безопасной Америке. Да, сейчас она ему в очередной раз отказала, но разве не настойчивость является главным качеством влюбленного? Ведь других поклонников у нее нет, так можно ли уйти от нее именно сейчас? Ну, останется он вновь один, будет мучиться, пьянствовать и изнывать от тоски — и что? Любая девушка рано или поздно выходит замуж, и если сейчас, после двух с лишним лет ухаживания, он вдруг откажется от нее, то следующий поклонник добьется ее достаточно быстро — она будет помнить о печальных последствиях своего слишком долгого упрямства и… Так что — ждать, пока она согласится… или вдруг влюбится в кого-то другого? Черт, как жаль, что он лишен дара предвидения!
Денис прошелся по бульвару, остановился позади памятника Грибоедову и, слушая звон трамвая, неожиданно, но очень отчетливо понял одно — никуда он не уедет. И дело не в родных церквях и пейзажах, культуре, языке и традициях — дело в самых дорогих друзьях и самых милых на свете женщинах.
Слезы уже кончились, а водка еще нет. Денис сидел прямо на полу, прислонившись щекой к подножию двуспальной кровати, которая должна была служить местом воплощения райских грез, а оказалась открытой мучительной раной. Бутылка на три четверти опустела, наступило теплое и тяжелое равнодушие. Да, он несчастен, да, от него сбежала жена… или с ней что-то произошло?… Ну, неважно, главное, что он несчастен. Сегодня он переживает самый несчастный момент в своей жизни, значит, надо напрячь все душевные силы, чтобы побыстрее устать от страданий; надо заглушить остроту чувств пьянством, чтобы затем, когда станет плохо не только духовно, но и физически, вернуться к нормальной жизни, веря, что все еще обязательно будет… будет… будет — в конце концов, впереди еще половина жизни!
Однако как же сейчас тяжело, и насколько же точен рецепт сделать человека несчастным — поманить его надеждой, воплощающей самые сокровенные желания, а в последний момент, когда он уже поверил в возможность их осуществления, оставить одно лишь разочарование! Разочарование… — вот самый точный синоним несчастья! Сначала очарование, потом разочарование — именно так. Внезапно свалившееся счастье это удача, то есть счастье всего лишь наполовину. Истинное же счастье — это то, которое долго искал и которое составляло главное очарование жизни. А теперь все улетучилось, он разбит, пьян, разочарован, и всех его душевных и физических сил хватает только на то, чтобы вытягивать из пачки сигарету за сигаретой, а из памяти — очередное воспоминание.
После того дня, когда он сначала едва не лишился жизни, а потом чуть было не пожалел, что этого не произошло, Денис решил на какое-то время исчезнуть, не звонить и не встречаться с Галиной, и попытаться успокоиться. В конце концов неужели смысл его жизни состоял лишь в том, чтобы жениться и всю оставшуюся жизнь зарабатывать на прихоти жены, то есть на то, что по-мещански называется «обеспечивать семью»? Или же у него было какое-то иное призвание, вошедшее сейчас в противоречие с элементарным желанием простого и понятного семейного счастья? Он уже не раз достаточно спокойно размышлял об этом, пребывая в одиночестве, но стоило ему увидеть Галину, и он мгновенно превращался в веселого и резвого щенка, готового принести ей в зубах все, что она пожелает, да еще благодарно вилять хвостом за то. Не пора ли покончить с этой унизительной ролью?
И вот начался месяц, во время которого он чуть было не спился от внезапно нахлынувшего одиночества и чудовищной, неимоверной депрессии. Сама Галина, разумеется, не звонила, и он не знал, что с ней и как она. Только иногда, спьяну, набирал ее номер и, услышав знакомый голос, тут же вешал трубку. Нет, никакого успокоения не приходило, невыносимое женское упрямство оказалось менее страшной вещью, чем одиночество. Поняв это и устав упорствовать, Денис решился на попытку примирения.
В самый канун Нового года он попросил одного приятеля встретить Галину после работы с букетом цветов и роскошным шоколадным набором, поздравить от его имени, а затем, как бы невзначай, сказать такую фразу: «Если вы хотите увидеть Дениса, то можете зайти в кафе «Гладиолус»«. В свое время они часто забегали в это кафе, которое находилось на полдороге между ее работой — телефонной станцией — и домом.
Заняв столик в ее любимом углу, Денис сделал заказ и стал ждать, волнуясь так; как не волновался даже в шестнадцать лет перед первым свиданием. Странное дело, но это волнение словно бы говорило о том, что ничто не исчезает бесследно, и свое прошлое мы носим собой в отдаленных уголках памяти. Наша личность — это наше прошлое, хотя, к счастью, не только оно. А само счастье складывается не из череды лет, из тех мгновений, которые стоят этих лет. Он понял это, когда поднял голову от бокала и увидел такую знакомую стройную фигурку в белом свитере и синих джинсах.
Поспешно поднявшись, он пошел ей навстречу, зачем-то взял за руку и неуклюже поцеловал в щеку. И — удивительное дело! — она не отстранилась, не воспротивилась, а, словно бы смутившись, тихо сказала:
— Здравствуй…
Ему показалось, что за это время она сильно изменилось, и это подтвердилось. Первые десять минут они разговаривали и вели себя так скованно и смущенно, словно впервые встретились и в истории их отношений не было трех лет, заполненных холодностью и лукавством, проклятиями и благословением, радостью и разочарованием. Это. чувство неузнаваемости, долго не проходило, хотя постепенно оба становились естественными, он стал рассказывать ей, как мучился все эти дни, и как-то незаметно, после потом Денис так и не смог вспомнить этого момента, — она вдруг сказала: «Теперь я согласна…» Кажется, это было, когда на вопрос «Зачем же ты пил?» — он ответил: «Затем, что не мог вынести твоего отказа…»
И мир вдруг обрушился на него с такой силой, что зазвенело в ушах, и он едва успел отвернуться, чтобы скрыть подступившие слезы…
Денис с трудом потянулся, схватил бутылку, сделал несколько глотков и, чувствуя, что уже не в силах подняться, устало опустился на пол и закрыл глаза. Забвение наступило практически мгновенно.
На следующее утро его разбудил телефонный звонок — звонила Елена, жена Сергея. Этой ночью он так и не вернулся домой.
Пятнадцать Лет спустя Юрий возвращался в страну своей юности, туда, где родился и жил до тех пор, пока, выйдя из комсомола и уйдя с третьего курса Первого медицинского института, не уехал вместе с родителями
