Затемнение. Когда появляется свет, на сцене комната в доме Зорге. Он в кимоно, на голове повязка. Сидит за столом, работает на пишущей машинке. Задумывается. Хмурится. Улыбается. Через окно виден сад, облитый лунным светом. Неистовствуют цикады. Японская песня о любви надрывает душу. Зорге долго прислушивается, кладет голову на руки, засыпает. В комнате появляется Катя, ласкает спящего. Стучит на машинке.
Катя: Любимый Ика! Я безумно тоскую по тебе, по твоим рукам, по твоим губам. Дома все хорошо, только вот нет тебя рядом и иногда я просто не нахожу себе места. Никак не могу привыкнуть к одиночеству, то и дело слышу твой родной голос, чувствую запах твоего тела, волос. На улице, в толпе прохожих пытаюсь услышать твою поступь. И когда понимаю, что это наваждение, мираж, плачу. Но слезы не горькие, слезы бесконечного ожидания встречи, слезы надежды и любви. Я знаю огромную важность твоей работы и хочу, чтобы ты знал сколь огромно и трепетно мое чувство к тебе. Уже который год преданно жду, тоскую, жажду встречи, сокол мой ясный!
Голос Зорге: Разлучисто карие глаза,
Холмики груди - их Гойя рисовал,
Ты прости, что раньше не сказал
Я тебе заветные слова.
О любви, о верности, о той
Песне, что слагают барды по ночам.
Хризантемой - белою мечтой
Я кладу её к твоим ногам.
Золотое солнышко, светлое и теплое,
Половинка - та, которую искал я целый век!
Все мои невзгоды, боли, горести растоплены,
Как апрельский, как последний предпасхальный снег.
Второе действие
Сцена восьмая
Двухэтажный дом Вукелича, расположенный на горе. В доме, кроме хозяина и его жены-японки, Зорге и Клаузен. Рихард нервно ходит по комнате, Макс передает очередные радиограммы, Бранко что-то пишет, читает, сортирует фотографии.
Голос диктора сквозь морзянку:
"Специальный посланец Гитлера Нидэмейер заявил, что начало войны между Германией и Советским Союзом - уже решенный вопрос. При этом война против СССР преследует три цели: во-первых, оккупацию Украины; во-вторых, в связи с недостатком рабочей силы в Германии, захват по крайней мере от одного до двух миллионов пленных для использования их в сельском хозяйстве и промышленности Германии; в-третьих, решительное устранение всякой опасности, существующей на восточной границе Германии. В беседе было сказано, что, по мнению Гитлера, если нынешний благоприятный случай для войны с СССР будет упущен, то другой не представится. Рамзай".
"По информации "Отто", полученной из канцелярии премьера Японии, Гитлер официально объявил японскому послу в Берлине: 22 июня Германия без объявления войны совершит нападение на Россию. В тот же день на Дальнем Востоке против СССР должна выступить Япония. Рамзай".
"Повторяю: 9 армий из 150 немецких дивизий совершат нападение на советскую границу 22 июня! Рамзай".
Зорге (нервно) : Это уже десятая радиограмма с указанием даты начала войны. Информация из самых разных источников и в Берлине и в Токио. А Центр молчит. Что там происходит? Почему они молчат? Где "старик" Берзин? Нет на свете ничего тягостнее, чем слепое ожидание. Страшнее любой физической пытки.
Вукелич: Может, наши шифровки не доходят?
Макс: Как это - не доходят?! Мы получили все подтверждения. Ага, вот идет ответ! (Склоняется над приемником, записывает сигналы морзянки другого тона, чем его, и другого почерка).
Зорге (напряжен до предела, берет радиограмму, расшифровывает с помощью ежегодника, читает, шевеля губами, говорит срывающимся голосом): Макс, Бранко - они не верят. Нашей информации в Москве не верят! Сомневаются! Не верят официальным секретным заявлениям, документам, которые достались нам с таким трудом... Любая реакция, но неверие?! Ну вот что теперь с меня хватит. (Садится, сгорбившись, постарев внезапно на десять лет. Обескуражены, подавлены Вукелич, Клаузен. Тягостное молчание. Затемнение).
Звучит мелодия из Седьмой симфонии Шостаковича, песня "Вставай, страна огромная". Свет. Зорге с Максом в дачном домике. Макс стучит на морзянке. Голос диктора:
"Выражаем наши наилучшие пожелания на трудные времена. Мы все здесь будем упорно выполнять нашу работу. Рамзай".
Зорге (просматривая газеты): Тяжкие времена... Жестокие, кровопролитные бои... Захватчики рвутся к Ленинграду, Киеву, нацеливаются на Москву. А я верю, твердо верю - Красная Армия сломает хребет Гитлеру. Перед нами главная цель - информировать Центр о планах Японии. Решится она напасть на Россию или нет.
Макс: Да, это вопрос жизни и смерти.
Зорге: Ты знаешь, Макс, перед нами встал во весь рост тот же вопрос. Нам отсюда уже не выбраться... Теперь остается только успешно работать до конца, если не произойдут какие-нибудь решающие изменения, для того, чтобы мы все-таки победили!
Сцена девятая
3 июля 1941 г. Зал в императорском дворце. Идет заседание конференции "Ассоциации помощи трону". Председательствует принц Коноэ.
Коноэ: Вчера у меня, как у премьера, испросил аудиенцию специальный посланник Улах. Его цель мне известна - выяснить из первых рук нашу позицию в отношении войны с Россией. Это прямое поручение Гитлера... Я дал согласие принять его завтра, чтобы иметь возможность доложить его императорскому величеству результаты нашей конференции.
Генерал Тодзио, военный министр: Я считаю дискуссию по дпнному вопросу просто тратой времени. Одиннадцатый день доблестные войска союзной Германии сражаются с ордами большевистских варваров, а мы размышляем - атаковать Россию или продолжать ждать.
Коноэ: Для всесторонних размышлений есть серьезные основания. Во-первых, свежа ещё память о Халхин-Голе.
Тодзио (пренебрежительно): То была неудача весьма местного значения.
Коноэ (спокойно): Во-вторых, русские держат в Приморье отлично обученные и вооруженные дивизии, артполки, танковые бригады.
1-й советник: Зачем спешить? При темпах наступления, которые имеет сегодня вермахт, очень скоро Германия одержит полную победу и русский Дальний Восток, и вся Сибирь до Урала включительно достанутся нам - без единого выстрела.
2-й советник: Мы должны думать о том, чтобы очистить все территории Юго-Восточной Азии и острова Тихого Океана от самовлюбленных томми и настырных янки.
Тодзио (надменно): У нас хватит сил и на то, и на другое.
Коноэ (назидательно): Именно это, на мой взгляд, было бы роковой ошибкой. В таком случае это была бы война даже не на два, а на три фронта: Китай, Азия и острова.
1-й советник: Если сейчас мы ввяжемся в войну с Россией, она не будет молниеносной. Война нынешняя - это война моторов со всеми вытекающими отсюда последствиями. А военный потенциал СССР несравнимо выше, чем наш. Такой шаг был бы на руку лишь врагам империи - Лондону и Вашингтону.
Тодзио: Мне уже не первый раз приходится наблюдать попрание элементарной логики: мечом империи управляют гражданские, собакой крутит хвост. Те, кто никогда в жизни не нюхал пороха и не пролил ни капли крови на полях сражений, диктуют, какую и где победу завоевывать для империи нам, профессиональным солдатам. Вместо того, чтобы свернуть шею русскому медведю, мы соблюдаем нейтралитет, который на пользу одному ему.
Коноэ: Нейтралитет, прежде всего, на пользу нам.
1-й советник: Осмелюсь доложить, мнение генерала Тодзио расходится с позицией командования Квантунской армии, которая - в случае войны с Россией - была бы главной ударной силой империи.
Тодзио: Неудивительно! Как только высокий военный чин попадает на континент, он сразу мнит себя независимым стратегом, ничуть не меньше по калибру, чем Чингиз-хан. Эту сторону вопроса я могу уладить без труда и в два счета. На вашем месте, господин премьер-министр, я бы все эти сравнительные цифры и данные по нашему и русскому потенциалу его императорскому величеству не докладывал. Кто этот доклад составлял? Эти люди - адвокаты России!
Коноэ: Напротив, они - патриоты Японии. А что касается того, доводить или не доводить до сведения императора эти данные, скажу следующее - это абсолютная прерогатива премьер-министра и я ею непременно воспользуюсь. Кстати, специальный посланник фюрера господин Улах совершил, на мой взгляд, непозволительное. По данным нашего посольства в Берлине, он информировал Гитлера о том, что мы якобы абсолютно готовы к мощной атаке на русских. Улах, боясь за свою личную судьбу, сообщил Гитлеру то, что тому очень хотелось услышать. Результат - беспрецендентный нажим Берлина на нас: "Война против России немедленно!"
2-й советник: Должен довести до сведения высокоуважаемых членов "Ассоциации помощи трону", что глава Германского Рейха во время официальной аудиенции топал, извините, ногами, говорил в непозволительном тоне и употреблял оскорбительные выражения, чем привел нашего посла в уныние и ужас.
Тодзио: Я фюрера понимаю. Нам не до жеманных этикетов, когда на кон поставлены судьбы Европы, Азии, всего мира. Разумеется, он жаждет нашей поддержки. Сиюминутной. Немедленной!
