Контрактная возмездная основа. Те копейки, которые мы им платим, могут заинтересовать только обнищавшего пенсионера, которому пенсию не платят уже полгода. У Волоха же новый "БМВ", недавно квартиру трехкомнатную купил, так что ему мои подачки оскорбительны. Дружба наша основана на другом. На том, что я, еще когда был старшим опером в убойном отделе, жизнь ему спас. И живет он, пока мы не распространяем сведения конфиденциального характера. Он это знает. И глядя в его честные глаза, я иногда думаю - а не разорится ли он на дешевенького киллера и не решит ли проблему модным в коммерческих кругах методом уничтожением кредитора. Но нет. Не посмеет... Мы же друзья. И друг другу должны помогать. Боремся вместе с гидрой преступности. Только он еще борется за личное благосостояние, а я - все больше за общественные устои...
С источниками лучше встречаться подальше от людных мест. Меньше глаз и ушей, меньше вопросов. Хотя некоторые, подобно Року, и прописываются прямо у нас в кабинетах, становясь частью интерьера, но с Волохом такое не пройдет. Он не из тех людей, кто может себе такое позволить.
Он ждал меня за автобусной остановкой у комбината железобетонных изделий. Место - лучше некуда. Без какого-либо особого дела сюда никто не сунется. Вон он прогуливается. Обильно татуированный колобок в майке, на шее - златая цепь, на пальцах-сардельках - массивные кольца. Точно абориген-людоед с тихоокеанского острова. Вдали за панелевозом стоит его новый любимый "БМВ".
Я резко, круто так, в стиле американских боевиков вильнул и затормозил.
- Садись.
Волох огляделся, кинулся к моей зеленой "шестерке", упал на заднее сиденье и осведомился настороженно:
- "Хвоста" не было?
- Сбросил еще в центре, - деловито ответил я.
- Тебе все шутки шутить. А мне башкой отвечать. Действительно, ему, члену славной воровской общины, за встречу с опером могут счет предъявить. Да еще у Волоха мания преследования. Он обожает всякие шпионские трюки типа - сбросить "хвост", проверить, не на прослушке ли телефон и нет ли в ванной микрофона.
- Ну, чего надыбал? - спросил я.
- А. Братва гуляет, - махнул он рукой. - Через неделю тебе барыгу оружейного, может быть, сдам.
- Из чьих?
- Из гагаринских отморозков. Они вооружаются активно.
- Что по наркоте?
- Наркота сейчас потоком пошла. Героин. Вскоре большое поступление ожидается.
- Откуда? - напрягся я. - Таджикистан?
- Очень тут все туманно. Может быть.
- Ты знаешь, что порченый героин пошел? Уже несколько человек с жизнью расстались.
- Слышал, - кивнул Волох, продолжая нервно оглядываться. - Похоже, из этого нового потока.
- Разузнай подробнее.
- Что могу, делаю, Терентий. Ты же знаешь, - обиделся он, что его недооценивают. Он как ребенок обидчив.
- Ладно. Что еще?
- Тут такие закрутки. Московские паханы подтвердили, что Малюта в город на наркоту посажен. С героина бабки он в Москву на общак отстегивает. И зону должен наркотой и деньгами кормить.
- Значит, вору в законе Малюте дали право барыжничать?
- А, - махнул рукой Волох. - Все с ног на голову встало. Где вор, где барыга, где бизнесмен, где политик? Кто разберет?
- А не западло ему "белым" торговать?
- Старый вопрос. Какой западло, когда такие бабки? Кроме того, ты Малюту хорошо знаешь?
- Еще как.
- И что такой падле может западло быть?
- Действительно, - не мог не согласиться я.
- Малюта сейчас бизнес свой раскручивает. И тут у него конкуренты появились. Главный - таджик.
- Какой таджик?
- Моджахед.
- Абдуламон Муртазов?
- А ты еще серьезных таджиков знаешь? Так что жди, когда эти две змеи друг в друга зубами вцепятся.
- Н-да, - я цокнул языком. Информация к размышлению была. Правда, что с ней делать? Увидим.
* * *
- Чего у вас на автоответчике в кабинете? - сурово сдвинул брови Романов.
Кабинет у Романова крошечный. На стене за его спиной плакат с гербом России - двуглавым орлом. Деталь символическая. Наш ОБНОН так и прозвали - дом Романовых. "Ты откуда?" - спрашивают меня. "Из дома Романовых", - отвечаю я. И всем все становится ясно.
- А чего? - недоуменно спросил я.
- "Вы позвонили в ОБНОН. А вам это надо?" И это на отдельском автоответчике. Кто придумал? - Романов нахмурился еще больше. Невысокий, щуплый, он чем-то походил на артиста Никулина, то есть на горького пьяницу, хотя тут его внешность не соответствует внутреннему содержанию. Пьет Романов мало и разборчиво.
- Кто-то придумал, - пожал я плечами.
- Во-во. Из УБНОНа Министерства позвонил полковник. И услышал.
- Досадно.
- Вообще весь кабинет у вас обклеен черт-те чем - какие-то идиотские плакаты, цитаты. Зачем на стену конверт прилепили "Для взяток"?
- Это ребята в фильме "Улица разбитых фонарей" высмотрели.
- И что это значит?
- А что?
- Из подсознания вырывается? Взяток хочется, да?
- Ну а кому с такой зарплатой не хочется? - снова пожал я плечами.
- Хотите на здоровье. Лишь бы не брали... Терентий, надо порядок в кабинете наводить. Серьезнее пора становиться. Не школьники уже.
- Верно, - согласился я. - Это не школа. Это - детский сад.
- А, - обреченно махнул рукой Романов. - На. Прилепишь на видном месте.
- Где взял? - спросил я.
- Купил, - улыбнулся Романов. "Перечень выражений, запрещенных в кабинете начальника:
- Первый раз слышу.
- Звонил - не дозвонился.
- Искал, но не нашел.
- Заходил, но вас не было.
- Это было до меня.
- А я думал...
- А я докладывал.
- Наверное, команда не прошла.
- А мне никто не говорил.
- А почему я?
- Не слышал.
- Не знаю.
- Не передавали.
- Хотел как лучше.
- Я хотел, но не получилось.
- Я хотел доложить, но вас не было.
- Я сказал, а он не сделал.
- Меня в то время не было, кажется, болел (был в отпуске).
Начальник отдела".
Эту штуковину я тут же, согласно приказу, прилепил в нашем кабинете рядом с "Листком гнева", на котором нарисован взбешенный слон и написано:
"В случае припадка ярости скомкать и швырнуть на пол".
- Это чего за настенная агитация? - заинтересовался Арнольд, слегка опухший после того, как вчера "карнавалил" - то есть бухал до потери пульса со следовательшами и операми из Центрального РУВД. Кажется, не было в милиции тех, с кем бы он не гудел.
- Распоряжение начальника, - многозначительно произнес я.
- Ну вот. А Машу с Уралмаша отодрали, - обиделся Арнольд.
Маша с Уралмаша - это голая девка с плаката "Плей-боя", которую месяц назад с утра пораньше налепил Арнольд на стену, а через полчаса кабинеты обходил начальник РУВД - человек старорежимной закалки. Это надо было видеть. Тогда и изрек начальник классическую фразу, притом явно не его, говорят, она ходила еще в Советской Армии:
- Что это за блядь?! Отодрать и выбросить! ...Арнольд начал внимательно изучать новую бумаженцию.
Трах, бах - грохот. В кабинет, открыв головой дверь, влетел Рок и упал на пол под ноги Арнольду. Тот ткнул его ногой и спросил:
- С верблюда свалился, дегенерат?
- Споткнулся, - агент Рок встал как ни в чем не бывало, отряхнулся. И торжественно объявил: - Я всю ночь думал. И решился. Возьмите меня в агенты!
Опять начиналась старая песня о главном.
- Шустрый, - хмыкнул Арнольд. - Электровеником тебе работать с такими замашками.
- Я же с вами работаю. Барыг сдаю. Я на кон свою репутацию поставил!
- Ах, репутацию, - кивнул Асеев. - Да, в мире воротил крупного бизнеса репутация - главное.
- На меня уже косятся. А может... - Он шмыгнул носом, потом приосанился. Может, меня убьют.
- И тебя наградят, - поддакнул я. - Посмертно. Но Рок иронии не почуял. И "Бриллиантовую руку", которую я процитировал, он если и смотрел, то давно забыл. Его голова полна другим - наркоточками, рецептами на колеса, варкой винта и, главное, ожиданием того мига, когда вгонит в вену наркотик.
- Ну так возьмете? - проскулил Рок.
- Утро вечера мудренее, - заметил я. - Ты только просишь. А кто такую честь заслуживать будет?
- А чего? Я еще адреса барыг надыбал, - Рок вытащил записную книжку и начал листать.
Затренькал телефон. Арнольд взял трубку.
- Кто? - спросил он. - А почем?.. Когда?.. Ладно, решим. Перезвони, - он повесил трубку. И сказал: - Рок, пока ты нам мозги трешь, тут народ звонит, головы барыг на блюде принести обещает. Конкуренция, понимаешь.
- И сколько денег на закупку требует? - деловито осведомился Рок.
- Сто баксов, - бросил Арнольд.
- Что?! - истошно завопил Рок. - За сто баксов можно пять точек накрыть!
Я смотрю на Рока с пониманием. Мне где-то даже его жаль, хотя дядя Ася, например, считает, что жалеть наркомана можно лишь от очень широкой души или от великой наивности. Року до смерти хочется уколоться. Он еле живой и готов продать кого угодно. Та доза, которая ему досталась после налета на квартиру Вороны, давно уже растворилась в крови. Скоро будет ломка. Скоро мир для Рока станет враждебным и захочется умереть. Говорят, когда ломка у героинщиков доходит до определенной стадии, у них возникает полное ощущение, что мясо отслаивается от костей.
