– Обещала женщинам, – она скосила глаза на стоящих в стороне Шматко, Софью Андреевну и Антошкину, – и их кавалеров свозить в гипермаркет.
– Как жалко, а нам как раз нужна твоя помощь.
– Что случилось?
– Да Лике Ивановой стало плохо.
– Дина говорила.
– Ее отвезли в больницу. Вот в эту, – я протянула Веронике рисунок, на котором доктор написал название больницы. – Естественно, мы ничего не смогли понять. Хотели тебя попросить поговорить с врачами, что с Ликой, сможет ли она продолжить путешествие.
– Не проблема. Больница, в которую отвезли вашу Иванову, находится недалеко от гипермаркета. Мы завезем желающих потратить свои денежки в магазин, договоримся о времени, когда их заберем, а сами поедем в больницу. Идет?
– Идет, – обрадовалась я решению проблемы.
– Тогда через час выезжаем, – сказала Вероника и, повернувшись к Шматко и Софье Андреевне, громко повторила: – Здесь, через час.
Дамы закивали головами:
– Ровно через час мы будем!
Через час с небольшим мы вошли в приемный покой больницы. Вероника обратилась к регистраторше с вопросом, где мы можем найти нашу соотечественницу Иванову Лику. Девушка посмотрела в свой список, потом сняла телефонную трубку и быстро-быстро залопотала на итальянском языке. С кем и о чем она говорила, мы могли лишь догадываться. Сочтя, что ничего существенного сказано не было, Вероника не стала переводить нам слова регистраторши, ограничилась лишь одним:
– Сейчас к нам спустятся.
И, правда, через несколько минут к нам вышел молодой, не сказать, что серьезный доктор. Увидев хорошенькую Веронику, он тут же отпустил ей комплемент. Она покраснела, пробормотав:
– Ох уж эти итальянцы, у них одно на уме.
– Ты его про Иванову спроси. Скажи, что она к ним утром поступила на «Скорой».
Вероника перевела.
– Иванова? – доктор сделал скучное лицо.
– Да-да, – закивали мы. – Иванова. Вероника, спроси, как она? И когда ее можно забрать?
Вероника перевела и это. Доктор слушал ее, покачивая головой. Мне показалось, он сразу потерял интерес к девушке.
– Вероника, скажи ему, что у Ивановой есть страховка путешественника, – подсказала я.
Выслушав Веронику, доктор вздохнул, развел руками и отделался двумя лишь фразами. Вероника нахмурилась, как будто не поверила и еще что-то спросила.
– Что он сказал? – затеребила ее Алина.
– Сказал, что страховка Ивановой уже не понадобится. Забрать мы ее можем в любой момент, хоть сейчас, – без радости выговорила Вероника.
Мы напряглись, уловив в ее словах непонимание происходящего и горечь потери, как будто…
Я пыталась по Вероникиным глазам прочитать, что случилось.
– А мы ничего из одежды не взяли, – спохватилась Степа, стараясь загнать тревогу вглубь себя.
– А ей ничего и не нужно. Два часа назад она умерла в результате сердечной недостаточности. Ее доставили слишком поздно, медицина оказалась бессильной. Сейчас она в морге. Он еще спрашивает, вы ее здесь похороните или повезете на родину?
– Вероника, ты его переспроси, может, у них другая Иванова умерла, – не желала верить в сказанное Алина. – Фамилия распространенная. У нас в группе две Ивановы.
– Алина, – одернула я подругу и напомнила: – мы в Италии, а не в России, где каждый третий Иванов.
– Еще он говорит, что лучше всего кремировать, так хлопот меньше, – продолжила Вероника. – Прах в чемодан положите и вместе с вещами отдадите родственникам.
– Урну с прахом?! Да он с ума сошел?! Что это за больница такая?! – вскипела Алина, наконец-то осознав, что никто здесь не шутит. – Мы им здорового живого человека, цветущую женщину, а он нам урну с прахом?
– Алина, успокойся, – попыталась я утихомирить подругу. – Когда мы нашли Иванову, она практически не дышала, и пульс не прощупывался. Я уже тогда подумала…
– Что ты подумала?! Только трупа нам не хватало. Теперь придется обращаться в посольство за помощью. – Может, и правда ее кремировать? Гроб цинковый не надо искать, договариваться о транспортировке. В чемодан положил – и всех делов? А?
– Алина, в эту скорбную минуту, ты можешь шутить? – ужаснулась Степа.
– Да какие уж тут шутки!
– Возможно, кремация – не такой плохой вариант, – задумалась я. – Вот что! Надо связаться с родственниками умершей и посоветоваться.
– Интересно, как ты с ними свяжешься? – хмыкнула Алина. – А если Иванова жила одна? А родственники, близкие или дальние, живут отдельно. Что тогда? Как ты их вычислишь из Италии?
– Задача…
Я, Алина и Степа обсуждали проблему транспортировки. Вероника стояла рядом с врачом и пыталась перевести, о чем мы разговариваем.
– Сеньоры, – окликнул нас врач и, повернувшись к Веронике за помощью, сказал приблизительно так: – Мне все равно, как вы будете забирать синьору Иванову, но в ваших интересах забрать ее побыстрее – место в морге денег стоит. Кстати, медицина у нас платная. Мы предприняли все, чтобы спасти вашу соотечественницу, но увы… Тем не менее, вам придется заплатить… – он протянул квитанцию, на которой была проставлена, по моему мнению, баснословно большая сумма.
– Как же так?! – воскликнула Алина. – Она умерла! Откуда мы знаем, может, ее привезли сюда, и к ней никто не подошел? За что платить?
– А страховка? – напомнила я.
Доктор покачал головой.
– Ваш случай не является страховым, – перевела Вероника.
– Как так? Сердце – страховой случай.
– Нет. Сердечный приступ был вызван приемом внутрь одновременно алкоголя и сильнодействующего лекарственного препарата, вызывающего сердечную недостаточность. Это показал анализ крови.
– Клофелин? В шампанском?
Вероника перевела.
– Этот вопрос не ко мне, – открестился врач и посоветовал: – Задайте его полицейским. Со своей стороны могу сказать, на теле девушки следов насилия я не нашел.
– И на том спасибо, – пробормотала Алина.
– Доктор спрашивает: что с телом делать будете? – озвучила Вероника.
– Надо подумать. До завтрашнего дня у нас время есть?
Доктор улыбнулся. Я его улыбку расценила так: мне все равно когда заберете, лишь бы заплатили.
– Вот справка о смерти, – он протянул нам бумажку с печатью и текстом на итальянском языке.
С тяжелыми сердцами мы вышли из больницы.
– На все про все у нас один день, – сказала я, тяжело вздохнув.
– На что на все? – удивленно спросила Степа. – Один день, чтобы убийцу найти?
– Пожалуй, одного дня нам не хватит, – засомневалась Алина.
– Да вы что! О чем вы? – возмутилась я. – Я имела в виду другое – надо обязательно завтра сходить в посольство, объяснить ситуацию, попросить помощь, вдруг придется везти тело Ивановой через границу.
– А есть другой вариант?
– Есть. Позвонить Воронкову Сергею Петровичу, попросить его в течение завтрашнего дня найти родственников Ивановой. Может, они дадут согласие на ее кремацию? Не хочется самим брать на себя такую ответственность. Хотя, пожалуй, на сегодня это самый дешевый и менее хлопотный вариант.
– А что с деньгами за лечение Ивановой? – спросила Алина.
– Придется платить. Иначе больница подаст на нас в суд, а там и до лишения лицензии недалеко. Мы ведь не хотим, чтобы наше агентство лишили лицензии? Но меня сейчас другое волнует. Что говорить группе? Сказать, как есть? Испортим всем отдых.
– Может, не говорить? – предложила Степа и тут же засомневалась: – Нехорошо получится. Все-таки Иванова не чужая, а член нашей группы. Да и спросят обязательно. А с другой стороны, сознание того, что в группе покойник, настроение не прибавит.
– А я думаю, надо сказать, но не договорить, – выразила свою точку зрения Алина.
– Как же тебя понимать?
– А так, если спросят, скажем, что Ивановой стало плохо, и ее отвезли в больницу. Ее состояние стабильно тяжелое, а потому продолжить путешествие со всеми она не сможет.
С предложением Алины согласилась и я, и Степа, и Вероника: договорились сообщить всем, что врачи делают все возможное, чтобы поставить Лику на ноги.
Вечером ко мне в номер постучала Дина Леонидовна Носова.
– Извините, что беспокою. Хотела узнать, как там дела у нашей больной?
Не смотря на договор с подругами, врачу я не смогла соврать.
– Умерла Иванова, – с прискорбием сообщила я. – Врачи боролись за ее жизнь, но тщетно. Сердечная недостаточность на фоне отравления сильнодействующим лекарством.
Дина Леонидовна не удивилась.
– На отравление похоже, но я не заметила следов от инъекций. Скорей всего таблетки.
– Возможно, отравляющее вещество попало в организм с едой или с жидкостью.
– И так может быть, – пожала плечами Носова.
– Дина Леонидовна, мы решили не сообщать группе о Ликиной смерти. Пожалуйста, не говорите никому о нашем разговоре.
– Но люди все равно станут спрашивать.
– Мы скажем, что Ивановой вызвали врача, а тот ее госпитализировал с подозрением на дифтерию. К сожалению, пока не будет отрицательного анализа, ее из больницы не выпустят.
