Пристально глядя в глаза подруги, я делаю привычные, отработанные движения руками, свои особые пассы… минута… две…
Ольга закрывает глаза, и видно, что даже под путами она расслабляется… спит…
— Оля, ты слышишь меня?
— Да, слышу.
— Расскажи мне про Славу, я тоже за него переживаю. Расскажи все.
Ее голос стал ровным, спокойным, монотонным. Это был искренний монолог, обращенный к любимому человеку. Плющ застыл на месте, забыв даже, что в руках у него дымится сигарета.
— …дорогой мой, ты в последнее время стал сам на себя не похож. Даже Алинка чувствует и говорит, что папа нас больше не любит… Этот твой проклятый бизнес, неужели он тебе дороже меня и дочки? Мы же решили с тобой давно, что всех денег на свете все равно не заработаешь и надо жить для любви и радости, для ребенка… Вот к чему привел твой эгоизм! Ты стал черствым, замкнутым. Тебя как будто уже ничего не радует, даже твои любимые деньги. Я же вижу твое равнодушно-злое лицо, когда ты небрежно бросаешь мне на стол пачки купюр… Наверное, ты меня уже совсем разлюбил, даже ласки как автоматические… я же чувствую… Неужели у тебя появилась другая женщина, я не могу представить. Мне очень не нравятся эти твои поездки по пятницам на какие-то бизнес-семинары, когда ты являешься в воскресенье под вечер… как выжатый лимон и падаешь на диван, и бессмысленно переключаешь телевизор с канала на канал. Славик, ведь нельзя же так жить! Вот и сегодня ты срочно уехал… я даже не знаю, где ты теперь… а звонки твои были совсем странные, не международные… Сердце мне говорит, что у тебя любовница… и на работе крупные неприятности… Но ты же ведь молчишь, а я так страдаю! Возвращайся, где бы ты ни был, давай поговорим, начнем все сначала, я же люблю тебя и жду…
Голос Ольги становился все тише. Мне даже разреветься захотелось, так стало жалко подругу. Но, поглядев на хищно и напряженно слушающего этот гипнотический монолог Плюща, я подумала, что расслабляться сейчас нельзя. Надо во что бы то ни стало довести ситуацию до логического конца.
Ольга уронила голову на грудь и спала. Я со значением поглядела на Плюща и спросила:
— Ну что? Думаешь, мы тут спектакль перед вами разыгрываем?
— Нет… Если уж я не совсем дурак, похоже, что она лепила всю правду-матку. Жалко, что пришлось так резко поступать, слов нет… Но пойми и нас — мы сейчас в таком тяжелом положении, тут не до дипломатии, — Алексей развел руками.
— Понимаю, что Славик поставил вас в классически идиотскую ситуацию. Поэтому, по большому счету, и зла на вас не держу. Только вот из-за Ольги… Неужели было не понятно, что она, по сути, такая же «кинутая» жертва? И делать из нее сообщницу злоумышленника-мужа просто глупо? — Я попыталась развязать путы на своих ногах.
Плющ подошел к дивану и сам стал мне помогать (ура, сработало — они мне доверяют).
Когда я наконец встала, свободно прошлась по комнате и закурила, Алексей задал мне вполне уместный и резонный вопрос:
— Так что же теперь делать?
Я молча попыхтела сигаретой, задела, как бы случайно, плечом стоящего понуро у окна Маркина и сообщила:
— Есть у меня в башке кое-какие идеи. Только с этого часа наши отношения в корне меняются. Теперь Ольга свободна, я надеюсь?
— Ах, да! — Плющ и Маркин поспешили снять с Оли все эти бинты и веревки.
— Так вот, — обратилась я к мужчинам. — Когда она очнется, я постараюсь уговорить ее не обращаться к ментам и не держать на вас зла, все-таки, как ни крути, а это ее муж вас крупно «кинул». Ольга пусть приходит в себя, занимается ребенком, а у нас возникает уже общая проблема — разыскать Славика с деньгами. Только теперь, ребята, я «за идею» больше не работаю. Если желаете воспользоваться моими услугами как детектива-профессионала, давайте решим сейчас вопрос об оплате.
— Во дает, молодец! — восхитился Плющ и потянулся к любимой бутылке. — А сколько ты хочешь, если найдешь все деньги?
— Ну, скажем, десятую часть.
— Круто, однако. Все-таки сумма… — Плющ посмотрел на Маркина.
Тот пожал плечами.
— Может быть, сойдемся на пяти? — решил поторговаться Плющ.
— Тогда мне пора домой. Надеюсь, что вы справитесь и без меня. Времени, я вижу, ребята, у вас навалом, — парировала я.
Плющ снова посмотрел на Маркина, и тот, немного подумав, решительно кивнул.
— Заметано. Деньги, конечно, охеренные, но, с другой стороны, все должно быть правильно, — вздохнул Плющ. — Тут жалеть нечего, главное вернуть основную сумму, а то нам полный писец будет.
— Значит, считаем, что ударили по рукам, — удовлетворенно заключила я.
Я подошла к окну и машинально отодвинула штору, чтобы глянуть на улицу.
И… и от увиденного чуть не лишилась дара речи. К дому Плюща решительной походкой приближалась — кто бы вы думали? — самолично Луиза-скрепер, Вовина дражайшая половина.
Кажется, она успела увидеть и узнать мое лицо, мелькнувшее в окне. Во всяком случае, трезвон в особняке был поднят нешуточный — мертвого разбудишь, и трубы архангела не надо. Вот и Ольга, выходя из гипнотического транса, беспокойно зашевелилась в кресле.
— Кого это еще черт принес? — недовольно пробурчал Плющ, направляясь в холл.
— Алексей, осторожнее, это Луиза, — крикнула я ему вдогонку полушутя, но, увидев, как побледнел Маркин, поняла всю серьезность ситуации.
— Ну и что теперь, — донесся голос хозяина из прихожей, — она мне тут двери будет выламывать, что ли? Пусть попробует.
Сказать, что в гостиную через пять секунд ворвался ураган — это ничего не сказать. Тайфун пролетел наискосок (он был в некоем сумасшедше-цветастом платье) и вцепился Вове в его благородную кудрявую шевелюру.
— А-а-а, — разнесся по комнате дикий вопль несчастного.
— Не ори, блядун, я те покажу, как групповухи тут со своими шлюхами устраивать, — приговаривала Луиза, не выпуская из мощной пятерни Вовины волосы, — сейчас я и за них возьмусь!
Не став дожидаться исполнения угрозы, я подлетела к Плющу, который стоял на пороге гостиной и, прижав руки к животу, трясся от беззвучного хохота, глядя на милую семейную сценку.
— Отдай мне пистолет, — сказала я ему на ухо.
— На, пожалуйста, — несколько удивился он. — Только, ради Бога, не стреляй здесь!
— Постараюсь, — пообещала я и в два прыжка оказалась возле кресла, где, съежившись в комочек, сидела очнувшаяся и окончательно перепуганная Ольга, на которую, занеся над головой первую попавшуюся вазу, несся ураган по имени Луиза.
— Все, остынь! — во весь голос прорычала я, направив дуло в разъяренную морду этой особы.
Кажется, вид пистолета ее слегка отрезвил, он, надо заметить, любого отрезвляет.
— Ты, сучка, — завопила притормозившая мадам Маркина, — я так и знала, что ты будешь тащить моего непутевого пьяного дурака в свою вонючую постель!
— Где вы тут видите хоть одну постель? — спокойно и вежливо поинтересовалась я.
Луиза огляделась, переведя дух, и, похоже, сообразила, что вроде бы и вправду все полностью одеты и никакой постелью тут не пахнет.
— А, ты меня не наколешь, — по инерции завопила она снова, — вы только что спустились вниз из спальни на втором этаже. Резвились там вчетвером, пока Славик от этой шлюхи Ольки мотается где-то с нашими денежками.
И она, заведя себя до упора, кажется, снова собралась ринуться на нас и уже стала поднимать опущенную было вазу.
— Если ты кого-нибудь из присутствующих пальцем тронешь, то я пальну тебе в переносицу, — так же спокойно и вежливо произнесла я и стала тщательно целиться в нос этой хабалке.
На сей раз, кажется, ее проняло, и Луиза стала медленно пятиться, пока не рухнула на стоящий позади диван.
— Хотя, — продолжила я, осознавая, что должна быть принесена какая-то жертва, — можете, конечно, забрать домой на экзекуцию вашего законного супруга. Мне думается, он сильно скучает по теплу семейного очага.
Луиза, сообразив, что больше ей ловить здесь нечего, вскочила с дивана, подхватила несчастного Вову под локоть и, что-то бурча себе под нос, поволокла его по направлению к выходу.
Громко хлопнула входная дверь. Плющ подошел к столу и налил нам с Ольгой по бокалу сухого вина.
— Вот и остались мы с тобой вдвоем, напарничек, — задумчиво произнесла я, — Маркин в железных объятиях чудовища, а Ольга не в счет, ей сейчас надо ехать домой ко мне, забирать Алину и приходить в себя.
Я проводила подругу до угла и, пока мы ловили машину, уговорила ее не держать зла на Плюща, поскольку он теперь наш союзник, да и вообще мужика можно понять: Славик устроил им «веселую жизнь». Как, впрочем, и нам. Мы с Ольгой обнялись, и она укатила на притормозившей «Волге».
Я вернулась в дом, где Плющ расхаживал по холлу с весьма озабоченным видом.
— Что будем делать, у тебя есть какие-нибудь мысли насчет того, где искать Славика? — он с надеждой посмотрел мне в глаза.
