— Борис, мне нужен один из тех, кого вы только что взяли. Это свидетель по делу.
Расторгуев покачал головой:
— Ненадежные у тебя свидетели, толку не добьешься.
— Ничего другого у меня нет, Борис, я устала гоняться за тенью и желаю вытрясти из него всю душу.
— Тебе устроить встречу с ним?
— Этого мало, так просто он ничего не скажет. Есть одна идея, давай-ка обсудим…
Реализовывать идею, детали которой я обсудила с Борисом Расторгуевым, следовало не раньше, чем через сутки. Признаюсь, то, что я задумала, было не совсем законно, но другого варианта не предвиделось.
Я слишком долго и упорно гонялась за Алексеем Шамановым, так звали моего придурка, и, честно говоря, эта фитюлька очень разозлила меня. Пусть ругают те, кто стоит за правду и законность, но я имею право на некоторую долю паскудства и стервозности.
Ради той же правды.
К тому же жизнь такая, товарищи, бьем врага его же методами.
Я потребовала консультации у магических костей, те милостиво позволили мне прикоснуться к тайне тайн, заключенной в цифрах.
Выпало следующее:
3+20+25. «Вы близки к успеху, но кто-то прилагает силы, чтобы помешать вам его достигнуть».
Значит, надо спешить и сделать так, чтобы ощутить опасность раньше, чем она может заявить о себе.
Бармена кафе «Березка», который предпочел смыться с места разборки обкуренной братвы с Татьяной Ивановой, вскоре нашли и начали колоть на предмет незаконного оборота наркотических средств.
Шаманова посадили в отдельную ото всех ячейку, где его продержали уже более сорока часов.
— Скоро его придется выпустить, если не будет предъявлено обвинение, — сказал Расторгуев. — Так что торопись.
— Как он себя чувствует?
— Хреново — его ломает.
— Вот и хорошо.
Борис внимательно посмотрел на меня.
— Ты страшная женщина, Иванова. С тобой лучше не связываться. Хотя я и поддался на твою затею, но теперь уже жалею.
— Это ты правильно подметил, страшна во гневе, — парировала я. — К тому же меня вынуждает на это правда, а она не всегда сладка.
Скрепя сердце Расторгуев препроводил меня в отделение КПЗ, в котором томился Шаманов.
Я нашла его в жутком состоянии. Алексей забился в угол дощатых нар и сидел, покрытый холодным потом.
— Помнишь меня? — спросила я, твердо глядя в глаза жертве белого змия.
Тот не отвечал.
Я медленно вытащила из кармана тот самый пакетик, который экспроприировала у него во время дорожного приключения.
Глазки Шаманова забегали, он зашевелился и пододвинулся ближе.
— Дай…
Я спрятала пакетик в руке.
— Сначала скажи мне, кто надоумил тебя бросить дымовую шашку на сцену во время концерта «Сканеров»?
— Дай…
— Сначала информация.
Наркоман бросился на меня. Не скажу, чтобы это было неожиданно. От таких людей можно ожидать всего, на что не способны обычные нормальные люди.
Я отвела в сторону руку, в которой зажала пакетик, а другой рукой дала отмашку.
Шаманов отлетел на нары, тяжело дыша.
— Или я получаю информацию, или высыпаю отраву на пол. Считаю до пяти.
— Дай, я умираю…
— Раз.
Парень свернулся в комок, обхватив себя обеими руками, и жалобно заныл.
— Два.
— Я сам это придумал…
— Три.
— Я не знаю…
— Четыре.
Я взяла пакетик двумя пальцами и начала надрывать его краешек.
— Я их не знаю…
Краешек пока остался нетронутым.
— Сколько их было?
— Двое…
— Как выглядят?
— Накачанные, прикид короткий, ходят в фирменных майках.
— Как они вышли на тебя?
— Просто подошли и спросили: «Заработать хочешь?»
— Ты сказал: «Хочу».
— Да… Я спросил, что надо сделать… Они говорят: «Поработай дым-машиной».
— Сколько дали?
— Шестьсот рублей.
— На один грамм хватило?
— Да…
— Где мне их найти?
— Не знаю… Они сами ко мне подошли…
Не слишком шикарная информация.
— Ты поможешь их узнать?
Шаманов задергал головой.
— Я не хочу! Не надо этого!
— Тихо! — прикрикнула я. — Я не собираюсь никому ничего говорить — просто кивнешь головой, мол — они, и все. Дальше я соображу, что делать.
— Нет!
— Если не поможешь, я напишу заявление. Именно так я уже поступила с твоими дружками. Будешь сидеть в тюрьме, а я позабочусь о том, чтобы никто не принес тебе ни полграмма порошка.
Парень стал размышлять.
— Если обещаешь помочь, то сегодня тебя выпустят. Обещаешь?
— Да…
— Я приеду к тебе домой — не вздумай скрываться. Мое заявление в кармане, и вся милиция кинется на поиски.
— Да…
Однако словарный запас у современной молодежи оставляет желать лучшего.
Я бросила на некрашеные доски нар белый пакетик и одноразовый шприц. Наркоман бросился к подарку, словно кошка на мышь.
Конечно, угрызения совести тянули из меня все жилы, чуть ли не распиная на кресте. Оправдываться тем, что ничего другого мне не оставалось, не стану. Кто сумеет, тот поймет, а значит, простит. Остальные же пусть поучатся этому благородному делу у тех, кто уже овладел наукой прощения.
Итак, что мы имеем?
Самый главный итог — происшествие на концерте не прихоть придурка-наркомана, а спланированная акция. Кем именно спланированная — вот это мне и надо выяснить.
Судя по описанию двух неизвестных личностей, они похожи на крутых. Может быть, не только похожи, но и являются таковыми.
Значит, крутые вставляют палки в колеса музыкантам. Это уже из области итальянской мафии, когда бандиты обещали не срывать концерты, если им заплатят определенную сумму. Теперь это новшество появилось и у нас тоже.
Надо поговорить с музыкантами. Но прежде бросим-ка кубики.
Магические кости выдали следующую информацию:
13+30+8. «Рядом неизбежное горе, и оно не заставит себя ждать».
Этого еще не хватало.
Вообще-то лучше и легче предупредить преступление, чем расхлебывать кисло — горькую кашу, пахнущую порохом. Любой студент юридической академии хоть понаслышке, но знаком с этой аксиомой.
Вечером этого же дня я повидалась с Петром и Валерием.
Мы встретились на обычном месте, в сквере неподалеку от театра местной драмы, и начали разговор. Вернее, начала его я с вопросов, коих накопилось уже немало.
ВОПРОС: У вас есть «крыша»?
ОТВЕТ: Вы имеете в виду рэкет?
КОММЕНТАРИЙ ТАТЬЯНЫ ИВАНОВОЙ: Вы поразительно догадливы, прямо диву даешься. Так что же?
ОТВЕТ: Нет.
ВОПРОС: Никто не подъезжал и не предлагал своих услуг по обеспечению «безопасности»?
ОТВЕТ: Нет, этого не было.
НАСТОЙЧИВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ: Подумайте хорошенько.
ОТВЕТ (который предложил Петр): Был один случай…
ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ: Ну-ну…
ОТВЕТ: Мы тогда работали в дискотеке, о группе не было и речи. Встретили знакомого, который спросил, кому мы платим. Мы ответили, что никому. И это была правда, в тот момент мы никому не платили. Тогда он сказал, что если, мол, кто пристанет, надо сообщить ему, и мы платить никому не будем.
ВОПРОС: Случай представился?
ОТВЕТ: Да. Вскоре прибыли «гонцы» с «предложением», мы поступили так, как нас просили, и на этом дело закончилось.
ВОПРОС: То есть о «налогообложении» группы речь не шла вообще?
ОТВЕТ: Нет.
МЫСЛИ, КОТОРЫЕ ЗАБЕГАЛИ ПОД ЧЕРЕПНОЙ КОРОБКОЙ: «Вырисовывается версия, которая вполне имеет право на жизнь. О парнях вспомнили и решили поиметь с них деньги, но сначала напугать. Логично ожидать скорого визита: заявится парочка „гонцов“, которые спросят — помните, что произошло тогда-то и тогда-то? Чтобы не было хуже — давайте сотрудничать».
ВОПРОС: Вам ничего не говорит следующая информация: двое накачанных ребят в майках, с короткими прическами?
ОТВЕТ: Нет.
ВОПРОС: Даже близко не стояли?
ОТВЕТ: Нет.
НАСТОЙЧИВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ: Предлагаю поступить таким образом: вы снова даете концерт…
ВОЗМУЩЕННЫЙ ВСПЛЕСК ЭМОЦИЙ: Без Сергея?
ВОПРОС: Какие проблемы?
ОТВЕТ: Нужен третий.
ВОПРОС: Ищите и как можно быстрее. Вы все поете?
ОТВЕТ: Поем.
ВОПРОС: Вот и пойте. А того, третьего, поставьте для мебели. Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее начнет распутываться клубок. У меня есть свидетель, который опознает тех парней. Нам бы только привлечь внимание. И самое главное — будьте осторожны, глядите в «глазок» и спрашивайте, кто звонит в дверь.
Мы со «сканерами» расстались, и я поспешила на улицу Лесную, дом пятнадцать. По этому адресу жил мой единственный и неповторимый свидетель, чей кивок мог дать мне следующую ниточку.
В квартире три на первом этаже свет не горел, не дай бог, Шаманова нет дома и я понапрасну потеряю время.
Я позвонила в дверь и прислушалась. Никаких шаркающих шагов и традиционного вопроса типа «кого черти несут на ночь глядя».
