Его порезы и раны, полученные во время взрыва, почти все зажили, кроме двух самых глубоких – на лбу и руке. Разговаривая с Анной, он вспомнил о них. То, что он едва не лишился жизни, приехав тогда к ней, ничуть его не испугало. Он скорее гордился этим.
– Видишь, Анна?! – говорил он. – Ничто не может встать между тобой и мной, даже смерть.
Она улыбалась. Загадочная и чувственная женщина, полная скрытых желаний и странных грез.
– Мне нужно съездить кое-куда, – сказала Анна, возвращая его к действительности. – Ты сможешь меня отвезти? Только оставь, пожалуйста, свою охрану в офисе! И водителя тоже. Я хочу, чтобы ты приехал за мной один.
– Хорошо. Когда?
– Прямо сейчас.
У Юрия была назначена встреча через полчаса, но ему и в голову не пришло заявить Анне, что ему удобнее приехать попозже. Отношения с женщиной, особенно такой, как она, были подобны ходьбе по канату. Они давали ни на что не похожую остроту ощущений, но и таили в себе опасность упасть с большой высоты. Юрий не собирался рисковать.
– Куда мы поедем? – спросил он.
– Потом скажу.
Господин Салахов вызвал старшего менеджера компании и уладил вопрос с деловой встречей. Затем позвонил и попросил водителя подогнать машину к главному входу. Тот удивился, когда Юрий сказал, что поедет сам. Но спорить не стал. С дисциплиной у Салахова было строго.
Подъезжая к дому Анны, Юрий увидел кусты сирени у подъезда, посеченные взрывом. Одному Богу известно, как ему удалось уцелеть!
Анна уже стояла у дороги, одетая в длинное черное пальто. На голову она небрежно повязала прозрачный синий шарф, подчеркивающий странный цвет ее глаз.
– Возлюбленная моя, ты прекрасна! – сказал Юрий, целуя ей руку.
– Ты говоришь, как царь Соломон! – улыбнулась она.
– Любовь равняет всех: и царей и простых смертных! Так куда мы едем?
– Я хочу посмотреть одну квартиру. – Анна назвала адрес. – Ты знаешь, где это?
– Кажется, да.
Юрий не стал задавать лишних вопросов. Раз она сама ничего не объяснила, его любопытство будет выглядеть неуместно. Подъехав к театральному дому, он молча повернулся и посмотрел на Анну. Она сидела, закрыв глаза, бледная и странно оцепеневшая…
– Что с тобой? – испугался Юрий.
– Это здесь… – медленно и отчетливо произнесла она и открыла глаза. – Здесь!
– Да. Мне пойти с тобой?
Анна отрицательно покачала головой.
– Подожди меня в машине.
– Ты надолго?
– Не знаю.
– Я не хочу отпускать тебя одну!
Она молча провела рукой по его щеке и, не оборачиваясь, пошла к подъезду.
Тяжелая дверь со скрипом закрылась, и Анну обступила гулкая тишина. Направо от входа госпожа Левитина сразу увидела квартиру Динары. Звонить не пришлось.
– Я вас жду… – прошептала Динара, выходя на лестничную площадку. – Идемте?
Анна Наумовна согласно кивнула.
– Это на втором этаже!
Динара пошла впереди, то и дело поворачиваясь и нервно вздрагивая.
– Я вас представлю покупательницей, – сказала она.
– Как вам будет угодно.
Дверь в квартиру Альшванга была из натурального дерева, темная и покрытая лаком. На ней красовалась желтая металлическая цифра семь.
– Сейчас! – заволновалась Динара. – Я позову Анну Григорьевну.
Она позвонила в квартиру напротив, где проживали старая актриса с сыном. Открыл Николай, который почему-то оказался дома.
– Скажи Анне Григорьевне, что пришла покупательница смотреть квартиру, – сказала госпожа Чиляева. – Пусть даст ключи.
Николай кивнул и через минуту вернулся с ключами.
– Вот! – он протянул связку Динаре. – Когда посмотрите, принесете.
Анна Наумовна молча принялась открывать дверь, замок за замком. Их было целых четыре!
– Можно, я не пойду с вами? – шепотом спросила Динара. – Я боюсь!
– Ладно, оставайтесь тут и ждите.
Анна Наумовна вошла внутрь и осмотрелась. В прихожей было темно. Воздух в квартире был неподвижным и душным. Госпожа Левитина замерла, прислушиваясь. Тихие шорохи зарождались где-то в коридоре и таяли в глубине комнат. Она закрыла глаза, глубоко вздохнула, потом прошла прямо в большую гостиную. После смерти Лизы Анна Григорьевна переставила мебель так, как это было при Альшванге.
На черном рояле стояла статуэтка Гекаты, – великой богини, властвующей над всеми привидениями и чудовищами. Ее призывают как помощницу в колдовстве, но она же и единственная помощница против колдовства.
– Интересно…
Анна Наумовна подошла поближе и взяла в руки фигурку трехглавой богини. У Гекаты было не только три головы, но и три тела. Вокруг нее вились чудовищные собаки подземного царства Аида.
– Интересно, – повторила госпожа Левитина.
Все в этой огромной квартире, уставленной старинной мебелью и увешанной картинами и фотографиями, казалось ей знакомым. Где-то за ее спиной раздался тихий мелодичный смех, похожий на звон китайских колокольчиков. Потом по паркету застучали каблучки бальных туфелек…
Анна Наумовна поставила статуэтку Гекаты на рояль и обернулась. В лиловатом сумраке комнаты на мгновение появился образ красавицы в пышном платье из голубого атласа, с открытыми плечами и в напудренном парике. Красавица растаяла в пространстве между полом и потолком, и только легкое облачко пудры говорило о том, что она здесь была, и что Анне Наумовне это не показалось.
Мелодичные колокольчики зазвучали в следующей комнате, потом в спальне, и, наконец, затихли. Анна Наумовна села в то самое кресло, в котором, по рассказам Динары, сидела «старая графиня», и задумалась. Картинки прошлого проносились перед ней, как в безумном калейдоскопе, все быстрее и быстрее, все ярче, все отчетливее…
Она обладала способностью видеть еще и картинки будущего. Отпечатки прошлого и того, что пока не произошло, причудливо сплетались друг с другом, рассыпались веером, складывались в замысловатые узоры. Сразу и не разберешь, что к чему!
Анна Наумовна встала и принялась рассматривать фотографии на стенах. Сцены из «Пиковой дамы» встречались чаще всего – игорный дом, Герман и Лиза, ночь, Зимняя канавка, спальня графини…
Она подошла к секретеру из розового дерева, открыла его: на полках лежали несколько нераспечатанных карточных колод; карты, которыми уже пользовались; игральные кости; длинные женские кружевные перчатки; старинный веер с перламутровой ручкой; малахитовая пудреница и такой же флакон для духов.
– Все это я знаю… – подумала Анна Наумовна, ощущая движения воздуха вокруг себя и слыша шуршание шелковых юбок. – Все это говорит мне о чем-то.
В этом старом доме были высокие потолки с лепными карнизами, пологие лестницы, вытянутые двустворчатые окна и много простора. Но внутри он весь был наполнен токами напряженного волнения. Анна Наумовна ощущала себя в этом волнении, как листок, увлекаемый на дно водяной воронки. Пространство квартиры хотело, чтобы она тут была, находилась, присутствовала…
Госпожа Левитина прислушивалась к себе, все больше убеждаясь, что у нее есть какая-то связь с этим местом, с этой квартирой, полной шорохов, странного блеска, запаха розового дерева и звона китайских колокольчиков. Но что это за связь?
– Я обязательно должна понять! – говорил ей голос памяти. – Это очень важно. Важнее всего, что происходило до сих пор в моей жизни! Здесь существует тайна, которая станет моей только если я буду находиться здесь, дышать этим воздухом, видеть и слышать все, что происходит. Она раскроется передо мной, но не сразу, постепенно… шаг за шагом.
Анна Наумовна чувствовала, что тайна квартиры сулит ей не просто перемены, а полный и глубокий переворот всего, что составляло ее жизнь. Так природа замирает в ожидании, предвкушении весны…когда повсюду еще лежит снег, но уже дует ветер с юга, и носится в холодном воздухе обещание таянья льдов, половодья, горьких зеленых почек и первоцвета…
Госпожа Левитина подошла к роялю и открыла черную гладкую крышку. Клавиши из слоновой кости светились легкой желтизной, призывая к себе пальцы музыканта. Они соскучились по ним, в долгом, бесконечном сне мечтая подарить звуки тому, кто способен их извлечь. Анна Наумовна опустила палец на клавишу. Жалобный, протяжный звук разлетелся по комнатам, отзываясь гулким эхом…
Закрывая за собой дверь квартиры, госпожа Левитина так погрузилась в себя, что не заметила Динары, которая, переминаясь с ноги на ногу от волнения и страха, ждала ее на лестнице.
– Ну, что? – спросила она.
– Вы можете быть спокойны, – ответила Анна Наумовна. – Совершенно спокойны. Вам нечего бояться. Кому я должна передать ключи?
– Давайте мне.
Динара снова позвонила в квартиру Эдеров и отдала Николаю ключи.
– Я вас провожу!
Они молча спустились на первый этаж, где полосатый Яшка, которого приютила Берта Михайловна, развлекался с персидской кошечкой господина Фаворина.
