кто его забрал? Скажи, мне нужно знать, — взмолилась я.
Но Джейк только рассмеялся:
— Понятия не имею. Какой-нибудь чудак, оказавшийся неподалёку и увидевший тонущего в реке ребёнка. Он, должно быть, вытащил его на берег и благодарил судьбу за такой подарок, который можно посадить в гнусную темницу или что-то в этом роде. — Он вещал так непринуждённо и холодно, что у меня свело живот, а в горле появился привкус желчи.
— Так это был не ты, — прошептала я.
— Конечно нет, — сказал он. — Я просто хотел убрать его с дороги, как и твоих родителей.
Я уронила голову на руки: я спала в одной кровати с человеком, который пытался убить сына и у которого получилось убить родителей. Всё тело у меня похолодело, и даже сердце чуть не превратилось в льдинку, а по коже забегали мурашки. Меня бросило в дрожь, но руки опускать было нельзя, и я бросила все силы на то, чтобы держать себя в руках. Всё это сейчас неважно, нужно сосредоточиться на том, чтобы спасти всех, кто находится в доме.
— Ты сказал, что хочешь закончить то, что начал десять лет назад, — сказала я, подняв голову и смотря ему в глаза. — Что ты имел в виду?
Ухмылка сползла с лица Джейка, и глаза у него стали похожи на маленькие стеклянные шарики. Без привычной дружелюбной улыбки вид он имел устрашающий: подбородок смотрит вниз, в глазах тёмный туман — классический злодей из фильма. Но это не какой-то там обычный киношный плохой парень, это мой муж и отец моего ребёнка. Этот человек растирал мне ноги на ночь и приносил какао, когда у меня были месячные. Этот человек смеялся над моими шутками и подтрунивал над неправильно произнесённым мной словом. Он держал меня за руку, когда мы смотрели ужастики, и болтал с моими друзьями. Он слушал мои рассказы о прошлом и подставлял плечо, на котором можно было поплакать в годовщину смерти родителей. Он был для меня всем, но всё это было полной и абсолютной фальшью.
— Ты всё разрушила, Эмма. — Холод его голоса был подобен лезвию бритвы, которым провели по спине. — Я больше не могу ничего исправить. Я не могу заставить тебя быть той женщиной, в которой я нуждаюсь. Для всех нас уже слишком поздно. Я закончу то, что я начал десять лет назад, а потом зай мусь тобой, — сжав в руке нож, он шагнул вперед.
42
Из слабости иногда рождается сила — ровно тогда, когда кажется, что ты упал на самое дно и сил больше нет. Много раз у меня в жизни были такие моменты, когда я достигала этого самого дня, и думала, что на поверхность мне уже не выбраться. Джейк говорил о том, что обуздал тьму внутри себя, и о том, что делает то что хочет, но не он один в этой комнате имел опыт в борьбе с тьмой. Вспоминая время, проведённое в той гостиной, я понимаю, что Джейк продолжал совершать одну и ту же ошибку: он продолжал недооценивать меня.
Он заблуждался на мой счёт.
Я отнюдь не была маленькой птичкой с перебитыми крыльями, которая неизменно возвращалась домой, чтобы получить очередной пинок. Я не была тем человеком, которого он мог из раза в раз бить без всякого сопротивления, но я не сопротивлялась, потому что он не давал мне повода. Он забрал и выбросил лучшее из моей жизни, но никогда не демонстрировал мне то, что мне нужно было увидеть. Он ни разу не предстал передо мной тем человеком, которым на самом деле был, а теперь он открылся, и я могла сражаться. Передо мной наконец было физическое воплощение всей той боли, которую я испытывала на протяжении последних десяти лет.
Когда он кинулся на Эйдена с ножом, я знала, что делать.
Эйден отпрянул, и я тут же бросилась между ними, раскинув руки для защиты. Нож угодил мне в ладонь и рассёк кожу. Я закричала, но не сдалась: оттолкнув нож одной рукой и получив ещё один порез, другой я ударила Джейка в нос.
Удар застал Джейка врасплох, и он отшатнулся, дав мне несколько секунд. Повреждённая рука была вся в крови, но у меня не было времени рассматривать рану, так как Джейк уже готовился к новой атаке.
— Я хотел убить тебя в последнюю очередь, — сказал Джейк. — Но и так сойдёт.
Горящие искры ярости в его глазах сменились мрачной, глухой решимостью. Я понимала, что он сильнее и крупнее меня, но я хотела жить — ради обоих детей. Я быстро осмотрелась в поисках хоть какого-то оружия, но в пределах досягаемости были только пульт от телевизора и какой-то журнал. В другой стороне комнаты стоял торшер, но путь к нему перекрывал Джейк. Он снова бросился на меня, навалившись со всей силой, и толкнул назад прямо в мой большой живот так, что у меня перехватило дыхание. Мне удалось перенести свой вес на правую ногу, юркнуть ему под руку и толкнуть обеими руками что есть силы, зашипев от боли в тот момент, когда раненая рука коснулась его бока.
Джейк упал на пол, но ножа из руки не выпустил. Я встала коленями ему на грудь и всем своим весом налегла на запястье, однако пальцы у меня скользили от крови. Джейк ударил меня по лицу свободной рукой, причём так сильно, что я услышала хруст в носу. Не обратив на это внимания, я вонзила зубы ему в запястье. Джейк ударил меня по затылку и зарычал от боли, а мой рот наполнился ржавым привкусом тёплой крови. Я сдавливала зубы всё сильнее и сильнее, пока не почувствовала, что он расслабил руку с ножом.
Ему наконец удалось сбросить меня, но я отхватила зубами кусок его запястья, и в лицо мне ударила струйка крови. Я никак не могла схватить нож окровавленными пальцами, и в итоге он выскочил у меня из рук и отлетел в дальний угол гостиной. Джейк с потным, искажённым гримасой боли лицом поднял ногу, и я поняла, что он целится мне в живот. Я откатилась вправо и с трудом поднялась на ноги.
— Эйден, пошли!
