Лейла сидела на стуле возле окна. Растопчин то расхаживал по комнате, то устраивался на кровати или на тумбочке. За окном кричали чайки.
- Я тоже не благотворительная организация, - пожала плечами Лейла. Пытаюсь выручить людей, тем не менее.
- И слышать не желаю, - хлопнул себя по коленкам Растопчин и вскочил с полировки. - Ясно, что дело грязное! Ну, вам они - подруги, вы и дерзайте, выручайте, передавайте вашу контрабанду хоть контейнерами. Я тут посторонний. Чужой, - прошептал он по слогам.
- Русские девушки в беде. Соотечественницы. Сестры, если вспомнить слова товарища Сталина.
- Русские кто? - переспросил Растопчин. - Девушки? Проститутки, что ли?
- А вам только с монашками дело иметь к лицу. Как же, эталон нравственности!
- Девушки выискались! - покачал головой Растопчин. - Да я еще в Лас-Вегасе знал, чем это кончится. Вы, кстати, из того же борделя, конечно?
Лейла усмехнулась:
- Ночной клуб. Не похоже? Растопчин смерил женщину взглядом.
- Хотите маленький стриптиз? - предложила гостья.
- Прямо тут, в номере. Только для вас и, - она посмотрела в окно, - с видом на горы.
- Да уж, с видом на море тут у вас не получится.
- Но, может, сначала вы меня дослушаете, и черт не покажется вам таким страшным, как вы его вот здесь, - она коснулась пальцем лба, - намалевали? В принципе, ничего особенно сложного, и тем паче криминального, нет.
- Не впутывайте меня, пожалуйста, в свои авантюры, - сказал Андрей.
Минуту-другую они молчали. Лейла полезла было в дорожную сумку, но передумала - молния осталась наполовину нерасстегнутой. Дамская сумочка валялась на подоконнике, Лейла покопалась в ней, но вновь ничего не достала... Андрея так и подмывало спросить - что искала и что не осмелилась извлечь на свет Лейла? Сигарету? Презерватив? Или спецодежду для сеанса стриптиза? Легка, на подъем. За окном кружили чайки.
На кипарисах лежал снег. Горы были подернуты серой дымкой. С волками жить - по волчьи выть, а по-чаячьи жить, подумал Андрей, - кричать от радости при виде отбросов с барского стола, какой-нибудь надкушенной булки на балконе интуристовской гостиницы. Кто мы с ней, с этой Лейлой, зевнул Растопчин, - кто из нас сейчас прожорливая чайка, а кто лакомство-отброс? Лейла перехватила взгляд Андрея и тоже поглядела на птиц, на деревья.
- Горы, птицы, снег, - воскликнула она. - Даже капелька солнца. А у вас такое мрачное настроение. Я способна его развеять?
Андрей не ответил.
- Когда в Америке вы волокли мою подругу к себе в постель, - обиделась гостья, - вы были куда общительней. Ну, хорошо. У вас найдется чем-нибудь горло промочить с дороги?
- Нет.
- Прекрасно. Женщина такой путь проделала, просит о помощи, а вы ее - за дверь. И слушать не желаете, - поднялась со стула Лейла. - И ведь не мне эта помощь нужна.
- Похоже на шантаж, - сказал Растопчин.
- А Саша желала слушаться вас там, в Лас-Вегасе?
- Хватит вешать мне на шею тот проклятый Лас-Вегас, - взорвался Растопчин. - Выкладывайте вашу просьбу. Хотя не обещаю...
- Может, сядем спокойно. Где здесь бар, все равно какой, простой, валютный. Я вас не разорю, не бойтесь, - заверила Андрея Лейла. - И вот еще что, ни на какой самолет сегодня я не попаду, ближайший - завтра в двенадцать. Придется переночевать, давайте перед баром зайдем снимем мне номер. Дорожную сумку разрешите пока у вас оставить?
В валютном баре было тихо и темно. В углу скучали четыре "качка" завсегдатая. Пожилая супружеская пара вполголоса переругивалась, лениво, без эмоций, по-немецки. Растопчин позволил Лейле заплатить за две банки пива. С рекламного плаката печально улыбалась стареющая ялтинская певица. Бармен переставил что-то с места на место на стойке, закурил, обвел глазами помещение и отправился в подсобку.
- Хозяин "Эль Ролло" согласен отпустить Сашу с девочками на все четыре стороны, если только им придет из Москвы замена, - сказала Лейла Растопчину.
- "Эль Ролло", - повторил Растопчин. - Опять что-то испанское или мексиканское.
- Мексиканский ресторан. Не из дорогих, сами понимаете. Ну, и третий этаж соответственно. С русскими красавицами.
- А на втором - мексиканские красавицы? - спросил Андрей.
- Типичный ресторан, голосистые марьячи, мексиканская кухня, коктейль-бар. Как положено. Вы знаете Лос-Анжелес?
- Немножко.
- Район Монтебелло.
- Там они все "марьячи лос галлерос", - кивнул Андрей. - И после консерваторий, и после подворотен. Большой кабак?
- Две эстрады. И одна наша, наверху. Довезли бы туда шесть девиц из Москвы? Все формальности мы закончили, осталось лишь билеты взять, да это самое простое - я доллары на девок приволокла, по полторы штуки на каждую, считая билеты из Нью-Йорка в Лос-Анжелес. Из Москвы в Нью-Йорк "Дельтой", а там пересадка на "Америкэн эалайнз", или чем вы сами летаете, "Аме-рикэн эауэйз"? - спросила Лейла. - Да помочь им добраться из лос-анжелеского аэропорта в Монтебелло, на такси за счет хозяина. И все-то дел. Ведь вам Лос-Анжелес па пути, Андрей!
- Вы боитесь, что они не справятся с пересадкой?
- "Кеннеди" - страна, а не аэропорт. Растеряются, заблудятся, билеты купить в жизни не смогут. Плюс проблемки с багажом, таможней, иммиграционной службой, внутренним транспортом, кучей переходов, - зашумела Лейла. - Язык, конечно, никто не знает. Я то группу набирала по иным критериям, - сбивала она тон. - Хореографическая подготовка и прочее, - замялась она. - И хоть все они - к вашим услугам, и я в придачу. Что делать? Денег, чтобы вам заплатить, увы...
- Почему бы вам, Лейла, самой их не сопроводить до "Эль Ролло"? предложил Андрей.
- Все посчитано боссом, а он страшно скуп. Платит, представьте, как шавкам где-нибудь в Венесуэле, а жилы тянет, о... я к нему больше на глаза не покажусь!
- Сколько платит, если не секрет?
- По двадцать, в среднем, за шоу плюс по червонцу за клиента после шоу. Бандит. Минус кормежка, жилье и т. д. Еле смылась. Подрядилась свеженьких поставить. А девочки у него - вроде заложниц, - вздохнула Лейла. - Каждую сотню, гад, отсчитывал мне, прощаясь, точно это миллион.
- Деньги, надеюсь, вы с собой не возите? - спросил Андрей.
- Дома оставила. Скажите, когда летите в Нью-Йорк, и завтра же отправлюсь за билетами для телок, на тот же рейс буду брать, что и у вас, - уговаривала Андрея Лейла. - Еще пива? Или в ресторан переберемся лучше, со вчерашнего дня я, честно говоря, ничего не ела. А потом приглашаю к себе в номер, послушаем негров. Я потрясающие кассетки захватила, принимается программа?
- Там видно будет, - сказал Растопчин. - А пока идемте вас кормить, раз уж со вчерашнего дня во рту у вас маковой росинки не было. Но за ресторан платим пополам. Чем не дикий запад?
- Пропади он пропадом, - сказала Лейла. - Я, кстати, новеньким девочкам в общих чертах обрисовала, что их там ждет.
- Но рвутся толпами.
- Не смотря ни на что. На пулеметы грудью пойдут, лишь бы прорваться.
- Чтобы чуть позже об эту прекрасную грудь вонючий подзаборный чиканос сопли вытирал, - Андрей поднялся, отодвинул в сторону банку из-под импортного пива и подал Лейле руку. Они вышли из бара к лестнице. - Веселая страна. Кто первым обычно бежит с тонущего корабля?
- Крысы. Кого вы пытаетесь оскорбить, Андрей?
- Никого. Просто с наших тонущих кораблей первыми, как правило, смываются за границу именно капитаны. Всех рангов и мастей. За ними спешат те, кто достаточно силен, молодежь, рядовые, потенциальное пушечное мясо. Только потом уходит на сторону мясо постельное, - Андрей посмотрел Лейле в глаза. - Наши крысы, я говорю о настоящих, как раз остаются. Да, крысы и уголовники. А с ними - малолетки, старики и прочая немощь. Дабы крысам и уголовникам было что жрать.
Андрей и Лейла брели по длинному ковру наполовину пустого ресторана. Через стекло южной стены были видны облака, сквозь которые к морю пробивалось солнце, и берег с заснеженными деревьями.
- Саша говорила мне, что вы чуть ли не признавались ей в любви.
- Чепуха, - ответил Андрей. Он выбрал столик в углу зала, рядом с пальмой. - Ее муж знает, на каком поприще она трудится?
- Саше пришлось его обмануть, - сказала Лейла.
Официант принес меню, Лейла принялась водить пальцем по названиям блюд. Андрей закурил. Он замерзал в огромном нетопленом зале, ему хотелось водки.
- Помнится, - поежился он, - нас учили: что есть основная ячейка общества? Семья, верно? Лейла кивнула головой.
- А на чем держится семья? - задал сам себе вопрос Растопчин и стряхнул пепел в железную пепельницу. - На женщине держится. У нас, по крайней мере. На матери. На хранительнице очага.
- И что? - спросила Лейла. Она решала, какие грибы заказать на закуску, маринованные или запеченые в сметане.
- И что? - повторил Растопчин. - Все. Ставим точку. Массовый исход молодых матерей с территории бывшей империи - логическое завершение процесса, разрушившего государство. Дальше разрушать нечего.
- Значит, будем пировать на развалинах, - согласилась Лейла. От голода у нее посасывало под ложечкой. И ей было все равно, где пировать и с кем.
