На прошлой неделе, когда он совершил беспрецедентную по масштабам сделку, продав одному французскому клиенту пакет облигаций на сумму в 500 миллионов долларов, он превратился в наиболее уважаемую фигуру всего финансового мира, став БКЧ[6]. На следующее после оформления сделки утро, когда «Уолл-стрит джорнал» назвала его последним финансовым кудесником, все инвестиционные компании Манхэттена наперебой пытались переманить его из «Морган Стенли»[7], но безуспешно.
Джек отказался от предложений, решив остаться верным фирме, где начинал работу. И тут пришло приглашение от Джорджа Редмана на торжественное открытие нового здания «Редман Интернэйшнл». На своем приглашении Джордж написал: «И я надеюсь, что вы придете на прием. Я хотел бы обсудить с вами кое-какие дела».
Только и всего. «Редман Интернэйшнл» была одной из крупнейших в мире многопрофильных компаний. Если бы Джеку предложили работу в ней, его карьера была бы обеспечена. И плевать на верность, думал он.
Буквально из последних сил он вошел в здание и протянул распорядителю мокрое приглашение. Играл оркестр. Кругом шуршали шелка, жалобное оханье тех, кто был с ним не знаком, хихиканье тех, кто его знал. Распорядитель посмотрел на него, затем на приглашение и, казалось, заколебался, не зная, как поступить. Но в конце концов улыбнулся и произнес:
– Желаю вам приятного вечера, мистер Дуглас.
– Благодарю, – ответил Джек и вошел в вестибюль.
Один из официантов остановился перед ним.
– Шампанское, сэр?
«Шампанское, сэр?» было произнесено так, словно оно подавалось на кончике десятифутового шеста с такой интонацией, в которой ясно слышалось: «Тебе, твоим мокрым лохмотьям и твоему грязному лицу нечего делать на этом приеме».
Хотя Джек и предпочитал пиво, но принял бокал и выпил его за здоровье тех, у кого хватало наглости рассматривать его в упор.
– Славный вечер, – произнес он и улыбнулся, глядя, как они отворачиваются.
Почувствовав на своем локте чью-то руку, Джек обернулся и увидел Селину Редман.
– Похоже, вам не хватает друзей, – сказала она.
В то утро ее фото было на первой полосе «Таймс». Посмотрев на снимок, Джек решил, что Селина Редман симпатичная особа, но сейчас, встретившись с нею лицом к лицу, посчитал ее просто очаровательной.
– И душ, – добавил он после недолгой паузы. – Я попал под дождь.
Он протянул руку, которую Селина пожала.
– Я – Джек Дуглас, – представился он. – Рад знакомству.
– А я Селина Редман, – ответила она с улыбкой. – Я видела тот ужасный ваш портрет в профиль, помещенный в «Джорнал» на прошлой неделе. Кстати, мой отец прислал вам персональное приглашение, я не ошибаюсь?
Джек утвердительно кивнул.
– Боюсь, что так. Мне просто посчастливилось получить это приглашение, но посмотрите на меня. Я выгляжу, как швабра, которой только что вымыли пол.
– Не берите в голову, – успокоила его Селина. – Показаться в таком виде – лишь свидетельство того, что у вас сильный характер.
– Жаль только, что я не могу натянуть его поверх смокинга и брюк, – Джек повел взглядом вокруг. – Мне явно нужно привести себя в порядок перед тем, как встретиться с вашим отцом.
Селина посмотрела на его лицо в грязных разводах.
– А вы знаете, у моих родителей есть трехуровневая квартира на верхних этажах. Если хотите, можете там привести себя в порядок, а я подберу для вас что-нибудь подходящее из отцовского гардероба. У вас с ним примерно один размер.
Она двинулась в сторону лифтов, расположенных позади них.
– Так пойдемте же со мной, и я подберу вам одежду. Я уверена, что у отца найдется все, что вам потребуется.
Когда они поднялись в квартиру, Джек прошел следом за Селиной по комнатам, выглядевшим так, словно кто-то разорил музей, а его самыми ценными экспонатами украсил это жилище. Но, несмотря на это, общая атмосфера здесь была на удивление теплой. Как и сама хозяйка.
– Здесь ванная комната, – сказала Селина, когда они вошли в спальню родителей. – Сейчас я подберу вам что-нибудь из одежды.
Джек, оказавшись в ванной, скинул мокрый смокинг и влажную рубашку.
– Я вас не задержу, – сказал он. – Вы не уйдете?
Селина вышла из гардеробной комнаты отца с переброшенными через руку черным смокингом и брюками, поверх лежала накрахмаленная до хруста белая рубашка.
– Уж не думаете ли вы, что я упущу шанс посмотреть, как вы выглядите сухим?
Встав на пороге ванной комнаты, она протянула ему принесенные вещи. В этот момент они оценивающе посмотрели друг на друга.
– Конечно же, я не уйду.
А в вестибюле Дайана Крейн, главный юрисконсульт компании «Редман Интернэйшнл», приняла бокал шампанского, поднесенный одним из барменов, и, потягивая вино, снова повернулась к Эрику Паркеру, начальнику финансового отдела «Редман Интернэйшнл». Он все еще не закончил свой рассказ о предстоящем поглощении «УэстТекс Инкорпорэйтэд».
Когда же он, наконец, заткнется и прекратит об этом бубнить? Неужели не будет другого времени? Ну пожалуйста, обрати свое внимание на меня.
Ее тянуло к Эрику с первого дня их знакомства. Эрик Паркер, высокий и черноволосый, был способен вести и поддерживать умные разговоры и обладал недюжинным финансовым умом.
Два прошедших года у Эрика Паркера были отношения с Селиной. Перед тем как они неожиданно расстались, даже ходили слухи об их помолвке.
Свет вспыхнул, и тут же зал погрузился в темноту. Ошеломленные гости начали перешептываться, оркестр перестал играть. Дайана и Эрик следили за тем, как яркий луч света, прорезав темноту, остановился на сверкающем водопаде, голубоватые отсветы заплясали на лицах удивленных гостей.
– Что это? – спросила она Эрика, слегка толкая его в бок.
– Денежный залп. Смотри, что сейчас будет.
Из-за водопада появилась Элизабет Редман, шагнув, казалось, прямо сквозь струи. Это была чистой воды иллюзия, но гости приветствовали ее гулом одобрительных голосов. Она стояла перед ними, элегантная в своем черном платье. Бриллианты на шее, на запястьях и в ушах сверкали в луче света. Джордж, пройдя сквозь водопад, встал рядом с женой, отвечая улыбкой на нараставший в зале приветственный шум. В луче прожектора они прошествовали к танцполу.
Публика зааплодировала, засверкали лампы-вспышки фотокамер.
– А она красивая, – заметила Дайана.
– Да, – согласился Эрик. – Но не такая, как дочь.
Он протянул ей свой пустой бокал. Дайана попросила бармена наполнить его, но на этот раз не добавлять льда. Когда оркестр заиграл «Единственный момент», зал снова взорвался аплодисментами – Джордж и Элизабет открыли бал. Вскоре к ним присоединились и другие пары, и площадка превратилась в колышущуюся массу блестящих шелковых платьев и черных смокингов.
– Потанцуем, – предложила Дайана, протягивая Эрику руку.
Держась за руки, они легкой, грациозной походкой подошли к танцполу. Глядя прямо в лицо Эрика, Дайана видела, что он улыбается ей, и ответила ему тем же. Он прижал ее плотнее к себе, а девушка задумалась, знает ли он о том, что она уже многие годы любит его. Он приблизил губы почти вплотную к ее уху. Дайана вся напряглась, решив, что он намерен ее поцеловать. Когда он заговорил, его слова прозвучали для нее вторжением каких-то непереносимых звуков.
– Как ты думаешь, когда это дойдет до нее, она будет ревновать?
Дайана посмотрела на него, остро чувствуя запах алкоголя в его дыхании.
– Когда это дойдет до Селины, – пояснил он, – ну то, что мы с тобой танцуем. Как ты думаешь, она будет ревновать?
На лице Дайаны появилась скептическая улыбка.
– А почему бы тебе самому не спросить ее об этом?
И тут музыка кончилась.
Пока Джек мылся под душем, Селина, сбросив туфли и сидя на кровати родителей, блуждала взглядом по их спальне. Во всем здесь чувствовалась рука матери: здесь было все необходимое, но комната не была перегружена вещами. Единственное, на чем остановился ее взгляд, были вставленные в серебряные рамки семейные фотографии, стоявшие на приставном столике в чиппендейловском стиле.
Сойдя с кровати и подойдя к столику, она взяла одну из фотографий. На ней они с Эриком Паркером, держась за руки, стояли перед прежним зданием компании «Редман Интернэйшнл» в Мэдисоне. Селина отчетливо помнила тот день. Через час после того, как их сфотографировали, они с Эриком впервые занялись любовью. Тогда Селина была уверена, что отдает себя мужчине, с которым проведет всю оставшуюся жизнь. «А теперь, – думала она, – я и сама не знаю, что мне надо».
Девушка положила фотографию обратно на столик и задумалась, мог бы Эрик быть здесь. Она бы сама попросила его прийти. Хотя они уже больше не встречались, ей казалось совершенно ненужным присутствие в их отношениях какой-либо враждебности. Ведь Селина на самом деле все еще любила его. Они бы не расстались, если бы он так упорно не настаивал на женитьбе.
