Девушка положила фотографию обратно на столик и задумалась, мог бы Эрик быть здесь. Она бы сама попросила его прийти. Хотя они уже больше не встречались, ей казалось совершенно ненужным присутствие в их отношениях какой-либо враждебности. Ведь Селина на самом деле все еще любила его. Они бы не расстались, если бы он так упорно не настаивал на женитьбе.
Она не понимала, к чему такая спешка. В двадцать девять лет она была слишком молода для брака, не говоря уже о детях, которых так хотел Паркер. Но они бы, разумеется, появились, не будь Эрик таким нетерпеливым. И отцом детей Селины был бы именно он. Но до того она планировала жить для себя, без кольца на пальце, независимо от того, нравится это Эрику или нет.
Дверь в ванную комнату, расположенная в другом конце спальни, открылась, и Джек Дуглас, свежий после душа и наряженный в смокинг Джорджа, появился на пороге. Какой он симпатичный, подумала Селина. Он был прекрасно сложен, светло-рыжеватые волосы выглядели скорее взъерошенными, чем причесанными, а на губах играла искренняя и добрая улыбка. Она предположила, что ему чуть за тридцать.
Джек пригладил руками смокинг.
– Ну, что скажете? – спросил он.
– Вид у вас изысканно-утонченный, – ответила Селина. – Вы хорошо отмылись. А теперь спустимся вниз и разыщем моего отца. Я уверена, что он хочет с вами поговорить.
Лиану Редман, идущую через толпу, смешило то, с какой готовностью гости расступаются перед ней.
В толпе попадались знакомые лица, но большинство из них находились под влиянием либо циркулирующих в организме наркотиков, либо слишком частого поднятия и осушения бокалов, отчего их губы были постоянно растянуты в каких-то странных полуулыбках. Она кивнула мужчине, который днем проворачивал миллионные сделки, а ночи, если верить слухам, проводил в секс-клубах. Она прошла мимо графини, пожертвовавшей сотни тысяч долларов фонду по борьбе с детской и юношеской преступностью, но про нее говорили, что она постоянно попадается на воровстве из универмагов «Блумингдейл» и «Сакс». Справа от нее стоял шейх, любящий своих многочисленных жен и обожающий пощеголять в их одеждах, натянув их на свои пухлые телеса. Она услышала, как женщина, стоявшая по левую руку от нее, говорила: «Бренда? Выходит замуж? Да это же абсурд. Я сейчас расскажу тебе кое-что про Бренду. Да она же просто мужик в юбке; она сама скручивает для себя тампоны».
Лиана посмотрела на женщину, говорившую это, и ей захотелось сказать ее подруге, что рассказчица, возможно, говорит о самой себе. Ей казалось, что здесь, на Пятой авеню, гораздо больше коррупции, наркомании и наплевательского отношения к социальным ценностям, чем в любом другом месте Нью-Йорка.
В дальнем конце вестибюля она вдруг увидела Гарольда Бейнса, вице-президента по международным делам компании «Редман Интернэйшнл», сидящего в полутемном углу за придвинутым к стенке столом и разговаривавшего со своей женой Хелен. Лиана улыбнулась. Наконец-то ее взгляд остановился на том, с кем она была не просто знакома, а кого обожала.
Гарольд работал в «Редман Интернэйшнл», сколько она себя помнила, и они всегда были близки друг другу. Еще ребенком она иногда навещала отца в прежнем головном офисе на Мэдисон-авеню. Гарольд взял за правило проводить время с нею, в то время как все остальные обращали все свое внимание на Селину, имея в отношении этой дочери хозяина далеко идущие перспективные планы. За это Лиана всегда любила его.
Она направилась к ним. Толпа раздвинулась, и она увидела, как Гарольд, отодвинув стул от стола, встал и поцеловал Хелен в лоб. Лампа, висевшая над их столом, осветила глубокие складки морщин на его лице и темные круги под глазами, какие бывают у мужчин значительно старше шестидесяти. А ведь Гарольду Бейнсу был всего пятьдесят один год.
Лиана помахала ему, но Гарольд, не заметив, вошел в расположенную рядом туалетную комнату. Казалось, он похудел и постарел с того дня, когда она видела его в последний раз; к тому же девушка заметила, что он держится так, словно каждое движение требует напряжения всех мускулов, на что у него уже не было сил. Когда дверь за ним захлопнулась, она задумалась, что с ним. Может, он тяжело заболел? Она уже направилась было к Хелен, чтобы поговорить с нею, но как раз в этот момент из толпы возник Майкл Арчер. Подойдя к ней и протянув руку, он спросил:
– Потанцуем?
Оркестр играл «Я все равно буду видеть тебя». Рядом с ними на танцполе кружились и другие пары; Лиана посмотрела на Майкла и наконец решилась задать ему вопрос, который определенно застал его врасплох.
– А скажите мне, – начала она. – Зачем вы все-таки потратили сто тысяч долларов, чтобы прийти сюда?
Услышав вопрос, Майкл попытался изобразить на лице удивление.
– Мне кажется, я уже объяснил причину, – ответил он, тщательно подбирая слова. – Я хотел помочь вашей матери собрать во время этого приема деньги для ВИЧ-инфицированных.
– Чепуха.
– Простите?
– Вам бы следовало придумать что-нибудь получше, – заметила Лиана. – Такому объяснению поверила бы моя мать, но не я.
Майкл почувствовал тревогу, но взял себя в руки. Она не могла знать истинную причину его появления. Это было попросту невозможно. И все-таки он разволновался, а она, казалось, смотрела куда-то сквозь него.
– Значительную часть своей жизни я провел среди творческих людей, – задумчиво произнес Майкл. – Некоторые из моих друзей заболели СПИДом, но пока внимание прессы к этому слишком мало. То, что делает ваша мать, поистине здорово. Она вернет тему ВИЧ-инфекции на первые полосы.
Лиана внимательно следила за его лицом.
– Ладно, – согласилась она. – Ваши объяснения приняты. Но все равно у вас должна быть и другая причина. Никто не выложит сто тысяч долларов на благотворительность из чистой доброты. Доброта приказала долго жить еще в сороковых годах, – Лиана осмотрелась вокруг. – Здесь присутствует кто-то, с кем вы хотели бы встретиться? Например, продюсер? Или издатель?
Его рука плотнее обвилась вокруг ее талии.
– Да я от них и так не могу отбиться, – ответил он.
– Так все-таки, зачем вы здесь?
– Почему вы так уверены в том, что меня привела сюда какая-то конкретная причина? По-вашему, я не могу быть просто приятным гостем?
– Таковых больше не существует, мистер Арчер. Оглянитесь вокруг себя. Видите вон того мужчину с сигарой? Рядом с ним его жена, которая знает, что еще он любит делать с зажженной сигарой. Так в чем все-таки причина?
Майкл, перехватив ее саркастический взгляд, смягчился. «Для нее это своего рода игра, – подумал он. – Она знает, что я вру, и попросту веселится над этим. Так что, друг, успокойся».
– Ну хорошо, – сказал он. – Я расскажу вам, но при одном условии.
– И что это за условие?
– Вы должны рассказать о себе что-то, чем не гордитесь. Ты мне – я тебе.
– Договорились. Так в чем причина?
– Я не хочу давать деньги правительству, – сказал Майкл, полагая, что эта мысль покажется ей новой. – Когда до меня дошло, что ваша мать собирает на этом приеме деньги для ВИЧ-инфицированных детей, я воспринял это как шанс списать сто штук баксов со своего налога. Лучше помочь детям, чем отдать эти деньги старикам, уже впавшим в детство, вы считаете, что я не прав?
Лиана согласно кивнула:
– Что ж, в это я верю.
Она случайно столкнулась с женщиной, танцевавшей позади нее. Обе повернулись друг к другу и, улыбаясь, произнесли извинения.
– Теперь ваша очередь, – напомнил Майкл.
– Я не думаю, что вы разберетесь в этом.
– А вы попробуйте.
Она посмотрела на него с вызовом.
– Я наркоманка. Я уже давно ничего не принимаю, однако все еще наркоманка – на мне еще висит тот самый ярлык, который не снимут с меня, даже после реабилитации… наркоманка навсегда и навечно. А я так пристрастилась к кокаину! И не отвыкла, верьте мне, но я просто не могу принимать его, иначе все… полетит в тартарары.
Внезапно затеянная им игра «ты мне – я тебе» сошла на нет.
– Простите, – пробормотал он. – Меня это не касается.
– Это все знают, – добавила Лиана. – И это еще один повод для моей семьи стыдиться меня, – тыльной стороной ладони она провела по его щеке. – Да ладно, приятель, не делай такое печальное лицо. Все это было со мной, когда я училась в школе в Швейцарии. Я уже несколько лет не прикасаюсь к наркоте.
Они продолжали танцевать, а Майкл снова стал гадать, зачем отец послал его на этот прием. И почему для него так важно, чтобы он встретился с Лианой Редман?
Чья-то рука легла ему на плечо. Майкл обернулся и увидел Гарольда Бейнса.
– Позвольте мне? – попросил Гарольд.
Майкл с неохотой уступил ему Лиану.
– Как я рад, что встретил вас, – проговорил писатель.
Лиана улыбнулась.
– Я тоже. Может быть, мы отложим наш непристойный танец? Встретимся в центре танцпола. Минут через тридцать.
– Что значит, непристойный? – поинтересовался Майкл.
