через дверь. Выпучив глаза, он вскрикнул и уронил бутылку с бокалом на пол.
Миа, мгновенно приняв решение, подбежала к двери и, открыв ее, вошла в кухню, держа пистолет перед собой.
– Полиция! Выходите, руки за голову!
Его не было.
Твою мать.
Повсюду разлитое вино и осколки.
Перешагнув их, она прошла в гостиную.
Наверху?
Внизу?
Где у него оружие?
Ладно, наверх.
Миа тихо поднялась по лестнице, крепко держа пистолет в руках.
Первая дверь.
Ванная.
Нет.
Никого.
Вторая дверь.
Спальня.
Раздвижная дверь шкафа закрыта не до конца.
Внутри него ей показалось какое-то движение.
– Полиция! – Миа вошла в комнату. – Я вас вижу, Фабиан. Вы вооружены?
Несколько секунд тишины, и из шкафа послышался высокий голос.
– Нет.
– Покажите руки.
Две руки осторожно высунулись из узкой щели.
– Окей. Медленно и спокойно. Выходите. Держите руки перед собой, так чтобы я их видела.
Стенгель выполз из шкафа на мягкий ковер.
– Это не я. Это она. Она первая начала. И ей есть шестнадцать. Так что я…
– Молчать. – Миа достала наручники из заднего кармана черных шорт.
На ярко-голубом небе сияло солнце, когда Лисси Нурхейм, выйдя из белого лимузина, стояла у церкви, сверкая бриллиантами на платье в ожидании девочек, которые понесут ее шлейф. Церковные часы уже пробили двенадцать, но церемония задерживалась из-за Хенри Притца, который прилетел на вертолете буквально в последнюю минуту. Извините, я на месте. Где мой костюм? Как будто и без него было мало стресса этим утром. Маникюр, педикюр, макияж, одна только прическа заняла два часа. Если бы не Юлия, Лисси бы с ума сошла. Расслабься, подружка, все нормально. Такая добрая и заботливая, что бы она без нее делала. Но теперь все позади. Лисси чувствовала себя намного лучше. Она улыбнулась и выпрямила спину. Оглянулась назад и кивнула девочкам, которые держали шлейф, не давая ему коснуться земли – не зря они вчера тренировались поднимать его на второй этаж. Лисси, поджав пальцы в туфлях, которые были маловаты ей на полразмера, двигаясь так грациозно, как только могла, пошла к дверям церкви вместе с девочками, несущими шлейф.
– Лисси, посмотрите сюда.
– Лисси, сюда!
Журналисты и камеры.
К счастью, они стояли на небольшом от нее расстоянии.
Папа стоял на крыльце и махал ей рукой.
Такой красивый.
Новый костюм с цветком в петличке.
Они много раз репетировали.
Жених не должен видеть платье.
Только у алтаря.
Поэтому он должен быть уже в церкви.
Вместе с гостями.
Здесь только они с папой.
Потом откроются двери.
Под звуки марша невесты он поведет ее по проходу.
Сначала подружки невесты, конечно.
Лепестки белых роз, где она пойдет.
Александр будет ждать у алтаря.
А потом они опустятся на колени перед священником, пока будет петь детский хор.
– О, девочка моя, какая ты красивая. – Папа поцеловал дочь в обе щеки. – Все готово?
– Думаю, да, – нервно кивнула она.
– Что из старого?
– Ты. – Лисси сжала его руку.
Папа засмеялся.
– Я что, такой старый?
– Нет-нет, но я подумала, хорошо подойдешь.
– Спасибо, дружочек, это мило с твоей стороны, – улыбнулся папа.
– Что из нового?
– Платье.
– И оно просто прекрасно. Что одолжила?
– Э-э, да, – сказала Лисси, но не стала говорить, что именно.
Прошлым вечером Юлия достала из чемодана кружевные трусы.
Вот, нужно что-то одолжить для свадьбы.
Что, ну не могу же я…
Можешь, конечно, господи, давай уже.
– Что голубое?
– В кольце голубой сапфир, – проговорила Лисси.
– Отлично, значит, мы готовы? – спросил папа, взяв ее под руку.
И двери в церковь открылись.
Мунк задвинул шторы в маленькой комнате, вернулся на стул и нажал кнопку диктофона.
– Начинаем допрос Фабиана Стенгеля. 23 июля, время 12:48. Присутствуют Холгер Мунк, Миа Крюгер и подозреваемый Фабиан Стенгель.
– И мне не нужен никакой адвокат, потому что я ничего не сделал, – сказал Стенгель, наклонившись над диктофоном.
– В любом случае, – проговорил Мунк. – Вы можете в любой момент изменить ваше решение. Только скажите, и мы завершим допрос.
Мунк отклонился на спинку стула.
– Нет, я хочу дать показания, – повторил Стенгель. – Я не сделал ничего плохого.
Он потер запястья и на мгновение взглянул на стол. Психолог был одет в голубую рубашку с воротником, бежевые шорты и коричневые сандалии. Он поднял голову и посмотрел на следователей через очки в толстой черной оправе.
– Ладно, слушайте. Может, я перегнул палку с девочкой, но я не так ее понял. Вы себе не представляете, как она смотрела на меня на наших консультациях. Она меня просто раздевала взглядом каждый раз.
– Вы сейчас про Ханну? – спросила Миа.
– Да, про Ханну.
– Она должна была с кем-то встретиться на пристани, – продолжила Миа. – С кем познакомилась в Сети. Это были вы?
– Я?
Он сделал вид, что не понимает, о чем речь.
– Я? – повторил он, покачав головой. – В Интернете? Что? Как вы себе это представляете? Ее нет у меня в друзьях. Ни на Фейсбуке, ни в других соцсетях.
– Значит, вы не заходили на форум и не притворялись шестнадцатилетним мальчиком?
– Что за ерунда. Зачем, ради всего святого, мне это нужно? Я уважаемый человек…
– … который спит с детьми, – добавил Мунк.
– Что? Я такого не делал. Я немного поторопился, да, но я неверно понял ситуацию, понимаете? И потом, какие дети? Возраст согласия в нашей стране ведь все еще шестнадцать? Так что даже если бы я это и сделал, хотя я не делал, это не незаконно?
Мунк придержал Мию рукой, казалось, она сейчас перепрыгнет через стол.
– Вы не думали о том, что вы, как ее психолог, воспользовались служебным положением? – спросил Мунк.
– Да-да, задним умом я это осознаю. Надо было думать раньше. А я поддался моменту…
– Моменту? – спросила Миа, уже спокойнее. – Так это не было запланировано? Знакомство в Интернете, место, время, ее велосипед?
– Понятия не имею, о чем вы говорите. – Стенгель снял очки.
Он показал их следователям.
– У вас не найдется?..
Ни Мунк, ни Миа не шелохнулись в ответ.
Стенгель протер очки краем рубашки и кашлянул.
– Повторюсь. Я не сделал ничего из того, что вы упомянули. Понятия не имею, о чем речь.
– Тогда что вы делали у терминала? Когда пришел паром?
– Выставка, – не моргнув, ответил Стенгель. – В прибрежном музее. Пионеры освоения морских ресурсов. Очень интересная. Долго планировал, но не было времени. Сегодня появилось.
Миа посмотрела на Мунка, и тот кивнул в ответ.
Хорош гусь.
Приходится выкручиваться.
Он тщательно все спланировал.
Даже позаботился об алиби на случай, если что-то пойдет
