Карны, недалеко от порта меня остановили бандиты и забрали двести баксов — налог «за дорогу». Пока я с ними торговался, к ним подошел тот самый Фантомас, который с пограничниками терся… Помнишь его?
— Помню. И что?
— Этот «Фантомас» сказал: «Пацаны, вы пролетели. Он не выезжает — тот, на чёрной «бэхе».
Миша многозначительно смотрел ему в глаза.
— Ну, а те что? — по инерции спросил Ворон.
Миша пожал плечами.
— Ничего. Выругались и уехали.
Миша на минуту замолчал, переводя дух.
— Так что они, оказывается, тебя ждали, — сказал он, отдышавшись. — Интересно, чего они от тебя хотели?
— Шоколадкой угостить. Или подарить твои двести баксов. Чего же еще?! — мрачно ответил Ворон.
— Не смешно! Двести долларов — деньги немаленькие.
— Не смешно, — согласился Ворон.
Мимо проезжали машины, стараясь быстрее набрать скорость, как застоявшиеся в стойле кони, но Ворон их не замечал. Он напряжённо думал.
— Сколько их было? На какой машине?
— Трое. На синей иномарке.
— Запомнил их?
Миша пожал плечами.
— Такие рожи на всю жизнь в память врезались. А что?
— Хочешь получить двести баксов компенсации?
— Спрашиваешь?
— Напиши, как тебя найти. Мы тебе фотки покажем. Узнаешь — получишь деньги.
— А не узнаю?
— Тоже получишь, — сказал Ворон, чтобы не подталкивать к ложному узнаванию.
— Я три дня в Тиходонске пробуду, потом в Москву. Телефоны и адреса напишу. — Он стал что-то корябать на обрывке бумажки, закончив, отдал ее Ворону.
— Слушай, — сказал Ворон. — А ведь если бы мотовоз не сломался, ты бы давно уехал, и я бы ничего этого не узнал…
— Конечно! — кивнул Миша. — Как бы я понял, что это ты на черной «бэхе»? Случайность!
— И то, что Фантомас этим уродам при тебе про меня рассказал — тоже случайность?
— Конечно! А что же еще?
— Бывай здоров, Миша!
Ворон сел в машину и нажал на газ.
«Прокол колеса — случайность, Коля уехал случайно, паром переполнен случайно, Шлеп-нога не взял меня на борт случайно, и шторм разыгрался случайно, и начальника смены поменяли случайно, и не выпустили меня в Карну — тоже случайно, — говорил он сам с собой, с бешеной скоростью несясь по шоссе. — Нет, стольких случайностей не бывает! А ведь если бы не они, я бы сейчас лежал в яме недалеко от порта Карны…»
Он сбросил скорость, съехал на обочину, остановился, взял с соседнего сиденья Библию, поцеловал ее и прижал к лицу.
* * *
Марина должна была в его отсутствие жить у себя, но с дороги он позвонил по межгороду и сказал, что скоро будет дома. Жена удивилась его быстрому возвращению, а сам Ворон испытывал неловкость. Он решил, что будет каждый раз привозить ей из Карны гостинец — какую-нибудь заморскую диковинку: шмотки, духи, изысканные конфеты, вино… В валютных магазинах все это имелось в изобилии, а долларов у него было в достатке. Но в этот раз он возвратился домой с пустыми руками. Первая поездка после женитьбы не удалась.
«Или, всё-таки удалась? — размышлял Ворон, поднимаясь в лифте. — Если бы в Карну пустили, то конфеты и вино как раз только на поминках моих и пригодились бы…»
Марина пришла незадолго до него, но успела купить продукты и даже приготовила ужин на скорую руку: пожарила яичницу с колбасой и картошку на отдельной сковороде, заварила свежий чай, выставила на стол вино и водку.
— Придется увольняться, — рассказывала она, пока он с жадностью ел. — Жиров со мной беседовал, аккуратно так, но достаточно понятно: либо у нас с ним все остается по-прежнему, и тогда женитьба — мое личное дело и работе не мешает, либо между нами все кончено, но тогда это дело общественное, и на кону репутация прокуратуры… Ну, сам понимаешь…
— А ты что?
Она пожала узкими плечами.
— А я вежливо сказала, что могу его познакомить с Леной — она женщина свободная и вполне заменит ему меня…
Ворон усмехнулся.
— Можно расценить, как насмешку.
— Он так и расценил. Тем более что это и была насмешка.
— Пусть Библию читает! — процедил Ворон. — Там прямо написано: не возжелай жены ближнего своего!
Марина несказанно удивилась.
— Ты что, изучал Библию?
— Изучал — громко сказано. Читал. Наверное, благодаря этому, сижу здесь живой и здоровый…
— А что случилась? — встревожилась она.
— Даже не знаю, как рассказать… Скажешь, что у меня крыша поехала. Да и другие так скажут!
— Я не скажу. — Марина обошла стол, обняла мужа, прижалась всем телом. — Произошло что-то плохое?
— Плохого как раз не произошло. Хотя оно было подготовлено…
— Что это значит?
— С самого начала пошла непруха, — нехотя начал Ворон. — Пробил колесо, в дальнюю дорогу без запаски не ездят, а где на трассе шиномонтаж найдешь? Рыскал по прилегающим деревням, потерял несколько часов, за это время уехал мой кореш, который всегда отправляет на пароме без очереди! Пошел проситься к капитану, который меня прекрасно знает — а он посылает на три буквы! Короче, пришлось там заночевать, потом попали в шторм, не могли подойти к порту, а когда подошли, оказалось, что у меня приглашение просрочено, и все бы ничего, но начальника пограничной смены, моего корешка, поменяли, а новый к документам придрался и не пустил. Вроде бы непруха черная: развернулся и обратно поехал. Только оказалось, что меня там враги ждали, и если бы не эти накладки, и я бы вышел в страну, то…
Он замолчал. Прокурорше не надо объяснять, что бы тогда было.
— А откуда ты узнал, что ждали? — спросила она.
— Хороший вопрос! Тоже благодаря ряду случайностей!
Марина покачала головой.
— Это уже не случайности. Это предопределенность.
— Вот и я так решил, — после рассказа на душе у Ворона сразу стало легче. Тем более что Марина думала так же, как и он.
— Это знак свыше! — продолжила она. — Знак, что ты должен бросить всё, чем занимался, и начать
