не утерпев, вышел в коридор.
Здесь их слова еще трудно было разобрать, но голоса звучали громче, и стало понятно, что они о чем-то спорят.
– Оставь его в покое, – донеслись слова женщины.
– Извини, этого я не могу себе позволить, – отвечал Бейн.
Мне не хотелось вмешиваться в супружескую ссору, но что-то в их голосах влекло меня вперед. Сделав еще несколько шагов по коридору, я услышал, как женщина сказала: «Ну, пожалуйста». В голосе, произнесшем эти слова, звучала такая мольба, что по моему телу пробежал холодок.
Когда я вошел в комнату, она подняла глаза и застыла, приоткрыв губы на полуслове.
– Боже мой… – она медленно моргнула, не веря своим глазам.
Я тоже пытался осознать происходящее и избавиться от ощущения нереальности этой сцены. Окружающая обстановка превратилась в некий размытый фон вокруг двух центральных персонажей. Несколько секунд потребовалось, чтобы собраться с мыслями и обрести голос.
– Это тот, на кого ты работаешь?
– Ты не понимаешь, – сказала Аликс. – Ты думаешь, что все понял, но это не так.
– Ну, что ж, – вздохнул Бейн, – теперь, когда мы разобрались с этим, давайте немного усложним условия игры.
Он открыл ящик стола и достал маленький пистолет. Сквозь шум в ушах я слышал обрывки того, что он говорил: «Эд браун компакт… без отдачи… адаптированная рукоять… менее 3000 долларов».
Он направил пистолет на меня.
– Перейдем к делу, не возражаешь? Мне нужна твоя помощь кое в чем.
Я все никак не мог прийти в себя, воспринимая окружающий мир как некий коллаж: пистолет Бейна, лицо Аликс – сознание продолжило этот калейдоскоп клочками мыслей и образов: вырванные страницы дневника, тело брата Франческо на носилках, мертвые книготорговцы… Неужели за всем этим стоит Ричард Бейн?
– Пожалуйста, – повторила Аликс.
– Перестань хныкать, – сказал Бейн. – Как тебе не стыдно!
– Иди к черту! – огрызнулась она.
– Аликс, – обратился к ней я. – Скажи мне, что происходит?
– Ты получишь ответы на свои вопросы, когда ответишь на мои. – Бейн приставил пистолет к моей спине, подталкивая меня и Аликс вперед.
– Ты сумасшедший, – сказала ему Аликс.
– Радость моя, перестань обзываться, пожалуйста.
Бейн провел нас по коридору, затем вниз по лестнице в кабинет. Там он приказал мне взять из тайника ключ, объяснил, как отодвинуть книжный шкаф и открыть хранилище. Когда дверь открылась, он приказал нам войти и щелкнул выключателем. Комната залилась светом. Стоя рядом, мы с Аликс хором ахнули. Переводя взгляд с одного произведения искусства на другое, я увидел две картины «Мона Лиза»: одна висела на стене, другая стояла под ней на полу.
– Господи, – произнесла Аликс. – Я никогда…
– Нет, ты никогда, – согласился Бейн. – Это у меня для личного пользования.
Мне потребовалась какая-то секунда, чтобы разглядеть инициалы на «Моне Лизе», стоящей на полу – это была наверняка подделка Шодрона.
– Все картины краденые? – спросил я.
– Не все. Некоторые получены в обмен, за другие заплачено больше, чем вы можете себе представить.
– Отчего же, могу, – я вспомнил брата Франческо, Кватрокки и книготорговцев. – Скажите, все это доставляет вам удовольствие?
– Ты даже не представляешь какое. – Бейн недобро улыбнулся.
– У вас очень хороший вкус, – продолжал я, надеясь заговорить ему зубы и дождаться момента, когда он утратит бдительность.
– Согласен, – усмехнулся он. – Но хватит светских бесед. Я хочу знать: какая из этих двух картин является оригиналом?
– Если бы я знал ответ на этот вопрос, я был бы богатым человеком.
– Но ты ведь знаешь. У тебя страницы из дневника Перуджи, где написан секрет Шодрона.
– Нет, – сказал я. – Вы ошибаетесь. Эти страницы были вырваны, и не мной. Если вы следили за мной, вы должны это знать.
– Хватит врать! – крикнул Бейн, прицеливаясь в меня.
– Стреляй, – произнес я, – но ты не получишь ответа, если сделаешь это.
– Я жду. – Он прищурил глаза; его пистолет был нацелен мне в сердце.
– Убив меня, ты ничего не изменишь, – сказал я, пытаясь оценить ситуацию. Смогу ли я справиться с ним, не убив себя при этом?
Бейн повернул пистолет.
– А если я убью ее? Это для тебя имеет значение?
– Не говори ему ничего, – посоветовала вдруг Аликс. – Он этого не сделает.
– А вот посмотрим. Увидим, как он к тебе относится, – предложил Бейн. – Считай это проверкой: любит, не любит.
– Ты болен, – заметила Аликс.
– Но я хотя бы не спал с ним за деньги.
– Заткнись! – вскрикнула она, затем обратилась ко мне: – Все совсем иначе…
– Так что же это было? – спросил я, словно мы были вдвоем.
– Ты не понимаешь, Люк. Я…
– Пожалуйста, выключите эту мелодраму. – Бейн провел пистолетом по небольшой дуге от головы к сердцу Аликс. – Любит, не любит… Так что, Люк? У меня терпение кончается.
– Он меня не любит, – сказала Аликс Бейну, как будто пыталась подсказать мне эти слова.
– Красотка за красотку, – продолжал Бейн, переводя взгляд с Аликс на двух Джоконд. – Честный обмен.
– Он этого не сделает, – вновь обратилась ко мне Аликс. – Поверь. Он этого не сделает.
– А вот увидим, – хмыкнул Бейн.
– Тогда давай, – сказала она. – Убей меня.
Бейн поднес пистолет к ее груди, но я видел на его лице то ли сомнение, то ли страх, и рука его дрожала.
Доли секунды на принятие решения; тело изогнулось, готовясь к прыжку.
– Стой на месте! – Бейн взвел курок. – Не заставляй меня делать это.
Я застыл; теперь времени было недостаточно. Глядя на Бейна и Аликс, я заметил, как они обменялись взглядами, в которых было не только напряжение, но и еще что-то.
– Давай, стреляй, – сказала Аликс, выпятив грудь и бросая вызов Бейну.
– Ох, Алексис, ты думаешь, это теперь что-то для меня значит? Я же давно потерял тебя.
– Да, – согласилась она. – Потерял.
– До сих пор не простила меня за то, что я развелся с ее сумасшедшей матерью, – обратился ко мне Бейн. – Ерунда какая-то. Почему я должен жить с овощем?
Аликс мгновенно влепила ему сильную пощечину. Бейн даже не вздрогнул, но щека его покраснела.
– Он твой отец? – ошеломленно спросил я.
– У людей столько предрассудков, – вздохнул Бейн. – Родитель-потомок… что это такое вообще? Столько суеты вокруг кучки клеток и генов. Произвести потомство может любой дурак.
– Тогда давай, убей меня! Пристрели нас обоих! – закричала Аликс, дрожа от гнева. – Ты ведь этого хочешь – чтобы мы оба гнили тут, в этом твоем склепе, с этими твоими мертвыми художниками и этими мертвыми картинами! Давай, стреляй!
Бейн только вздохнул и покачал головой.
– Как мало ты понимаешь в красоте и бессмертии, Алексис. Даже не верится, что ты моя дочь. А ведь
