Я вздохнул. Мир надо принимать таким, как он есть. Нечего устраивать страдания опера по безвинно порушенным жизням...
Я поглядел на часы. Могу еще успеть на "винтовую хату". Надо было от Вороны в контору (так именуют в милиции свое место работы) прозвонить. Ну да ладно.
- Но, каурая, - воскликнул я и включил зажигание. Двигатель завелся сразу.
* * *
Арнольд влепил ему с ходу кулаком в спину. Барыга пролетел два метра и пропахал коленом асфальт, попытался подняться. Тут подскочил я и вмазал подлеца ласковым движением в тротуар. Он только и пискнул:
- У, блин...
- Ты смотри, еще порядок нарушает, - буркнул Арнольд. - Брань в общественном месте.
- Браслеты, - велел я.
- Английские. Фирменные, тебе повезло, - сказал Арнольд, защелкивая наручники на барыжьих запястьях.
- За что? - завопил тот.
- За торговлю героином в неположенных местах, - сказал я.
Взяли мы его около мусорных баков под неодобрительные взоры местных котов после того, как он продал своему старому покупателю героина на сто долларов.
- Нарушение правил торговли, - хмыкнул Арнольд. - Иди, козел! - он пинком направил Тютю в сторону затормозившего "Форда". Галицын отворил дверцу и сделал приглашающий жест.
- Я ничего не делал. Ничего, - бормотал Тютя.
- На нет и суда нет, - кивнул Арнольд.
Мы вчетвером - я, Арнольд, Князь и барыга - втиснулись в машину.
- Ну что, влип? - с сочувствием спросил я.
- Вы кто? - воскликнул Тютя.
- Хрен в пальто... Милиция. Где "белый" берешь?
- Вы меня с кем-то перепутали.
- Ах, перепутали, - кивнул я. - А это что? - Я выудил v него из нагрудного кармана стодолларовую купюру. - Деньги меченые. Не веришь?
- Я ничего не делал. И ничего не знаю.
Вчера, подумав, мы решили усложнить комбинацию и не вводить в нее Ворону. Ворона сдала нам посредника - застарелого наркомана, который тоже брал у Тюти героин. Утречком мы его "хлопнули" на продаже - прямо на улице. Статья 228 Уголовного кодекса Российской Федерации, где расписано наказание за сбыт наркотических веществ, произвела на него неизгладимое впечатление.
- Он же тебе не брат. Он на наркоманской беде разжирел, - сказал я.
- Точно. Сука он, - с плохо скрываемой неприязнью произнес наркош. Поднялся, гадина, на героине. Машину, технику купил. Жену с квартирой отхватил.
- Сдаешь нам его - и свобода.
- По рукам...
Барыгу у наркоманов сдать считается не западло. И он честно сдал нам Тютю. Пробил сообщение на его пейджер. Они созвонились. Договорились встретиться у помойки за кафе "Волнорез". Тютя отдал наркотики. Получил меченые сто баксов. А потом и по хребту.
- Отпустите! - вдруг взбрыкнул Тютя и дернулся на сиденье, в отчаянном порыве пытаясь вырваться, отчего машина качнулась.
Арнольд улыбнулся обрадованно и залепил ему кулаком в лоб.
- Машину разнесешь. - Я так стиснул плечо Тюти, что он взвыл.
Машина тронулась с места.
- Чего рубаха с длинными рукавами? - спросил я.
- Холодно.
- Ну да. Двадцать восемь градусов. - Я задрал его рукав. Арнольд оглядел руку задержанного и присвистнул:
-Хорош...
Тюте лет двадцать пять. Красивый парень. Статный. С роскошными черными волосами. Такие морды раньше были на фотографиях в парикмахерских в качестве рекламы модельных причесок. Белые брюки, кремовая рубашка, дорогие туфли стиляга. Такой должен девушкам нравиться. Все в нем хорошо - и стать, и рост. Вот только одно плохо. На нем - чертова печать. Вся его рука в глубоких шрамах. По ней плугом прошелся шприц, оставив следы навсегда.
Машина выехала со двора и устремилась к окрестной свалке. Там было пусто.
- Остановись, - приказал я.
Князь остановил машину.
Я распахнул дверцу, поставил одну ногу на асфальт. Ветер свистел, и бродячие собаки рылись в отходах.
- Все равно я ничего не делал, - прошептал Тютя, поеживаясь на сиденье.
- Это ты суду объяснишь, - сказал я. - Все, дело сделано. Теперь - тюрьма. И надолго. Там не поколешься.
- Я ничего не делал, - упрямо твердил Тютя. Арнольд, естественно, не выдержал такой вопиющей наглости и врезал поочередно ему по каждому уху, так что глаза Тюти чуть не вылезли из орбит. Барыга застонал, а потом расслюнявился.
- Все доказано, ублюдок, - Арнольд взял барыгу за шею и сжал, потом отпустил.
Тютя захрипел, лицо его посинело. Он схватился руками в браслетах за горло, закашлялся. Тут запиликал пейджер на его поясе.
- Ну-ка, - Галицын перегнулся с первого сиденья и снял пейджер. С выражением процитировл: - "Нужно два киндер-сюрприза. Жду на старом месте в два часа! Пожалуйста!"
- Конспираторы, - хмыкнул Арнольд. - Сюрпризы-то не шоколадные, а героиновые.
- Так, чего тут еще. - Князь нажал на кнопки пейджера, выкликивая ранние сообщения. - "Тютя, если не появишься, я умру. Катя"... "Нужно три сюрприза. Деньги отдам и за старые. Быстрее!"... "Тютя, помоги"...
Пейджер опять запиликал.
- "У моста. За старое отдам золотом"... Отлично. Золото всегда в ходу, усмехнулся Галицын.
- У тебя клиентов, наверное, полрайона, - сказал Арнольд. - Популярная фигура среди окрестной рвани.
- Много баксов заколачиваешь? - спросил я.
- А, - Тютя всхлипнул. - Все в вену идет.
- И сколько в сутки надо?
- До двух грамм "геры".
Арнольд с уважением присвистнул. Нехило. Это далеко зайти надо. Накладно минимум полторы сотни долларов в день только на собственное обслуживание. Еще и машину прикупил, и технику, и квартиру с женой содержит. Это сколько же народу нужно погубить, чтобы так жить?
- Ты героин Робертино и Бацилле дал, от которого те кони бросили?
- Нет! - возмутился барыга. - У меня товар чистый!
- Правда?
- Да.
- Вот и уколем им. Робертино перед смертью шепнул, что у тебя брал. Если чистый, тебе ничего не будет. - Я вытащил из папки шприц с дистиллированной водой. - Руку давай. Сейчас тебе будет хорошо. Главное, бесплатно.
- Нет!
- Тогда рассказывай. Где прикупил порченый героин?
- Где и все, - Тютя понурил плечи. Он сломался. - У таджиков.
- По скольку?
- Пятьдесят "зеленью".
- Что-то дешево.
- Оптом. Приличные партии.
- Как договариваешься с ними?
- Как и со мной мои клиенты. Звоню таджику на пейджер. Он скидывает мне на пейджер ответ.
Вот плоды прогресса. Не нужно секретиться. Все просто. Пейджер - лучший способ конспирации.
- Время? - осведомился Галицын.
- Да хоть сегодня.
- Сдашь поставщиков? - обернулся к нему я.
- Сдам, - с готовностью кивнул Тютя. Мне бы задуматься, чего это он так радуется. Но восприятие притупилось из-за близости удачи. Так что я просто кивнул:
- Будем звонить.
Галицын завел мотор, и мы двинули к ближайшему телефону-автомату.
* * *
- Ну не идиоты вы, а? - спросил Романов, зло разглядывая меня и Арнольда. В свете неоновой лампы мы выглядели бледными и виноватыми.
- Так точно, - щелкнул я каблуками. - Свиньи-с мы-с. Прикажете выпороть?
;
- Приказал бы, - Романов махнул рукой. - Нет, ну это надо!
- Моя вина, - сказал я.
- Конечно, твоя... Раздолбай...
- Вообще-то я его упустил, - сказал Арнольд, виноватыми собачьими глазами глядя на Романова. - Не успел.
- Все хороши... Где третий герой?
- Князь?
- Да.
- У него что-то с тещей.
- Хоть бы разок ее увидеть. Такое впечатление, что он по жизни только ей и занят, - покачал головой Романов.
- Заботливый зять, - сказал я.
- Барыгу отпустить. Ну как это? - всплеснул руками Романов.
- Мы его не отпускали. Он просто непослушный оказался, - невесело улыбнулся Арнольд.
- Смеемся, да? - недобро осведомился Романов.
- Ну с кем не бывает, - поморщился досадливо я. - Что мы могли сделать? Чугунку машиной тормозить?
Получилось все действительно по-дурацки. Тютя забил встречу с таджикским барыгой. Тот согласился приехать через полчаса. Времени на нормальную подготовку операции не было. В назначенное время таджик приперся на железнодорожную станцию на окраине города. Он был какой-то жизнью напуганный, боязливо оглядывался, а на платформе народу было мало, так что засветиться мы могли запросто. Поэтому за встречей наблюдали с некоторого расстояния. Ближе всех был Арнольд. Тютя о чем-то минут пять говорил с таджиком. Они махали руками. Потом подошла электричка. А когда ее двери уже закрывались, Тютя и таджик вскочили в нее. А Арнольд не успел.
- Это не просто прокол, - сказал Романов. Наконец он соизволил кивнуть нам на стулья, стоящие вдоль стеночки его кабинета. - Это уже система.
- Таджиков отпускать, - хмыкнул Арнольд. Месяца три назад повязали человек шесть таджиков. Пока грузили их в машину, обыскивали, один куда-то исчез.
- Эффект привыкания, - сказал Романов. - Вы считаете себя такими крутыми профессионалами, что забываете об элементарных предосторожностях и правилах, которые не надо объяснять курсанту школы милиции. Как можно было отпускать на длинный поводок задержанного, а?
- Чего удивляться, - пожал я плечами. - Конвейер. Работу делаешь автоматически и расслабляешься.
