рассказала ему о твоих словах тогда, ночью, на стадионе. Он очень благодарен за то, что ты меня вразумил.
— Это всего лишь было мое мнение, Мэри. Не мне тебя судить, потому что у тебя своя жизнь и тебе в ней все решать.
— Но ты уберег меня от большой ошибки. Когда все идет не так, тебе нужна твоя семья. И к ней нужно тянуться, а не отталкивать.
— Кто б возражал.
— Ну да ладно. Как идет дело?
— Вроде начинает прорисовываться, но есть еще некоторые пробелы.
— Пробелы?
— Мы знаем, что Мерила Хокинса подставили. Обвинению его в четырех убийствах поспособствовала дочь. Точная мотивация убийств нам неизвестна, но наличие у Каца некой агентурной сети под рестораном нас к этому приближает. Он либо с кем-то рассорился, либо затребовал больше денег. Или же тот, кто убил, почувствовал с его стороны угрозу.
— Понятно.
— Переносимся в сегодняшний день. Хокинс узнает правду от Карла Стивенса. Выходит из тюрьмы и возвращается сюда, чтобы заручиться нашей помощью в отстаивании своей невиновности. В ту же ночь его кто-то убивает.
— А мы до сих пор не знаем, кто это такой.
— Теперь, когда открылось, что в Берлингтоне действует агентурная сеть или что-то там еще, наиболее вероятными исполнителями видятся ее участники. Снова в фокусе и Рэйчел Кац. Она была ключевой фигурой в консорциуме подставных фирм, которые, по информации Богарта, имеют опосредованную связь с русскими. Что-то странное вырвалось и у Рэйчел; вспомни ее разговор с Мелвином. Возможно, они боялись, что она их сдаст. Поэтому попытались ее устранить. На меня они тоже покушались. Но реально была убита Салли Бриммер.
— Потому что выдала себя за Сьюзан Ричардс. Только мы до сих пор не знаем, кто и как заставил ее это сделать.
— Пока да. Вопрос все еще открытый, но ее могли шантажировать, угрожая рассказать жене Нэтти про их роман. Теперь вот Митци Гардинер, охваченная чувством вины, пытается покончить с собой посредством таблеток. Но, думаю, ей повезло, что у нее был пистолет.
— Это почему?
— Иначе от излишних хлопот ее бы мог избавить муженек.
— Ты думаешь, он бы ее прикончил?
— Предположить иное сложно. Мы нашли подземную комнату и все улики, указывающие на некую агентурную сеть. Пейтон сделал ноги, сбежал и Брэд Гардинер. У нас остаются две женщины на больничных койках, и мы ждем, когда они очнутся, в надежде что-нибудь от них узнать.
— Если очнутся. Но и тогда нет никакой гарантии, что они нам что-нибудь расскажут.
— Зато у нас есть на них рычаги воздействия. Митци пыталась меня убить. И Рэйчел теперь не отвертеться, что ей, дескать, не было известно о том бункере под «Грилем». Если они заговорят, то смогут заключить сделку. А если нет, то надолго сядут в тюрьму. Но рассчитывать только на них я не хочу. Нужно продолжать давить дальше.
— Что-нибудь полезное может нарыть ФБР.
— Может быть. А может, окажутся с большим жирным нулем. У тех людей явно был план выхода, который они осуществили блестяще.
— А мы, получается, можем после стольких лет вернуться в исходную точку.
— Это как сказать.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне пришло в голову, что все здесь гораздо глубже, чем я себе представлял. Впечатление такое, что некто, связанный с этим, прячется у всех на виду.
— Да ну. А как узнать, кто это такой?
— Пусть это для нас сделают они сами, — ответил Декер с загадочным видом.
Из городской больницы Траммела Митци Гардинер перевезли в Берлингтон. Обеих женщин поместили в одну палату, под усиленную охрану. Полицейские и военизированная охрана разместились по больнице и возле палаты. На противоположной стороне улицы теперь дежурили контрснайперы, чтобы исключить покушение с длинной дистанции.
Декер, Ланкастер и Марс дожидались в коридоре снаружи: им сообщили, что Рэйчел Кац вроде бы приходит в себя.
Вскоре подъехали Нэтти с Питом Чилдрессом и капитаном Миллером. Вид у Чилдресса был тревожно-растерянный, Миллер выглядел хмурым и сосредоточенным. Чилдресс поглядел на Ланкастер; на Декера он смотреть избегал.
— Нэтти доложил мне о проделанной вами работе, Мэри. Молодец, просто молодец. Надо же, Берлингтон! Даже не верится, что такое дерьмо могло происходить у нас в городе.
— Львиную долю работы, суперинтендант, проделал Декер, — сухо сказала Ланкастер. — Без него мы бы ни о чем и не догадывались.
Чилдресс от ее слов, казалось, слегка поморщился.
Наконец он взглянул на Декера и отрывисто кивнул:
— Ну да, конечно. Похвально, Декер. Рад… э-э… убедиться, что вы помогли нашему департаменту.
— Может, сподобитесь замолвить за меня словцо насчет препятствования, — заметил Декер.
Чилдресса заметно покоробило.
— Да-да, конечно. — Он нервно кашлянул. — Думаю, это не будет проблемой.
— Еще бы, — ехидно вставил Марс. — Амос, поздравляю: с тебя снимают обвинения.
— Приятно слышать.
— Ну ладно, — со строгим лицом сказал Чилдресс. — Она уже готова разговаривать?
— Давайте посмотрим, — сказал Декер.
Они вошли в палату. Кровати здесь стояли почти впритык: Кац слева, Гардинер справа.
Гардинер лежала по-прежнему без сознания. На вид она мирно спала. Кац тихо постанывала и, казалось, шевелилась как от боли.
— Ну что? — нарушил тишину Чилдресс, мерным шагом расхаживая по палате. — Она собирается говорить или меня сюда привезли почем зря?
— Сейчас будет врач, — сказала Ланкастер.
Чилдресс продолжал расхаживать, покачивая головой. Он поднял глаза на Декера.
— Мне сообщили, что в городе ФБР. У них есть какой-то прогресс в этом деле?
— Насколько мне известно, нет, — ответил Декер. — Агентура накрылась, но, похоже, у них был план эвакуации.
— То-то я вижу, Брэду Гардинеру удалось от вас ускользнуть, — сказал Чилдресс с ноткой злорадства.
— Ему много от кого удалось ускользнуть, — строптиво заметила Ланкастер.
Чилдресс ожег ее взглядом:
— Не думаю, Мэри, что Декер нуждается в заступничестве.
— Я совершил ошибку, — признал Декер. — Но в свое оправдание скажу, что меня как раз в те минуты пыталась застрелить Митци Гардинер.
Это, похоже, Чилдресса остудило.
— Да. Пожалуй, даже я потерял бы его при таких обстоятельствах. — Он посмотрел на Ланкастер: — Ну так где у нас доктор?
Спустя минуту появилась врач в синем медицинском халате и поздоровалась.
— Доктор, как она? — задал вопрос Декер.
— Состояние стабильное. И мы постепенно отучаем ее от обезболивающих. У миссис Кац большое количество внутренних повреждений. Больше, чем мы предполагали. Она вообще находилась в шаге от… — Женщина взглянула на монитор рядом с кроватью. — Никаких гарантий насчет ее коммуникабельности я дать вам не могу. Уточню лишь, что ее физическое благополучие — наша главная забота. Так что, если я замечу у моей пациентки хоть какую-то
