мелких делах, о вкладах, сделанных Мильбургом на имя миссис Райдер, о здоровье, погоде, вообще самые банальные письма.
Тарлинг вынимал письма из конвертов, рассматривал их, убирал обратно, но вдруг что-то заинтересовало его в одном из писем, он долго изучал его, поднес даже к свету, потом сказал:
— А вот это уже интересно!
Уайтсайд посмотрел на письмо, покрутил его так и сяк и ответил:
— Ничего особенного, таких писем вон сколько.
— А приписка? Гляньте на приписку!
В конце письма, действительно, постскриптум гласил: «Прости меня, дорогая, что посылаю перепачканное письмо. Я опрокинул чернильницу, весь перепачкался, а переписыватъ письмо уже некогда. М.».
— Ну и что? Тут же ничего нет...
— В словах, Уайтсайд, конечно, ничего нет, — согласился Тарлинг. — Но наш приятель оставил на этом листке весьма отчетливые отпечатки пальцев. Наверняка здесь есть и оттиск большого пальца, ну-ка, посмотрите, вы же специалист.
— Дайте-ка мне его... Что ж это я, в самом деле, проглядел...
Уайтсайд был немало пристыжен и чрезвычайно взволнован. Он взял теперь письмо как огромную ценность и стал его пристально рассматривать.
— Ну, теперь он в наших руках! — торжествующе крикнул специалист и большой авторитет по части дактилоскопии. — Теперь-то он уж не ускользнет из наших рук! Готов присягнуть, что этот отпечаток идентичен с кровавым отпечатком на ящике комода в доме мисс Райдер.
— Вы твердо уверены в этом?
— Еще бы! — горячо ответил Уайтсайд. — Посмотрите на эти спирали, на характер этих линий. Да у меня с собой фотография кровавого оттиска!
Он поискал в своей записной книжке и нашел увеличенный фотоснимок.
— Ну вот, видите! — торжествовал Уайтсайд. — Линия к линии, бороздка к бороздке... Это отпечаток пальца Мильбурга, и на письме и на фотографии. Наконец-то верная улика!
Он быстро надел сюртук.
— Куда вы?
— Назад, в Лондон, — страстно сказал полицейский инспектор. — Надо скорее получить приказ об аресте Джорджа Мильбурга, человека, убившего Торнтона Лайна и, возможно, свою жену.
В этот момент в комнате снова возник Линг Чу. Черты его лица оставались непроницаемы. Он всегда приносил с собой таинственное, своеобразное дыхание восточной атмосферы.
— Ну? — спросил Тарлинг. — Нашел что-нибудь?
Даже Уайтсайд напрягся, хотя он и считал уже этот случай вполне выясненным.
— Два человека поднимались этой ночью по лестнице, — сказал Линг Чу по-английски. — Также и мой господин. — Китаец вопросительно взглянул на Тарлинга, тот утвердительно кивнул. — Следы ног моего господина ясны, также и те, что принадлежат молодой женщине. Еще — следы босых ног.
— Босых ног? — переспросил Тарлинг.
— Мужских или женских? — заинтересовался Уайтсайд.
— Этого я не могу решить, — ответил китаец. — Только одно — босые ноги поранены, из ступней сочилась кровь. На дворе, на гравии дорожек тоже кровавые следы.
— Это невероятно, — резко сказал Уайтсайд.
— Не прерывайте его теперь, — остановил его Тарлинг. — Говори, Линг Чу.
— Одна женщина вошла в дом и снова вышла...
— Это была мисс Райдер. Ну, дальше?
— Потом пришла одна женщина и один мужчина, за ними пришел босой человек с израненными ступнями. Его следы поверх следов первых.
— Но откуда можно узнать, какие следы оставила первая женщина, а какие — вторая? — Уайтсайд все никак не мог успокоиться, однако новые сведения и его сильно заинтересовали.
— Обувь первой женщины была влажной, — ответил Линг Чу.
— Но ведь дождя не было, — придирчиво заметил инспектор.
— Она стояла на траве, — объяснил Линг Чу, и Тарлинг кивнул в знак согласия. Он вспомнил, что Одетта стояла в темноте за кустами, наблюдая неудачную попытку Тарлинга схватить незнакомого велосипедиста.
— Но мне, господин, непонятно одно, — сказал Линг Чу, — тут есть следы ног другой женщины, которых я не нашел ни на лестнице, ни в вестибюле. Эта женщина обошла вокруг дома. Насколько я мог установить, она обошла вокруг него дважды, потом вышла в сад и прошла между деревьев.
Тарлинг с удивлением смотрел на китайца. Как бы хорошо ни знал он своего коллегу по сыску, он не переставал удивляться его необыкновенным способностям.
— Это мисс Райдер следила за мной, — сказал он. — Потом последовала за мной в Гертфорд.
— Нет. Я нашел другие следы женских ног, они обошли вокруг дома, — упрямо повторил Линг Чу. — Я думаю, что и тот, ходивший босиком, был женщиной...
— А кроме нас троих есть еще следы? Мужские, я имею в виду?..
— Я как раз хотел сказать. Я нашел слабые следы мужчины, который прошел очень рано, раньше мокрых женских следов. Он пришел и опять ушел, на гравии его следы оборвались, дальше след велосипедных шин.
— Это был Мильбург, — сказал Тарлинг.
— Если нога не коснулась земли, — рассуждал Линг Чу, — то она и следов не оставит. Следы женских ног, идущие вокруг дома, мне трудно объяснить, ведь я не нашел их на лестнице. И все-таки я уверен, что они идут от дома. Это же видно, я могу проследить их в направлении от двери. Пожалуйста, господин, пойдемте вместе со мной туда вниз, и я покажу их вам.
Он повел Тарлинга в сад. Уайтсайд, шедший следом, только теперь заметил, что китаец бос.
— А вы, Линг Чу, может быть, свои следы перепутали со следами других людей? — шутя спросил он.
Китаец покачал головой:
— Я разулся там, за дверью, мне легче работать без ботинок. Теперь уже можно обуться.
Он достал из какого-то закутка свою обувь и быстро натянул на ноги.
Они подошли втроем к боковой стороне дома, и китаец показал им отчетливые следы, принадлежащие, без сомнения, женщине. Следы действительно вели вокруг дома. Странно, но человек, оставивший эти следы, больше всего топтался перед окнами, будто таинственный посетитель, уже после убийства, тщетно искал доступа в дом.
— Что ты обо всем этом думаешь, Линг Чу? — спросил Тарлинг.
— Кто-то вошел в дом, прокравшись через заднюю дверь. Он поднялся по лестнице, совершил убийство, потом обыскал весь дом, но кто-то другой ходил под окнами. Откуда он взялся?..
— Да, — сказал Уайтсайд, — что-то я ничего не понимаю... А задняя дверь была заперта. Ведь верно, Тарлинг, что, когда вы обнаружили убийство, та дверь была заперта?
— Да, когда мы
