— Прими мои поздравления, Недди, — сказал дядя Джордж. — Я всегда думал, что ты станешь известным хоккеистом, но ты, оказывается, выбрал игры посерьезнее.
— Дядя Джордж, мне надо найти Фрэнка.
— Сынок, по-моему, сейчас для этого не самое подходящее время. Хочешь совет? Тебе нужен адвокат. Я могу устроить.
— Дядя Джордж, вы же знаете, что я не виноват.
— Я-то знаю, — сказал Джордж и швырнул на прилавок утреннюю газету, — но тебе придется попотеть, чтобы доказать это остальным. Думаешь, в этом был замешан твой отец? Ты давно его не видел. Фрэнк так болен, что уже ни на что не способен. Кашляет и все время жалуется.
— Ему нужна пересадка почки?
— Ему много чего нужно, мой мальчик. Думаешь, твой отец способен предать сына своего брата и других ребятишек? Ты к нему слишком предвзято относишься.
— Вы не хуже меня знаете, что Микки без Фрэнка и шагу бы не ступил, — возразил я. — Не буду утверждать, что он кого-то убил, но он знает, кто все это подстроил. Он что-то знает, и мне тоже нужно это знать.
— Полагаешь, твой отец отличит Джексона Поллока от мазни ученика художественного училища?
— Дядя Джордж, прошу вас, помогите мне его найти…
— Мальчик мой, тебе наверняка нужны деньги.
Он достал из кармана брюк пять новеньких стодолларовых бумажек. Я взял их и сунул в карман джинсов.
— Я знаю людей, которые могли бы тебя спрятать. Тебе нужно залечь на дно.
— Скажите отцу, что мне нужно с ним повидаться. Если он мне не доверяет, пусть назовет надежное место. Он должен быть доволен. Я наконец-то пошел по его стопам.
Джордж посмотрел на меня ласково и грустно:
— Попробуй позвонить мне в четверг, Недди. Постараюсь к этому времени его найти.
— Спасибо, дядя Джордж, — улыбнулся я.
Он протянул мне свою пухлую руку, и когда я пожал ее, он притянул меня к себе и обнял.
— Ты попал в серьезную передрягу, Недди, и боюсь, Фрэнк не сможет тебя вытащить. Мое предложение остается в силе.
Я пошел к двери. На пороге обернулся и помахал дяде Джорджу. Я знал, что он любит меня так, словно я и в самом деле ему племянник.
Но одну ошибку он допустил.
Нигде — ни в газетах, ни по телевидению — не сообщалось, что был украден Джексон Поллок.
* * *
Элли была вне себя. Ее подло обманули. Она готова была биться за Неда, а он ее подставил. Этот сукин сын все знал. Он был с Тесс Маколифф в тот день, когда ее убили.
Элли все еще сидела в бостонской конторе — пыталась отыскать человека, который действует под именем Гаше. Само имя ей, разумеется, было отлично известно.
Гаше был персонажем одной из последних картин Ван Гога. Картина была закончена в Овере, в июне 1890 года, за несколько недель до смерти художника. Доктор с пронзительно-печальными голубыми глазами. В 1990 году один японский бизнесмен заплатил за нее 82 миллиона долларов — рекордную в то время цену за произведение искусства. Но какое все это могло иметь отношение к убийствам во Флориде?
— Шертлеф? — В кабинет заглянул один из бостонских агентов. — Вам звонят по второй линии.
— Кто? — спросила Элли.
— Говорит, Стив Маккуин.
* * *
На этот раз она твердо решила действовать по инструкции. Хотя, услышав имя Стива Маккуина, не смогла сдержать улыбку. Элли нажала на кнопку, чтобы записать разговор.
— Скучаешь по мне, Элли? — спросил Нед Келли.
— Нед, это не игра, — сказала Элли.
— Значит, не скучаешь? — огорченно вздохнул Нед.
— Я из-за тебя карьерой рискую, — сказала Элли сердито, — а ты мне врешь.
— О чем это ты? — удивился он.
— О «Бразильском дворе». О Тесс Маколифф. О том, что ты провел с ней последний для нее день.
— А, ты вот про что… — Нед замялся. — Если бы я рассказал тебе про это, поверила бы ты всему остальному?
— За несколько часов ты побывал на местах двух преступлений. Хлопотный выдался денек?
— Элли, я этого не делал.
— Ты на все так отвечаешь или только если дело касается убийств и укрывания краденого?
Нед устало вздохнул:
— Ну да, я был с Тесс. Но я ее не убивал. Ты не понимаешь…
— Ты говоришь, что ты невиновен — так докажи это. Приди в полицию! Даю слово, я сделаю все возможное, чтобы каждую часть твоего рассказа тщательно проверили.
Последовала долгая пауза. Наконец Нед сказал:
— Ну все, мне пора.
— Что ты собираешься делать? — Элли не сумела скрыть волнения. — Подставишь себя под пули?
Он спросил:
— Ты нашла Гаше?
— Нет, — ответила она, — мы его еще не нашли.
— Ищи, Элли, прошу тебя, ищи! И вот еще что. Ты ошибаешься насчет Тесс. Я бы ее ни за что не убил.
— Ты и с ней дружил с пеленок? — сердито буркнула Элли.
— Нет, — тихо сказал Нед. — Ты когда-нибудь влюблялась?
* * *
Деннис Страттон был в ярости.
Перед ним лежал номер «Ю-эс-эй тудей» — со статьей про то, как прокололись агенты ФБР в Бостоне. Тип по имени Нед Келли может быть где угодно. А у этого сукина сына в руках нечто очень ценное, и принадлежит это ему, Деннису Страттону.
ФБР только палки в колеса вставляет. Нет, это дело пускать на самотек нельзя. Келли надо найти.
Страттон взял мобильный и набрал номер.
— Погоди минутку, ладно? — раздался знакомый голос.
Страттон ждал с нетерпением. Он долго пестовал этого типа. Оплачивал учебу его детей в частной школе, его отдых. И сейчас хотел получить сполна то, что ему причиталось.
— Утренние газеты видел? — снова раздался голос в трубке.
— Видел! — рявкнул Страттон. — ФБР только все портит. У Келли одна моя вещь, очень ценная. Ты сказал, что держишь все под контролем. Так вот, ситуация резко ухудшилась.
— Я обо всем позабочусь, — сказал человек, стараясь сохранять спокойствие. — Один парень уверяет, что сумеет выйти на Келли.
— Я хочу то, что принадлежит мне. Я достаточно ясно выразился? Все остальное меня мало волнует.
На этом Страттон закончил разговор. Надо было с самого начала положиться на настоящего профессионала.
В комнату вошла жена Страттона. На ней были черные леггинсы, на плечи накинут кашемировый джемпер.
— На пробежку собралась, дорогая?
— Вернусь через полчаса, — ответила Лиз Страттон и подошла к столу. — Ищу свои ключи. Я вроде их здесь оставляла.
— Я вызову мальчиков. — Страттон взялся за телефон.
— Не стоит беспокоиться. — Лиз наконец нашла ключи. — Я только до озера и обратно.
Страттон схватил Лиз за руку.
— Что ты, дорогая, это же их работа, — сказал он и стиснул запястье Лиз.
— Убери руки, Деннис, прошу тебя!
— Ты меня удивляешь, дорогая! Тебе же известны правила.
Его взгляд якобы изображал заботу, но на самом деле им руководило одно желание — держать все под контролем. Несколько мгновений они стояли, глядя друг на друга в упор. И она сдалась.
— Зови своих головорезов.
— Вот так-то лучше, — сказал Страттон и отпустил ее руку. — Извини, дорогая. Но ты же понимаешь, всегда лучше перестраховаться.
— Не извиняйся, Деннис, — сказала Лиз, потирая запястье. — Это — твоя обычная манера.
* * *
Минуя толпы зрителей, я прошел через турникеты и спустился к нижним ложам.
Был отличный весенний день. Играли «Янки». Жаль, что сюда я пришел не для того, чтобы посмотреть матч.
Я подошел к ложе 60C. И встал за спиной худого, узкоплечего человека в белой рубашке. Он сидел и смотрел на поле.
Я сел с ним рядом.
— Привет, Недди, — бросил он, не поворачивая головы.
Меня потрясло то, каким изможденным и слабым выглядел отец. Щеки ввалились, волосы поредели. Кожа да кости.
— Говорят, ты хотел меня видеть.
— Пап, ты же отлично знаешь, меня обложили со всех сторон, — сказал я, взглянув на него. — Там на поле действительно «Янки» или переодетые агенты ФБР?
— Ты думаешь, я имею отношение к тому, что случилось? — покачал головой отец. — Посмотри на номер тридцать восемь. Думаю, мою подачу он бы не взял.
Я не сумел сдержать улыбку. И на миг снова увидел знакомый блеск в его глазах, хитроватую усмешку старого ирландского мошенника.
— Ты неплохо выглядишь, Нед. Стал знаменитостью. — Отец снова покачал головой. — Вот уж не думал, что мне когда-нибудь захочется снять перед тобой шляпу.
— Я всегда верил в свои недюжинные способности, — пожал плечами я.
— У меня сердце кровью обливается, — усмехнулся Фрэнк.
— У меня тоже. — Я посмотрел на него в упор. — Пап, кто такой доктор Гаше?
Отец смотрел на поле.
— Кто-кто? — переспросил он.
— Будет тебе. Ты жил как хотел, но теперь ты должен помочь мне выкарабкаться. Кто такой Гаше?
— Сынок, я понятия не имею, о чем ты. Клянусь, Нед.
Меня всегда поражало, с какой невозмутимостью отец лжет.
— Джорджи проговорился, — сказал я.
