Кристофер, с силой выталкивая брата из толпы, – простите…
Там еще долго гудели, еще долго провожали их презрительными взглядами. Маркус не мог отдышаться, не мог вдохнуть этот застояло-тяжелый воздух, пропитанный могильной духотой, не мог прийти в себя.
– Да что с тобой? – Кристофер посадил брата в машину. – Я все понимаю, правда, я многое могу понять… Мне очень жаль, Маркус, – он никак не мог попасть ключом в замок зажигания, – но чтобы бросаться на людей, да еще и на похоронах…
Маркус молчал.
Кристофер повернул ключ и стряхнул снег с лобового стекла. Люди неспешно выходили из кладбищенских ворот, похлопывая друг друга по плечам, рассаживаясь по машинам.
– Я отвезу тебя домой и переночую у тебя, если уж ты так не хочешь к нам, – сказал Крис, повернувшись к брату. – Я все же настаиваю, чтобы ты переселился из этого дома. Это же мазохизм. – Он выехал на дорогу. – Если б я был на твоем месте…
– Ты не на моем месте.
– Пусть так, не на твоем, но я не знаю, не знаю, что мне нужно сделать. Скажи мне, и я сделаю.
Маркус молчал.
– Я поговорил с Николасом, – продолжал Кристофер.
– С кем?
– С нашим штатным психологом. Он и его команда работают с родственниками жертв…
– Мне не нужен психолог.
– Но ты же опять его видел…
– Я думал, это он, понятно? Я обознался, – еле выдавил из себя Маркус.
Кристофер не хотел переспрашивать про тот, первый случай – может, Маркус уже забыл, как выбежал из дома почти раздетый в поисках маячившего перед его домом убийцы? Мания преследования – начальный признак… Кристофер даже думать об этом не хотел.
– Сейчас мы приедем домой, – как можно мягче сказал он, – ты примешь душ и…
– Поворачивай.
– Что?
– Мы едем на Грин-стрит, разворачивайся.
– Это же другой конец города, что ты там забыл? – Кристофер посмотрел на брата. – Ну нет, я туда не поеду! У нас нет никаких доказательств, пока ничего нет.
– Разворачивай, говорю!
Маркус крутанул руль; глыба снега, скопившаяся на крыше, рухнула на стекло. Кристофер нажал на тормоза.
– Да чтоб тебя… Маркус!
– А теперь послушай меня. – Маркус смотрел на брата, не моргая и почти не дыша. – Мы поедем на Грин-стрит и заглянем в один дом, всего в один дом, хорошо?
– У тебя нет разрешения…
– Мне оно не нужно, езжай.
– Что мы ему скажем?
– Езжай, говорю.
– Я останусь в машине. Сам к нему пойдешь.
* * *
Дом четы Бейтс стоял на окраине города в небольшом поселке. Там было несколько домов, неравномерно отдаленных друг от друга. Они стояли как беспризорные сироты, никого не привлекая к себе – ни торговцев никому не нужной техникой, ни проповедников с религиозными книжками. Здесь вообще мало кто жил. Последний раз, когда Маркус был здесь, на этой улице проживали лишь несколько семей. Под подозрение тогда попали сам мистер Бейтс и сын Мэри Ли Паркер, дом которой стоял в трех километрах от этого.
Парнишка был наркоманом, и все подозрения пали бы на него, если б в ночь убийства Сильвии Бейтс он уже сутки как не сидел в полиции, задержанный за хранение наркотиков во время облавы в местном клубе. Маркус сначала подумал, что дружки этого наркомана могли попасть не в тот дом и просто убить несчастную, вымогая у нее деньги, но эта версия сразу же провалилась после того, как Хейз понял, что на месте преступления не было абсолютно никаких следов. Наркоманы – не те люди, чтобы делать все чисто, поэтому, если преступник наркоман, тебе, можно сказать, повезло: он наследит везде, где только сможет.
Большинство домов в поселке пустовали, на их фасадах висели огромные плакаты с номерами телефонов риелторов, но никто эти дома не покупал; другие же еще не были достроены, так и стояли возведенными до половины.
До поселка добирались молча, только Кристофер то и дело отвечал на звонки Аннет, постоянно за что-то извиняясь. Ей пришлось прощаться с каждым из пришедших, благодарить их и принимать сочувствие, а еще, наверное, скрывать стыд за выходку Маркуса.
– И что ты ему скажешь? – спросил после долгого молчания Кристофер, когда они уже подъехали к нужному дому.
– Скажу, что дело возобновили из-за схожести почерка двух преступлений.
– Но его не возобновляли…
– Мне все равно.
Кристофера передернуло от этой «схожести», будто Маркус говорил не о жене, которую только что похоронил, а об очередном преступлении, не касающемся его. Может, так оно и лучше – не помнить о смерти, подумал Крис.
Маркус вышел из машины.
– Ты останешься здесь, – сказал он брату.
– Ну и слава богу.
Больше всего Кристофер не любил ставить людей в неудобное положение. Это единственное, что мешало ему в его профессии; каждый день приходилось влезать со своими вопросами туда, где любые вопросы излишни. Бередить старые раны, копаться в личных воспоминаниях людей… И его это жутко выматывало. Кристофер смотрел, как брат подходит к крыльцу, поднимается по ступеням, стучится в дверь. Может, дома никого и не будет, подумал он, сегодня и без того ужасный день, только б никто не открыл…
Дверь открыли почти сразу. Крис смотрел на сутулую фигуру мистера Бейтса, работавшего старшим менеджером в одной из компаний в центре. Высокий, в коричневых штанах на подтяжках, он стоял напротив Маркуса и кивал. Через секунду они оба скрылись за дверью.
* * *
Маркус зашел в дом. После слов о повторном схожем убийстве на лице Эвана Бейтса промелькнула еле заметная улыбка.
– Значит, надежда все-таки есть? – спросил он.
– Надежда…
У Маркуса уже не было никаких надежд; все, что было, он похоронил час назад.
– Надежда есть, – выдавил он. – Схожее орудие преступления.
– Молоток для отбивки мяса?
– Именно он.
– Вот оно что, – протянул Бейтс, расхаживая по прихожей, почесывая подбородок. – Вот оно что… – Остановился. – У вас есть какие-нибудь зацепки?
Маркус почти не слышал, что говорил Бейтс. Он пытался вспомнить, был ли сутулым тот тип, походил ли голос Бейтса на то «извините». Если б не ветер, гудевший тогда в ушах, он бы лучше расслышал, но то «извините» будто донеслось из глубокой пещеры или со дна колодца, придавленное со всех сторон.
– Нет, из зацепок только молоток. – В дом зашел Кристофер.
– Так, значит, это маньяк? – не унимался Бейтс.
– Не исключено.
– Я знал, знал, – Эван затряс пальцем.
– Знали?
– Конечно! – Он выпучил глаза. – Только маньяк мог сделать такое. Разве нет?
– Да… только маньяк, – согласился Маркус.
Тогда, два года назад, Бейтс был одним из подозреваемых в деле Сильвии. Мужья всегда главные
