— Сначала расскажи ты.
— Долго рассказывать. Пришли остальные анализы крови Карли Джеймисон. Она приняла, вернее, ей насильно дали барбитураты. Лумис передал ее тело родителям.
Зная, что иногда самое малое может утешить лучше всего, она стала гладить его волосы. — Жаль, что я не могу ничем помочь.
— Я снова повидался с Энни. Ничего нового. — Он переплел свои пальцы с пальцами Клер. — Не могу найти никого, кто бы видел эту девочку у нас в городе, точно так же, как не могу найти никого, кто видел бы Биффа в ночь убийства.
— Может быть, на сегодняшний вечер лучше оставить эти поиски. Начнешь завтра со свежей головой.
— Чем больше проходит времени, тем меньше остается улик. — Он открыл глаза. — Клер, знаешь, я разбирался с той земельной сделкой, которой занимался твой отец. Обнаружилось кое-что странное. Большая часть документов пропала.
— Что ты хочешь сказать?
Сев, он потер лицо руками. — Я хочу сказать, что они исчезли. Остался только документ с печатью «Корпорации Трэпизоид» на имя страховой компании И. Л. Фаин. Анлимитед.
— Я не понимаю.
— «Трэпизоид» была той компанией, которая первоначально купила тот участок земли при посредничестве твоего отца. Затем через месяц они снова его продали строительным подрядчикам. Потом «Трэпизоид» прекращает свою деятельность. Я не могу найти никаких имен. — Что известно о той компании, которая владеет этой землей сейчас?
— Очень солидная. Владеет недвижимостью по всему Восточному побережью, специализируется на увеселительных парках и торговых центрах. Сделка производилась по телефону и письменно. Почти сразу же после торжественного открытия торгового центра, выяснилось, что твой отец дал взятки инспекторам и двум членам планировочной комиссии. И что он сфальсифицировал данные о сделке, заявив своему клиенту, что земля была продана по 700 долларов за акр, в то время как на самом деле ее продали по 1 200 долларов. После того, как корпорация «Трэпизоид» прекратила свое существование, отвечать за все пришлось фирме по продаже недвижимости «Кимболл Риэлти». Но твой отец уже не мог ничего ни подтвердить, ни отрицать.
— Что такое ты говоришь?
— Говорю, что очень странно, что исчезли все документы по компании «Трэпизоид». И что нет никаких данных о том, кто работал с твоим отцом в качестве другого участника сделки. Все бумаги фирмы «Кимболл Риэлти» были конфискованы при расследовании, но ни одного сотрудника «Трэпизоид» они даже не затронули. Тебе не кажется это странным?
— Мне тогда уже казалось странным, что мой отец оказался замешанным в незаконной махинации.
— Мне трудно поверить, что он был замешан один. Клер, культовые группы создаются из-за нескольких основных побуждений. Главное — это власть. Власть требует денег. Получив по пять сотен за акр, кто-то здорово нагрел руки на этой сделке. У вас в семье возникли финансовые затруднения, когда отец запил?
— Нет, его дела шли хорошо. Мы собирались всей семьей отправиться на каникулы в Европу. Для Блейра и меня были отложены значительные суммы на обучение в колледже. Нет. — Она покачала головой. — Дети знают, когда их родители переживают из-за денег. У моих этого не было.
— Тем не менее твой отец этой сделкой поставил на кон свое дело, свою репутацию, благополучие своей семьи. Раньше он не совершал ничего противозаконного. Почему он тогда так поступал?
Она поднялась. — А ты не думаешь, что я многие годы задавала себе этот же вопрос? Его поступок не поддавался никакому объяснению. Абсолютно никакому.
— Возможно, он сделал это вовсе не из личной выгоды. Возможно, на него давили. Возможно, у него не было выбора.
— Я признательна тебе за то, что ты делаешь и говоришь. Но стал бы ты делать подобные выводы, если бы речь шла не о моем отце?
Этот вопрос он уже задал себе и ответил на него. — Да. Потому что иначе концы с концами не сходятся. — Он следил взглядом за ее движением. — Я объясню тебе, как я себе это представляю. Он втянулся во что-то. Возможно, то был вызов его воспитанию, возможно, из любопытства. Что бы там ни было, это захватило его целиком. По какой-то причине он решил от этого освободиться и настолько сильно было это его желание, что он даже вернулся к церкви, в которой был воспитан. Но нельзя просто уйти, ведь тебе известны имена, лица, секреты. Поэтому человек продалжает делать то, что ему приказывают и начинает пить.
— Ты снова возвращаешься к версии о культе.
— Это лежит в основе всего. Клер, двадцать лет тому назад ты видишь то, что тебе не полагается видеть. Спустя несколько лет твой отец затевает махинацию, чего никто из знавших твоего отца не смог и предположить. А после его смерти на него указывают как на единственного виновника. И делает это шериф Паркер, что оказывается очень кстати.
— Паркер? Ты думаешь, Паркер был в этом замешан?
— Думаю, что был, по самую свою жирную шею. Вероятно, потом его заела совесть, или он уже плохо соображал, когда у него свербило в одном месте, но он рассказал Саре Хьюитт такие вещи, какие лучше бы держать при себе. Он теряет голову, собирает вещи, бросает выгодную работу, дом, все блага. А несколько месяцев спустя его находят мертвым.
— Мертвым? Ты не говорил мне, что он умер.
— Так говорю сейчас. А что происходит потом? Девчонка-подросток голосует на дороге в паре миль отсюда, и ее убивают. Кто-то убивает Биффа и закапывает ее тело на его поле, так чтобы это выглядело, будто Бифф сделал это один. А он уже не может ничего сказать. Нападают на Лайзу Макдональд. Исчезает Сара Хьюит после того, как она кое-что намекнула мне насчет Паркера.
— И еще книги, — тихо проговорила она.
— Да, книги. Не могу представить, чтобы у твоего отца и у Биффа беспричинно оказались бы одинаковые вкусы в том, что касается чтения.
— Да, — сказала она слабым голосом. — Я тоже не могу.
— А если они оба были вовлечены, то и другие тоже. Клер, Карли Джеймисон убили. Не думаю, что она была первой жертвой, и до смерти боюсь, что она не будет последней.
Не говоря ни слова, она встала, подошла к своей дорожной сумке и вынула из нее альбом для эскизов. Вернулась к дивану и протянула альбом ему. — Я набросала это сегодня днем.
Кэм открыл альбом. На первой странице были нарисованы одетые в балахоны фигуры, образующие круг. Рисунок был исполнен почти благоговейно. «Интересно, сознавала ли она это», — подумал Кэм. Он молча переворачивал страницы, внимательно изучая каждую. Женщина, распростертая на деревянном настиле с чашей меж обнаженных грудей. Одиноко стоящая фигура в балахоне и маске, которая, как он понял после своих изысканий, изображала Козла Мендеса.
— Это твой отец?
— Нет. На нем была другая маска. Маска волка.
Он стал рассматривать следующий рисунок. Тут был изображен человек, стоящий с поднятыми руками, а остальные были обращены лицом к нему и к женщине. Рядом из земли вырывалось пламя костра. Иа следующем рисунке маленький козлик с поднесенным к горлу ножом.
Клер отвернулась.
Бросив на нее быстрый взгляд, он продолжал листать альбом. Она нарисовала обнаженных мужчин в масках, движущихся по кругу вокруг костра в то время, как один из них совокуплялся с женщиной. Кэм задержался на человеке в маске волка: кровь капала с его пальцев.
Она ведь была совсем ребенком, пронеслось у него в голове, и ему пришлось сделать усилие, чтобы не разорвать все наброски в клочья.
— Ты знаешь где находится это место?
— Нет. — Она сидела лицом к окну, глядя в дождливую тоскливую ночь.
— По твоим рисункам это похоже на какую-то поляну.
— Там были деревья. Много деревьев, по-моему. Затем они как бы расступились. Казалось, что это очень большое пространство, но может быть, из-за того, что я была маленькой.
— Что произошло после той последней сцены, которую ты нарисовала?
— Не знаю. Я проснулась в своей кровати.
— 0'кей. — Он снова стал внимательно рассматривать наброски, ища подробности, которые она бессознательно подчеркнула. Один из нарисованных ею мужчин был коренастый, плотный, с толстой шеей. Это вполне мог быть Паркер. Возможно, ему просто хотелось, чтобы это был Паркер.
— Клер, когда ты делала эти наброски, ты полагалась на свои впечатления, или видела все это отчетливо?
— И то, и другое. Некоторые вещи так и стоят перед глазами. Ясная ночь, звездное небо. Я чувствовала запах дыма. Кожа у женщины была очень белой. У некоторых мужчин загар, какой бывает у фермеров.
Он резко поднял голову. — Что?
— Загар, как у фермеров. Ну знаешь, коричневые лица, шеи и руки. — Она отвернулась. — До сегодняшнего дня я не вспомнила этого Некоторые из них были совершенно незагорелыми, но ведь еще была весна.
— Тот главный, в козлиной маске, был очень худ, с кожей молочной белизны. Так бывает, когда человек совершенно лишен солнца.
