Успех постановки «Под сенью молочного леса» – отличный пример ее хрупкого душевного состояния. В тот вечер похвалы за прекрасно исполненную роль придали Пейдж небывалую уверенность. Однако на смену хорошему настроению пришло плохое, Пейдж словно бы упала обратно на землю, и состояние длилось дольше, чем они ожидали. Индивидуальная работа с психологом определенно помогала ей, как и групповые сеансы терапии со специалистами из фонда «Кидскейп», которые Пейдж посещала после Пасхи, пока гостила у Ханны в Лондоне. Когда она послушала об опыте других и поделилась своим, то это позволило более позитивно взглянуть на жизнь, особенно когда она узнала, что знаменитости типа Барака Обамы, Рианны, Дэвида и Виктории Бекхэм и Уилла Янга тоже становились жертвами травли. И посмотрите, где они сейчас! С такими образцами для подражания Пейдж захотелось помогать тем, кто все еще страдает, она даже планировала публично рассказать в школе о том, что с ней происходило, о причинах произошедшего, о том, как она себя чувствовала, и – что самое важное – о том, как важно попросить о помощи, если ситуация выходит из-под контроля. Ее речь была озаглавлена «Не будь жертвой».
– Нельзя, чтобы кто-то молчал из страха, что сделает только хуже, если расскажет, – заявила она матери в последний раз, когда они работали над речью. – Это мой случай. Все и правда стало хуже, но лишь потому, что я не донесла до мисс Кендрик всю серьезность ситуации. Если бы я это сделала, то школа немедленно положила бы этому конец.
Положила бы или нет, они никогда не узнают, но важно, что Пейдж сама в это верила, и, хотя порой она немного походила на проповедника в своей попытке искоренить эту «угрозу зла», как она это называла, Дженне больше нравилось видеть дочь такой, а не отчаянно сопротивляющейся, чтобы преодолеть последствия травмы.
В то же время Дженна пришла к выводу, что Пейдж еще повезло, поскольку она обладала сильным характером – причем это качество Дженна приписывала заслугам дочери, а не хорошей наследственности, – поскольку Пейдж оправилась куда быстрее, чем те, кто побывал в аналогичной ситуации. Что касается Джека, то его отношения с Пейдж, возможно, потихоньку выправлялись (в основном потому, что Пейдж, по ее словам, стала чуть терпимее относиться к чужим слабостям), динамика явно наметилась.
Джек время от времени пытался обвинить Дженну в разладе с Пейдж, говоря, что она настраивает дочь против него, однако Дженна научилась не реагировать. Этот бесплодный спор ни к чему не приведет, тем более Джек уже понял, что сам создал проблему. Поэтому максимум, что делала Дженна, – с легкой ехидцей напоминала ему, что это цена, которую приходится платить за то, что он поставил себя и свои желания выше детей с их желаниями. Однако ему было очень важно остаться частью жизни падчерицы.
Как там протекала его совместная жизнь с Мартой, Дженна понятия не имела, да ей плевать, правда, если там все ужасно, она не возражала бы узнать все подробности до единой. Однако когда он приходил, правда, далеко не так часто, как обещал детям, то не упоминал о той своей жизни и уж тем более не приглашал их принять в ней участие. И слава богу, всегда думала Дженна. Пейдж в любом случае не было бы это интересно, но Джош и двойняшки не прочь были бы проводить с отцом больше времени, однако Джек явно не слышал намеков Дженны.
– Марте не интересны дети, – частенько повторяла мать Дженны, которой занятия с психологом помогли от похлопываний по спине перейти к поглаживаниям. – Она не хочет проводить свои бесценные выходные в зоопарках, бассейнах, в кружках по легкой атлетике и уж тем более водить их на стрижку или покупать им ботинки. – Кей, ставшая теперь словоохотливой, порой продолжала: – Он был хорошим отцом, пока жил здесь, поскольку ему это подходило. Теперь все изменилось, и он счастлив что-то сделать для детей, когда это не мешает другим его желаниям. А если мешает, то все на тебе.
Хотя эта правда и задевала Дженну, пришлось признаться, что, может, так оно и лучше. Конечно, легче было, когда Джек был рядом и все отцовские обязанности были на нем, но сейчас ей было даже проще контролировать, что делают младшие дети и где им нужно находиться, без необходимости зависеть от Джека. Рассчитывать на мать – совсем другая история, без нее Дженна не справилась бы, да она и не стала бы отказываться от помощи, поскольку для Кей важно было ощущать свою нужность. Кроме того, рядом была бесценная Бена, которая всегда предлагала свою помощь в качестве водителя, няньки или даже собутыльницы в те редкие вечера, когда им удавалось пропустить по паре стаканчиков.
Внезапно Дженне захотелось отпраздновать свою работу, а еще солнце и чудесное ощущение свободы, которое снизошло на нее полчаса назад. Она пошла на кухню и поставила чайник. Самое замечательное – не нужно больше думать, где все время пропадает Джек, не нужно проявлять интерес к его новым увлечениям и – что еще важнее – просить у него деньги. Он, разумеется, всегда давал деньги на детей, но нерегулярно и зачастую меньше, чем требовали расходы. Поскольку Джек никогда не был жмотом, Дженна пришла к выводу, что он не слишком-то много зарабатывает в качестве директора компании «Гвинн и партнеры».
Стыдоба.
Дженна же неплохо справлялась и одна. Настолько неплохо, что даже подумывала о том, чтобы на следующий год свозить маму и детей в Диснейленд. А еще взять с собой Шарлотту, если та захочет составить компанию Пейдж.
– Привет! Мам, ты не забыла выстирать мой черный топик? – спросила Пейдж, появившись из неоткуда и поймав Пончика, который на нее напрыгнул.
Дженна вздрогнула от неожиданности.
– Почему ты уже дома?
Пейдж подошла к холодильнику.
– Ты не получила от меня СМС? Последний урок отменили. Миссис Брейн упала в обморок, поэтому решили закончить раньше времени.
– Упала в обморок? Что с ней такое?
– Думаю, она беременна. Так где мой топик?
– На твоей кровати.
– Круто. Что планируешь устроить на свой день рождения в следующую пятницу?
Дженна пожала плечами, как будто она забыла:
– Я особо не думала. Может, сходим всей компанией в ресторан и пообедаем. Как тебе идея? Ты пойдешь?
Пейдж идея особо не впечатлила.
– А может, ты пойдешь туда же, куда и я? – предложила она.
– Это куда же?
Выражение лица Пейдж стало озорным.
– Ну, раз ты спросила… Оливер играет в «Кросс Кейс» и дал мне билеты.
Понимая, что нужно изобразить восторг, Дженна старалась как могла.
– Очень мило с его стороны, но уверена, что ты не хочешь брать меня.
– Да, не хочу, – подтвердила Пейдж, – но там будет Ричард, и мы решили, что вам, двум старперам, приятно будет провести вечер в компании друг друга.
Дженна рассмеялась и обняла дочь:
– Если бы я плохо тебя знала, то решила бы, что ты пытаешься сводничать.
– А если бы я плохо знала тебя, то решила бы, что ты заинтересована.
Дженна прищурилась.
– Да ладно, мам, все в курсе, что вы друг другу чертовски нравитесь.
– Может, лучше обойтись без слова «чертовски»?
– Слишком мягко.
Дженне пришлось засмеяться.
– Так, значит, идешь?
Дженна притворилась, что ей нужно подумать.
– Иду, но при условии, что ты не будешь меня бесить, нарушать мое личное пространство и свалишь, если начнешь мешаться.
Пейдж застонала.
– Я понимаю, что ты пытаешься говорить на моем языке, но не надо.
Дженна со смехом взяла лицо дочери в ладони:
– Знаешь, я, возможно, сделаю тебя героиней романа.
Пейдж эта идея, казалось, понравилась.
– Клево, – заявила она, а ее глаза расширились от любопытства. – Можно меня будут звать Флоренс и я буду влюблена в симпатичного музыканта?
– Все что угодно, – согласилась Дженна, – если только у нашей истории будет счастливый финал.
Залив Россили на западе полуострова Гауэр недалеко от Суонси славится высокими стабильными волнами и является излюбленным местом британских серферов. (Здесь и далее примечания переводчика.)
Изогнутый и пологий спуск к океану длиной около полутора километров, который венчает западную часть пляжа Россили, историческое название «wyrm», то есть «змей».
Самое известное прозаическое произведение валлийского поэта Дилана Томаса, посвященное жизни вымышленной валлийской деревушки.
Речь об обязательных экзаменах для британских школьников 16 лет.
Действующее лицо пьесы «Под сенью молочного леса».
Имеется в виду кинофильм «Под сенью молочного леса» (1972), в главной роли в котором снялся Ричард Бертон.
Самый крупный из камней, являющихся на самом деле остатками могильника, название происходит от легенды, что легендарный король Артур бросил большой камень аж из Лланелли как можно дальше, и камень приземлился на вершину хребта Кефн-Брин.
