ж, и на том спасибо, — усмехнулась Галина.
Тут и Лева не выдержал, просто настала минута, когда следует принять чью-то сторону, а не замалчивать по привычке:
— Она права, хватит вносить раздор. Моника великодушна, нам и так достанется много чего, что не наше, даже дядя оставил нам квартиры, часть денег в банке, цени.
— Ценю.
— Сколько ты бегала, сколько сил затратила, лучше бы отдохнула, мужа завела, а не это чмо… — указал Лева подбородком на Дюшу.
— Ну, ты! Полегче, — бросил альфонс с места.
— Да пошел ты… — огрызнулся Лев. — И давай наконец определимся, как будем работать. Без упреков и попреков, нормально давай сотрудничать. Майка поиздевалась над нами, но права, черт ее возьми, привязала нас друг к другу, это месть с ее стороны, но для нас хорошая идея. Сейчас мы свободны, давай договоримся. Я все сказал, трубка мира лучше ссор и вражды.
Вот и Лева ушел. Галина повернулась к альфонсу:
— Пошел вон.
— Галчонок… — поднимаясь с дивана, начал он.
— Я сказала — пошел вон! — промямлила она. — Иначе позову охрану.
— Могу забрать свои вещи?
— Мои вещи, мои. Ведь это я купила их! Отдам волонтерам, они найдут им применение. Вон отсюда, дерьмо!
М-да, сидеть на одном стуле и залезть на второй мало кому удавалось… да и то до поры до времени.
Заканчивался август, время начала дождей.
Было очень пасмурно, вечер превратился в густые сумерки, небо сизое. Павел ждал у дома Тамару, в общем-то он смирился с тем, что станет отцом, обзаведется семейством, даже находил в этом нечто новое. Ее машина въехала во двор, она вышла, на ней была свободная одежда, которую она теперь предпочитала по понятным причинам. Не сразу Тамара заметила Павла в сумерках, а только столкнувшись с ним у подъезда.
— Павлик? Что ты здесь делаешь?
— Тебя жду, — опешил он, полагая, что она должна радоваться. — Это тебе.
Да, цветы… хризантемы. Цветы — знак примирения, а они не ссорились. Тамара взяла букет, поблагодарила и двинула дальше к подъезду.
— Ты не пригласишь меня?
— Знаешь, Павлик, я очень устала. Извини.
— Я помогу тебе, раз ты устала… Тамара!
Она обернулась, но отступала назад:
— Нет-нет, Павлик, тебе слишком много понадобилось времени, чтобы смириться, я не приму такой жертвы. Да ты не волнуйся, все отлично, ты ничем мне не обязан, я же говорила.
— Какая жертва, что ты…
— Пока, Павлик, пока. Я очень устала, хочу полежать.
Тамара скрылась в подъезде… Можно сказать, это самый неприятный момент в его жизни. А кому понравится отставка? Он столько передумал, решился и вдруг вместо объятий и слез счастья…
— Это погода плохая или все встанет на свои места? — произнес он, глядя в мрачное небо, одновременно доставая звонивший телефон. — Да, Веня?
— Меня просили сообщить вам, что у нас труп.
Вениамин назвал район, и Павел побежал к машине, так как начал накрапывать, набирая силу, дождь.
