class="p1">Он стал нетерпеливо перебирать томики. Один из них был закрыт на замок. Этот томик, последний из серии, носил на себе следы тщетных усилий взломщика. Мильбург, очевидно, пробовал открыть его, но так как он наверняка принялся за систематическое чтение этих книг, то, возможно, отложил эту затею под конец. Так что томик остался запертым.
— Есть там еще что-нибудь? — спросил Тарлинг, указывая на тайник.
— Нет, — разочарованно ответил полицейский. — Но, может, есть еще тайники...
Они оба усердно принялись за поиски, но больше ничего не нашли.
— Больше нам здесь делать нечего, — сказал Тарлинг. — Оставьте одного из ваших людей на тот случай, если Мильбург вернется. Хотя я не очень-то верю, что он еще раз вынырнет здесь.
— Вы думаете, мисс Райдер спугнула его?
— Весьма вероятно, — ответил сыщик. — Сейчас я поеду в торговый дом, просто для очистки совести, потому что там его тоже наверняка не окажется.
Его предположения оказались верны. Никто во всем огромном торговом доме не видел управляющего и не мог дать никаких сведений о его возможном местопребывании.
Мильбург исчез, будто земля разверзлась и поглотила его.
Скотленд-Ярд тотчас разослал его приметы по всем полицейским участкам и постам. Не прошло и суток, а каждый полицейский уже получил фотографию и описание примет разыскиваемого. И если Мильбург еще не покинул страну, то его арест неизбежен.
В пять часов пополудни из полиции Гертфорда позвонили и сообщили о находке, которой решено было уделить внимание. В четырех милях от дома миссис Райдер, в канаве возле шоссе была найдена пара поношенных и гряз*-ных дамских туфель. Начальник гертфордской полиции, сказал по телефону, что посылает находку в Скотленд-Ярд с особым посыльным.
В половине восьмого вечера пакет лежал на столе Тарлинга.
Он открыл картонку и увидел пару утренних туфель, при взгляде на которые было ясно, что лучшие их времена давно миновали. То, что они — женские, не вызывало сомнения, они были на каблучке.
Уайтсайд взял одну туфлю и стал рассматривать.
— Смотрите, — сказал он, указывая на светлую стельку, — измазано кровью. Помните, Линг Чу говорил про израненные ступни ног?..
Тарлинг тоже осмотрел туфли и кивнул в знак согласия. Он поднял язычок одной из туфель, чтобы рассмотреть штемпель фирмы. Но вдруг выронил туфлю из рук.
— Что случилось? — спросил Уайтсайд, поднимая туфлю.
Он заглянул внутрь, потом нервно расхохотался: там была приклеена маленькая кожаная этикетка известной лондонской обувной фирмы, а под ней чернилами написано: «мисс О. Райдер».
Заведующая больницей приняла мистера Тар-линга в своем кабинете. Она сказала ему, что Одетта пришла в себя, но нуждается еще в нескольких днях полного покоя, а лучше всего отправить ее на некоторое время за город, на природу.
— Я надеюсь, вы не станете слишком утруждать ее вопросами? — спросила пожилая дама. — Ей вряд ли по силам сейчас большие волнения.
— Не беспокойтесь, я задам ей только один вопрос, — сердито буркнул сыщик.
Он нашел Одетту в светлой, чисто убранной палате. Она обрадовалась его приходу и ласково поздоровалась.
Он склонился к ней и поцеловал, а потом без всяких предисловий вынул туфлю из кармана.
— Одетта, скажи, это твоя туфля?
Она бросила на него странный взгляд и кивнула в знак согласия.
— Где ты нашел ее?
— Но ты точно уверена, что она принадлежит тебе?
— Конечно, — сказала она с улыбкой. — Это мои старые утренние туфли, я всегда носила их дома. Но почему ты спрашиваешь?
— Где ты в последний раз видела их?
Девушка вдруг закрыла глаза и задрожала.
— В маминой комнате... О, мама, мама!
Она уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Тарлинг, пытаясь успокоить, гладил ее руки, волосы, плечи.
Прошло некоторое время, прежде чем она снова овладела собой. Но объяснить что-либо не могла.
— Маме так нравились эти туфли, она говорила, что в них покойно... У нас один размер...
Она вновь заплакала, и Тарлинг поторопился перевести разговор на другую тему.
Он все более убеждался, что Линг Чу прочитал по ночным следам всю картину, только вот объяснить полученные им факты сразу не удавалось. И до сих пор многое остается неясным.
По дороге в главную полицию он усердно думал о том, как можно привести к общему знаменателю все эти противоречия. Кто-то босиком вошел в дом, из его ног сочилась кровь. Наверное, после убийства этот босой человек стал искать обувь. И вот убийца, будь это мужчина или женщина, нашел пару дамских утренних туфель. Он обулся и вышел из дома. Но оставался открытым вопрос, почему это лицо после убийства снова пыталось проникнуть в дом и что оно там искало? Если Линг Чу прав, то Мильбург, очевидно, не был убийцей. Кроме того, что Тарлинг верил острой наблюдательности китайца, он и сам видел человека, который не был Мильбургом, того самого, что смеялся над ним, стоя на стене, а потом бросил в него сосуд с купоросным маслом.
Тарлинг поделился своими выводами с Уайтсайдом, и тот признал их логичными.
— Но из этого еще не следует, — заявил инспектор, — что босой человек, который проник в дом миссис Райдер, совершил убийство. По моему мнению, убийца — Мильбург. Ладно, не будем спорить об этом... Но то, что он убил Торнтона Лайна, сомнению не подлежит.
— Я тоже знаю, кто убил миссис Райдер, — решительно сказал Тарлинг. Я все обдумал и наконец привел свои мысли к ясности. Вы, Уайтсайд, вероятно, сочтете мою теорию фантастической и не согласитесь с ней.
— Кого же, интересно, считаете вы убийцей? — спросил инспектор.
Тарлинг покачал головой, он считал момент не подходящим для разъяснения своей гипотезы.
Уайтсайд откинулся на спинку кресла и долгое время сидел в глубокой задумчивости. Потом он заговорил:
— Эта история с самого начала полна противоречий. Торнтон Лайн — богатый человек, — замечу мимоходом, как и вы теперь, Тарлинг, потому мне следовало бы относиться к вам с большим почтением, сэр...
Тарлинг улыбнулся:
— Не отвлекайтесь, мой друг, продолжайте.
— Так вот, у состоятельного человека Торнтона Л айна имелись странные слабости. Он — никудышный поэт, что ясно видно из его томика стихов. Он человек, любящий экстравагантность, чему доказательством — его симпатия к уголовнику-рецидивисту Сэму Стею, который, кстати, как вы, Тарлинг, наверное, уже знаете, сбежал из сумасшедшего дома...
— Да, я знаю, — сказал Тарлинг.
