– У меня есть право знать все.
– Кто ты, собственно, такой?
Флетч широко улыбнулся.
– А почему вас это интересует?
– Ты – бродяга.
– Возможно.
– Даже не носишь башмаки. Оборванец оборванцем. Откуда ты взялся? Ты ходишь в церковь? Как ты узнал мое имя?
– Так вы Джеймс Сейнт Э. Крэндолл.
– Возможно.
– Если так, то я нашел ваш бумажник.
– Я не терял бумажник.
– Вернее, «корочки» для паспорта.
– Не было у меня паспорта. Тем более «корочек».
– Вы останавливались в отеле «Парк Уорт» несколько дней тому назад?
– Я постоянно живу дома.
Флетч оглядел дом Крэндолла. Облупившаяся краска. Кресло-качалка на веранде.
– Пожалуй, вы никогда не останавливались в «Парк-Уорт».
– Даже не слышал о нем.
– Есть ли у вас сын или внук, которого зовут Джеймс Сейнт Э. Крэндолл?
– Не твое дело.
– Послушайте, я нашел этот бумажник, – Флетч продемонстрировал старику бумажник. – В нем деньги. Принадлежит он Джеймсу Сейнту Э. Крэндоллу. Я пытаюсь вернуть бумажник его владельцу.
– Бумажник не мой. Я тебе это уже говорил.
– Вашего сына?
– Не было у меня детей. И жена умерла тридцать лет тому назад. Что б ей гореть в аду. И племянников у меня, слава Богу, нет.
– Интересный вы человек. И в церковь ходите?
– Конечно, хожу.
– А нет ли среди ваших знакомых другого Джеймса Сейнта Э. Крэндолла?
– Если и есть, какая тебе разница?
– Извините, что побеспокоил вас, – Флетч отступил на шаг. – Поболтать с вами – одно удовольствие, – и направился к машине.
– Позвольте посмотреть на ваше водительское удостоверение и регистрационный талон на автомашину.
Флетч еще не выехал за пределы Ньютауна, когда сзади пристроилась патрульная машина и водитель-полицейский, взвыв сиреной, приказал ему остановиться.
Он протянул полицейскому документы.
– Ирвин Морис Флетчер, – прочитал вслух полицейский. – Необычное имя, знаете ли.
– Да, вонючее. Мои родители ожидали скунса.
– Дождались?
– Нет, родился очаровательный мальчуган.
– И чем теперь промышляет их очаровательный мальчуган?
– Что-то я вас не понял.
Полицейский все еще держал документы в руке.
– Приезжаете к человеку, говорите, что нашли его бумажник с деньгами. Зачем вам это надо?
– Ага! Старина Крэндолл позвонил-таки в полицию,
– Неважно, кто позвонил.
– Какой же злопамятный тип.
– Не хотите ли проехать в полицейский участок и объясниться?
– Объясниться можно и здесь.
– Я слушаю.
– Я нашел бумажник, в котором лежала визитка Джеймса Сейнта Э. Крэндолла. Без адреса. Я пытался найти Крэндолла, которому принадлежит бумажник. Приехал к тому, что живет здесь, а он чуть не вышвырнул меня из дома И позвонил вам.
– Покажите мне бумажник.
– Зачем?
– Чтобы не оказаться за решеткой по обвинению в мошенничестве.
– У вас недостаточно улик, чтобы посадить меня.
– Чтобы не оказаться за решеткой за вождение автомобиля босиком.
– За это вы можете лишь оштрафовать меня.
Полицейский выписал квитанцию.
– Штраф двадцать пять долларов.
– Не уходите на пенсию, пока не дождетесь моего чека.
Полицейский протянул Флетчу квитанцию.
– Покажите мне бумажник.
– Нет.
– Вы уезжаете из Ньютауна?
– Во всяком случае, пытаюсь уехать.
Полицейский вернул Флетчу водительское удостоверение и регистрационный талон на автомобиль.
– Уезжайте, Ирвин, да побыстрее.
– Да, сэр. Будет исполнено, сэр.
Открылась дверь, и ноздрей Флетча достиг запах жарящегося гамбургера. За утро он выпил лишь чашку кофе.
– Привет, красавчик, – грудастая женщина, открывшая дверь дома Блейнов оглядела его с босых ног до головы. – Чем я могу вам помочь?
Лет шестидесяти пяти, она была в желтом, под горло, свитере, обтягивающих брючках и теннисных туфлях.
– Как себя чувствует мистер Блейн? – спросил Флетч.
– Откуда мне знать? – карие глаза женщины смотрели Флетчу в лицо.
– Это дом Чарлза Блейна?
– Совершенно верно.
– Разве он не подхватил грипп?
– Надеюсь, что нет. Болеть в отпуске – это ужасно.
– Он в отпуске?
– В Сан-Орландо. На мексиканском побережье. Они уже ездили туда, два года тому назад.
– Извините, я не представился. Это от изумления. Мне сказали, что он заболел гриппом. Моя фамилия – Флетчер. Из «Ньюс-Трибюн». На прошлой неделе мистер Блейн помогал мне в подготовке статьи об «Уэгнолл-Фиппс». В статью попали неточности. Вот я и решил еще раз переговорить с ним.
– Флетчер, Флетчср, Флетчер, – повторила женщина. – Не вы писали, что в некоторых похоронных бюро грабят покойников?
– Нет.
– Где-то я слышала вашу фамилию. Вы голодны?
– Конечно.
– Вот это ответ правильный. Все хорошие мужчины постоянно голодны, – она отступила в сторону, приглашая Флетча войти. – Я поджарю вам гамбургер.
– Отлично.
– Вы собираетесь поблагодарить меня?
– Да.
– Это не обязательно. Женщине всегда приятно накормить голодного мужчину, – дверь за Флетчем закрылась.
– Меня зовут Хэппи Франскатти.
– По вам сразу видно, что вы и впрямь счастливая <Хэппи – по-английски – счастливая.>.
– Да, счастливая, – через гостиную и столовую она провела его на кухню. – Я потеряла мужа и двоих детей в трех автокатастрофах.
– Какой кошмар.
– Кошмар, но я все равно счастливая. Такой уж родилась, – она положила три гамбургера в гриль. – Подозреваю, тут все дело в обмене веществ. Или в железах. А может, в чем-то еще. Я знаю людей, у которых нет никаких проблем, а они постоянно грустят. Даже представить себе не могут, что такое счастье. Каждое утро я просыпаюсь в половине шестого, и мне сразу хочется петь. Я подбегаю к окну и смотрю на мир, зная, что он чем-нибудь да порадует меня. А чего вы не садитесь?
Флетч сел за маленький кухонный столик.
– Я – тетя Мэри Блейн, – пояснила Хэппи. – Вы знакомы с Мэри? Миссис Блейн?
– Нет. Я лишь встречался с ее мужем. В его кабинете.
– Я лишь сторожу дом, – она перевернула гамбургеры. – Они позвонили мне в четверг, сказали, что у них появилась возможность уехать в Мексику, и не могу ли я пожить в их доме. Я тут же согласилась. Видели бы вы мою квартиру. Да нет, не надо вам ее видеть. Она такая маленькая. Если я поправлюсь на десять фунтов, то просто не смогу там повернуться.
– Они не планировали поездку заранее?
– Думаю, что нет. Я ужинала с ними в субботу, и разговора об этом не было. На Чарли это непохоже. Без подготовки он не ходит даже в бакалейную лавку. Составит список, дважды его проверит, сосчитает, сколько у него при себе денег, дважды переоденется. И уходит, когда уже хочется накричать на него. Я сразу же приехала и отвезла их в аэропорт. Они улетели в половине четвертого.
– Понятно. А его секретарь сказала мне в четверг, что у него грипп.
– Может, он и правда заболел. Был такой бледный, все время молчал, хотя обычно любит поговорить.
– Надолго они уехали?
– На две недели. Может, на три. Сказали, что дадут мне знать. А что за неточности попали в статью?
– Вина целиком моя. Я кое-что не проверил, так как посчитал очевидным.
– И у вас из-за этого неприятности?
– Нет. Меня уволили.
Хэппи положила на тарелку три половинки булочек, на них – поджаренные гамбургеры, сверху накрыла вторыми половинками.
– Если кто-то подложил вам свинью, то только не Чарли, – она поставила тарелку перед Флетчем. – Он на такое не способен. Я знаю его двадцать лет. Он, конечно, зануда. Хочет все знать, до последней мелочи. Иногда он сводит меня и Мэри с ума. Сколько стоит это, сколько то, где мы это купили, в каком магазине, кого мы видели, что они говорили. Дело в том, что мы не можем запомнить все эти мелочи. Никому нет дела, где что покупается. Кроме, конечно, Чарли.
Флетч смотрел на гамбургеры.
– Это все мне?
– Разве вы не сможете их съесть?
– Смогу.
– Я уже поела. Хотите молока?
– Да. Выпью с удовольствием.
Хэппи взяла стакан, подошла к холодильнику, открыла его, наполнила стакан молоком.
– Мэри больше похожа на меня. Умеет радоваться жизни. Но рядом с Чарли даже Статуя Свободы покажется комиком.
– Вкусные гамбургеры, – Флетч энергично жевал. – Чарли двадцать лет работает в «Уэгнолл-Фиппс»?
– Нет. Последние четыре года. До того он работал в «Ай-би-эм», – Хэппи поставила стакан с молоком на стол, села напротив Флетча. – Вы не слишком хорошо знаете Чарли.
– Я его совсем не знаю.
– Он из тех людей, которые, вместо того, чтобы смеяться над шуткой, начинают ее анализировать. А потом начинают все объяснять тому, кто пошутил. Кетчупа добавить?
– Нет, благодарю. Хэппи, а вы знаете чету Бредли?
– Босса Чарли и его жену? Да, конечно. Встречалась с ними два или три раза, когда Чарли поступил на работу в «Уэгнолл-Фиппс». Потом не видела два или три года. Не думаю, что они вели активную светскую жизнь. Подозреваю, после того, как они отобедали друг у друга, вы понимаете, необходимый ритуал между начальником и новым подчиненным, каждая парочка залезла в собственную норку. Все они такие необщительные. За исключением Мэри.
