее с этой позиции. Даю отбой Жене, хватит ему сидеть на хвосте Нели, в конце концов, она не в банде состоит… (Раздался звонок, Павел взял трубку.) Терехов слушает.
— Готова почерковедческая экспертиза, — сказала девушка.
— Мы должны приехать или вы к нам? — осведомился Павел.
— Лучше вы приезжайте. Наш главный специалист немного приболел, это не вирус, не бойтесь. Можете сегодня приехать.
— Феликс, едем, — торопливо подскочил Павел с места.
Через час они сидели в маленьком кабинете, седой старик с острой короткой бородкой, длинными пальцами перебирал исписанные листы. Перебирал долго, наверное, потому, что движения его неторопливы, а Павлу и Феликсу казались замедленными, как рапид в фильме. Но вот он убрал все папки, на чистом столе осталось несколько листов, взяв один, поднял волоокие глаза на двух молодых людей и сказал:
— Завещание писал не Черных Николай Леонидович. Почерк очень похож, но рука чужая. Для сравнения вы можете посмотреть на эти буквы…
Старик положил перед гостями завещание и образец почерка, дальше, опираясь одним локтем о столешницу, указывал, не касаясь остро отточенным карандашом листов, на буквы, комментируя:
— Вот буква «л» здесь… и здесь. В первом, авторском варианте, крючок, которым соединяется данная буква с последующей, утончается. Потому что пишется механически — и в момент присоединения рука легонько ослабевает. Во втором варианте этот крючок тщательно рисовался, поэтому нет нажима и перехода. Так все буквы с похожим крючком — л, м, н, г…
— Нам не очень видно, — сознался Феликс. — Чуть-чуть.
— Не печальтесь, я соорудил для вас визуальные открытки, — обрадовал эксперт. — Сфотографировал, увеличил и сделал скриншоты, там все понятно. Разумеется, если знаете, что и с чем сравнивать.
— Вот спасибо, — поблагодарил его Павел. — Нам бы акт…м… заключение.
— У меня прекрасная память, молодой человек. Вот, пожалуйста. Хочу обратить ваше внимание на одну вещь.
— Что именно? — заинтересовался Павел.
— Печать. Как я понял, завещание поддельное, стало быть, фальшивку делали тайно. В таком случае печать на данном документе тоже поддельная, но она безупречна на мой непрофессиональный взгляд. Обязательно проведите экспертизу, подделать печать нотариуса — это круто, умельца нужно посадить.
Забрав документы, молодые люди ехали по городу.
— Ну и старикан, — рассмеялся Феликс. — Слышал? Круто!
— Да, молодец дед, — согласился Павел. — Значит, Майя подделала завещание, недаром каллиграфией увлекалась. Правда, не знаю, как данное увлечение помогает почерк подделывать, видимо, к этому у нее дар.
— Ее прокатили бывшие мужья с наследством, — рассуждал вслух Феликс, — она и решила подстраховаться. Готовилась. На перспективу работала, с четко построенным планом. Кто же ее прикончил?
— А мне любопытно, как она подменила завещание. Делаем запрос на второе, которое хранится у нотариуса.
— Да уж, полагаю, у нотариуса настоящее завещание, интересно, как распределил Черных свое богатство.
Из здания суда первой вышла Галина и…
…остановилась, словно не знала, в какую сторону податься. Чтобы занять себя, сгладить свое негодование, она вытащила из сумки пудреницу и растирала спонжем по лицу пудру. Она мешала тем, кто входил, и тем, кто выходил, в данном случае говорят: стоит как столб посреди дороги. Следом выбежал Глинкин с портфелем, который не по размеру адвоката — слишком велик, зато он производит впечатление делового человека, по ее мнению, с натяжкой. Галина развернулась к нему и недобро уставилась, кипя от гнева и с трудом его скрывая, процедила:
— Что это было?
— Предварительное слушание, — ответил Глинкин, привыкший к наездам и не реагирующий на них. — Ты что, никогда не судилась? Житейское дело. Судья должна войти в курс дела, изучить…
— Сколько ей надо заплатить, чтобы эта канитель прекратилась?
На ее фразу попал Лева, тоже вышедший из здания суда, он несколько опешил, огляделся, не слышал ли кто, и впервые грубо повел себя. Он схватил ее за локоть и принудил спуститься с ним по ступенькам, затем отвел немного в сторону и наехал на сестру:
— Ты с мозгами дружишь? Кругом народ, а ты несешь черт знает что! Просто нарываешься на неприятности.
— Молчал бы уже, — огрызнулась Галина. — Неблагодарный, как и Мона с Гарри. Где они, кстати? Их не интересует судьба имущества нашего отца? Все любят на готовенькое прийти.
— Ты чего бесишься? — не унимался Лев. — Сказали же, суды длятся долго, наберись терпения. Тебя поставили в известность, что нужны справки от лечащего врача? Наши показания ничего не стоят, мы заинтересованные лица. Что тебе не понятно? Вот и добудь справки, раз уж затеяла эту бодягу.
— Вот именно, бодяга! Отпусти мой локоть!
Она вырвала его сама, в этот момент к ним подошла Диана с малышом на руках, увидев ее, Галина всплеснула руками:
— И мадонна тут как тут. Караулишь Левку, чтоб не сбежал?
— Почему ты так плохо относишься к брату? — Диана излучала спокойствие. — Почему ты ко всем относишься так, будто тебе весь мир что-то должен и не отдает? Сама себя заводишь и на других перебрасываешь свой негатив. Идем, Левушка.
Не очень-то Галина расстроилась, Диану она не воспринимала
