class="p1">— Я! Да, я!
Все одновременно повернулись на голос: в дверном проеме стояла вполне себе живая и ходячая бабуля-красотуля, держа руки в карманах длинного халата. Она царственно прошла к дивану, уселась напротив сыщиков и сказала Неле:
— Не стоит на себя брать чужие грехи. Что они мне сделают? Ничего. Ну, посадят, а за что? Эту тварь не я убивала.
— М-да, вы всех ловко провели, — признал Феликс.
— Нужда заставила. Да, у меня двое сыновей, младший — умный, старший — бандюга — Георгий. Они из двойни. Гошка родился первым, а младший с задержкой, его доставали, думали, он уже мертвый, к счастью, родился здоровым. Были очень разные. Коля умненький, а Гошка оторва. Он с детства умел безупречно воровать и не попадался, хитрил, лгал, связался с плохими парнями, попал в детскую колонию. И пошло… По нашим с отцом нормам он не желал жить, а мы не желали позориться, он довел мужа до инфаркта, исчез, мы и забыли о нем. Но хочешь или не хочешь, а Гоша напоминал о себе. Однажды приехал и просил Колю забрать его детей — Монику и Гарри. Но с условием. Коля должен был сказать семье и всем вокруг, что это его дети. Сын возразил, мол, жена уйдет вместе с детьми. А Гошка сказал, что даст столько денег, что она заткнется. И для начала он отправил Галку учиться за границу, до конца она не простила отца, что засунул ее туда, а Коля очень хотел дать своим детям престижное образование. Гоша привез малышей. Жена Коли ужасно страдала, но смирилась. Из-за детей смирилась, думала, мой сын наставлял ей рога, а он не наставлял.
— А мать Моны и Гарри куда делась?
— Умерла. Они не были женаты, но Гошка относился к ней и детям потрясающе, любил их. Не женился, чтобы семья не стала добычей негодяев, с которыми связался, скрывал, что они у него есть, поэтому и брату поставил такие условия. Он очень много зарабатывал, а спасти свою любимую женщину не сумел, ведь жизнь за деньги не купишь. Чтобы не было пятна на его детях, чтобы никто их не попрекнул отцом, чтобы репутация у них была безупречная, привез их к брату. А сам снова исчез. Надолго.
— Но деньгами снабжал, — заметил Павел.
— Не только деньгами, он помогал вести бизнес Коле, они общались по телефону, потом по видеосвязи. Иногда приезжал, но так, чтобы не встречаться с детьми, за границу учиться не позволил их отдать, хотел видеть их, когда у него выдавалось время. А виделся с детьми издали. Вот скажите, стоят деньги и все это… — обвела она руками вокруг, — чтобы жить в подполье и рисковать?
— На мой взгляд, не стоит, — сказал Павел.
Старушка покивала, соглашаясь с ним, вздохнула тяжко, голос ее приобрел более мягкие ноты:
— Жена Коли так и не узнала, что он обманывал ее в другом смысле, который легко пережить. А у меня душа болела и за Гошку. Однажды попросила Колю дать его номер телефона и хотя бы созваниваться с ним. Я стала прихварывать, возраст, знаете ли, Коля нанял медсестру — Майку. С этого момента все пошло кувырком. Меня сын не слушал, не захотел выгнать эту дрянь. А она мне так и заявила: «Скорее тебя выгонит, чем меня». Я рассказала Гоше, что жена его брата застала мужа в постели с девкой, вскоре умерла, что с детьми Коля рассорился, хандрит. Он тотчас приехал. Перед этим потребовал отправить Майку на отдых, чтобы не мешала им, назначил встречу…
* * *
Братья встретились на нейтральной территории в ресторане и в отдельном кабинете, выпили, говорили, но вдруг Николай скис и неожиданно обвинил его:
— Ты испортил мне жизнь… Моя жена умерла…
— Я купил тебя, — возразил Гоша, не чувствуя угрызений совести. — Ты мог не соглашаться на мои условия, но согласился, так какого черта меня упрекаешь? У тебя нет этого права — упрекать. Ты жил за мой счет, чтобы мои дети росли в приличной семье и с чистой родословной, а ты что сделал? Жену свел в могилу, пригрел грязную шлюшку.
— Да, я женился… все были правы, наверное… Я дурак.
— Смотрю, жена довела тебя до упадка. Но это твой выбор.
— Тебе не жалко меня? Я, кажется, скоро сдохну.
— Нет, не жалко, сам себя загнал.
— Вот ты сволочь…
— Да, я сволочь, я негодяй, мерзавец и преступник. Я воплощение если не всего плохого, то значительной части, но самой лучшей, самой интеллектуальной части, до дна мне далеко, да и не мое это место — дно. В конце концов, я не какой-то заурядный извращенец, не тупой садист, не животное в человеческой оболочке и не беспомощное существо, мое дело этими особями управлять. А ты? Ты дурак. Я гордился тобой, мой брат с ученой степенью, большой человек, которого уважают, он растит моих детей, он бог. Но ты купился на какую-то жалкую сучку. Выгони ее, избавься любым способом.
Николаю стало нехорошо, он ослабил узел галстука, расстегнул пуговицы рубашки. Гоша испугался:
— О, да ты, вижу, совсем сдал. Скорую вызвать?
— Не надо. Сейчас пройдет… Лучше налей.
Николай выпил, а Гоша держал рюмку, давая советы:
— Ладно, черт с тобой. Но! Завещание напиши срочно! Чтобы наши дети не остались с пустыми карманами, если она тебя загонит в могилу сексом. Она может, уж я-то знаю, это не баба, а яд. Но раз ты готов подохнуть из-за бабы, твое дело. А я? Зря, что ли, я вел подпольную жизнь, бегал от вертухаев, я кучу народу угробил, чтобы вы жили как короли? А ты разогнал детей, болван. Не пей ничего, что помогает восстановить потенцию, ее этим не удивишь, а себя загонишь в гроб. Завещание я продиктую, подумай о детях, старый конь, который борозду испортил. Если не согласишься, я Галку с Левой разорю, бомжами сделаю, тебя тоже. Понял?
* * *
— Коля понял, — продолжала Клавдия Акимовна. — Но выгнать Майку отказался. Считал, Гоша выдумывает из зависти, вот умела она подольститься, околдовать. И тогда Гоша просил меня сказаться овощем и держать его в курсе событий, нанял Нелю, а сам уехал. Обещал вернуться и поселиться в городе, но что-то не получалось, связь была потеряна, оказалось, скрывался от органов. А тут и Коля пал духом, вдруг стал болеть и скоропостижно умер. Не доглядела я, он ведь здоров был. Неля уговорила меня продолжить притворство, чтобы однажды вывести на чистую воду негодяйку. У нас ничего не было, что я
