не так.
– Давайте на минуту отложим Ханну в сторону и поговорим кое о чем другом, – предложил Мунк.
– Окей, – с облегчением произнес Стенгель.
– Йессика, – сказала Миа.
– Кто? – спросил Стенгель, но тут же пожалел об этом. – А, Йессика, да, конечно. Ужасная трагедия. Очень соболезную ее семье.
– Сколько раз вы с ней спали? – спросила Миа.
– Что? Я не…
– Сколько у нас свидетелей?
– Пять, – произнесла Миа.
– Которые подтвердили, что видели, как вы заходили или выходили из ее лодки в Сетервогене, – подхватил Мунк.
Маленькая ложь, но Стенгелю-то откуда об этом знать.
– Посмотрим. – Мунк склонился над блокнотом.
– Ладно-ладно. – Стенгель на секунду схватился за голову. – Ладно. Признаю. У меня были сексуальные отношения с Йессикой Баккен. Ей нравились мужчины постарше и…
– Деньги? – подсказала Миа.
– Что? Что за инсинуации?..
Мунк полистал черную записную книжку Йессики.
– 14 апреля, мистер ЛОЛ, 1500 крон, 22 апреля, мистер Лол, 1500 крон, 28 апреля, мистер ЛОЛ, 1500 крон.
Мунк показал ему блокнот.
– Мистер ЛОЛ это я, что ли? – сухо сказал психолог.
– Владимир Набоков, – прорычала Миа. – Лолита? Вы всем девочкам, с которыми спите, дарите эту книжку, или только Ханне с Йессикой?
На мгновение Стенгель замолчал, затем кашлянул.
– Это классика. Ее восхваляют критики всего мира. Она есть в списке «Всемирной библиотеки», составленной Норвежским клубом, между прочим, входит в сотню лучших и наиболее значимых произведений всех времен и народов.
– Мы не оспариваем художественные достоинства книги, – вздохнул Мунк. – А скорее пытаемся выяснить, как вы ее используете. Вы каждый раз так делаете? Посмотри, вот книжка про пожилого мужика, который склоняет к сексуальным отношениям маленькую девочку. И так можно, потому что так сказал Норвежский клуб?
– Послушайте, – произнес Стенгель.
Он снял очки и потер глаза.
– Хватит этих унизительных слов. Маленькие девочки. Дети. Шестнадцать лет? Я не сделал ничего плохого. Вообще ничего. Это свободная страна. И я могу исследовать свою сексуальность так, как хочу. В рамках закона, естественно.
Миа сделала глубокий вдох, чтобы удержаться на стуле.
– Груминг, фальсификация личности, оплата сексуальных услуг, я бы дала вам… что думаешь, Мунк?
– Немного, года два-три тюрьмы?
– Нет-нет, – возмутился Стенгель. – Это все ваши инсинуации. У вас нет доказательств.
Он указал на блокнот.
– А записи девушки? Мистер ЛОЛ, с датой и суммой?
Психолог рассмеялся.
– Это может быть кто угодно. Ни один судья не признает это уликой. А что касается Ханны…
Он наклонился к ним.
– Что она вам вообще сказала? Она рассказала, что преследовала меня взглядом? Приспустила красное платье, оголив плечо? Села близко ко мне на диване? У нее есть физические травмы или что-то, что может свидетельствовать о насилии? Нет, у вас ничего нет.
Мунку пришлось положить руку на плечо Мии, чтобы удержать ее на месте.
– У нас есть ордер на обыск вашего кабинета и дома, во всяком случае. Будет интересно посмотреть, что в вашем компьютере.
– Нет-нет, вы не можете, – покачал головой Стенгель. – Рыться в моих архивах? Это невозможно. Я обязан хранить врачебную тайну. Все строго конфиденциально. Знаете что, думаю, я все-таки возьму адвоката. Этому надо положить конец. Любой ценой. Ради моих пациентов.
Мунк нажал на кнопку.
– Подозреваемый попросил защиты адвоката. Допрос окончен в 13:06.
– Хорошо, – произнес Мунк. – Кому будем звонить?
– Мой телефон, – кивнул Стенгель на изъятый мобильный, лежавший на краю стола.
Миа подвинула его ему, вместе с ручкой и листком бумаги.
Стенгель записал номер и отдал ей бумажку.
– Сейчас вернусь. – Миа вышла из комнаты.
Мунк склонился над столом и вытащил из пачки в кармане сигарету.
– Итак, между нами, мальчиками, когда дама вышла из комнаты?
Мунк подмигнул и предложил Стенгелю сигарету.
Тот вежливо отказался и слегка улыбнулся.
– Суббота вечер? – спросил Мунк. – Вы были там или нет? Заглядывали в лодку?
– В прошлую субботу?
– Да.
– Вечером? Нет. Последний пациент был у меня днем. И я сразу улетел в Осло. Моему брату исполнилось сорок. Был большой праздник. Около пятидесяти гостей, кажется. Отлично отметили юбилей.
– Значит… в субботу вас на острове не было?
– Нет, вечером нет. У меня на телефоне полно фотографий, если вы мне не верите.
Но какого…
– Дайте мне две минуты, – сказал Мунк.
И в ярости выскочил в коридор.
София стояла в первом ряду хора и завороженно наблюдала за лучшим в мире зрелищем. Она поверить не могла, что это правда. Так много людей. И все в такой красивой одежде. Платья всех цветов. Только не черные, их надевают на похороны. И не белые, ведь белый – цвет невесты. Но практически всех остальных цветов. От некоторых платьев – розовых, голубых, сиреневых девочка глаз не могла оторвать. А мужские костюмы намного красивее свадебного наряда принца Уильяма. Почти у всех девочек в хоре были венки на головах, но никто не догадался сплести их из поповника. Многие похвалили венок Софии. Боже, какой красивый венок, в том числе незнакомые люди. Мужчина в сером костюме с очень необычными усами даже обратился к ней по-английски. Она мало что поняла, только wonderful [15], и, сделав реверанс, ответила ему thank you very much [16]. Церковь было не узнать. Повсюду цветы, серьезно, повсюду. Даже на образе за алтарем с Иисусом, распятом на кресте, и рыбами. Вокруг него было море цветов, а над ним буквы А и Э – инициалы молодоженов. Александр и Элизабет. Все выглядело просто волшебно. София не могла налюбоваться этой красотой, стоя посреди нее, открыв рот.
Приближалось начало церемонии. К алтарю подошел Александр, а за ним мужчина в сером костюме, не тот, что с усами, и девушка с короткими волосами в прикольном платье с пышной юбкой – свидетели. Они должны передать молодоженам кольца. София слышала, как одна из хористок говорила, что ее мама прочла в журнале, что они страшно дорогие.
У Софии от волнения начал крутить живот, и тут наступила тишина и заиграл орган.
Двери открылись.
И вошла она.
София как можно выше встала на цыпочки.
Ого…
Невеста медленно пошла по проходу с букетом в руках.
Какое платье.
Кружева и шелк.
На декольте мерцали бриллианты.
А сзади, наверное, самый длинный шлейф в мире.
О, какая красавица.
София радостно заулыбалась, ей хотелось даже захлопать в ладоши.
Нура вышла вперед и заняла свое место перед хором.
– Ну что, – прошептала она. – Не забывайте, как мы учили.
Она подняла руки.
– Раз-два-три.
София открыла рот.
И запела во весь голос.
Божья любовь, как источник, чиста и светлааааааа!
Миа, зайдя к Луке, попросила
