крепко держу. Чувствуешь?
— Да. Ты специально подкинул мне дневник Марии? Хотел пустить меня по ложному следу?
— Хотел заполнить твое свободное время. Благодаря Кузнецову у тебя его было много, и ты пускала его в опасное русло.
— Я пыталась найти зацепку, приближающую меня к разгадке или натолкнувшее на имя убийцы, но ничего не находила. Какая-то пустая трата времени. Какой-то заколдованный дневник.
— Это было часть плана — навести тебя на мысль, что в дневнике зарыта тайна. Я люблю планировать. Не могу понять, где я прокололся.
— Интернет хранит то, что ты пытался спрятать.
— Интернет знает все. Только не знает, как выбраться из того, куда я вляпался.
Его глаза стали уже и злее. Как будто он, наконец осознал, что Рита — воплощение опасности, которую он не сможет одолеть. Зрачки дышали ненавистью. Он ненавидел положение, в котором оказался. И как это ни грустно, но виной тому была девушка, в которую он влюбился. Иван вложил во взгляд всю безысходность будущего.
— Отпусти меня, прошу — Рита попыталась поймать эфемерные сомнения, показавшиеся в его глазах.
Но Иван быстро справился. Чаша весов перевесила в сторону собственного благополучия. Видимо не так уж сильно он в нее влюбился, что не готов пойти ради нее на все. Он жестко ответил:
— Нет.
Впервые в жизни она почувствовала себя идиоткой. Затеяла игру под кодовым названием «разоблачение» и не подстраховалась! Разве не показатель отсутствия ума и чувства самосохранения? Выводя на чистую воду Ковылева с Олегом, она вызвала на помощь полицейских. Выводя на чистую воду Ивана, она не позвала на помощь Илью Кирилловича. Одно незначительное различие в действиях привело ее к непростительной ошибке, стоимость которой — жизнь. И на что она надеялась? На то, что он не нападет на нее в общественном месте? Так он и не нападал.
Двери лифта расползлись. Иван резко дернул Риту от стены. Она ухватилась за железную трубу. От страха руки вспотели, и пальцы соскальзывали с гладкого блестящего металла. В зеркале весело и праздно отражалась их борьба. Только глаза людей из зеркала казались безумными. У одного — от ярости, другой — от страха. Рита взмолилась:
— Отпусти. Прошу. Я не хочу!
Он обхватил ее за талию, развернулся и поволок из лифта. Но не успел выйти. Удар пришелся прямо в челюсть.
Рита ничего не поняла. Только почувствовала ослабление хватки. Оступилась. Повалилась. Устояла. Развернулась. И встретилась с огромной рукой, которая вырвала ее из недр лифта, как морковку из земли. Она только успела переступить через поверженное тело Ивана, сползавшего по зеркальной стеночке. Вылетела в коридор и побежала следом. Если бы ее спросили, почему бежала, она бы ответила, что не сама, ее тянули.
— Ты как? Нормально? — спросил Сергей, продолжая тянуть ее по ступенькам лестницы. — Аккуратно не упади.
— Я лучше здесь упаду, чем с балкона — задыхаясь от быстрого бега с препятствиями, по слогам говорила Рита. — Как планировал Иван.
— Не понял!
Сергей резко остановился, и Рита врезалась ему в спину. Осмотрелась. Вход на третий этаж. Этого оказалось мало, точнее высоко. С некоторых пор она боялась многоэтажных зданий. Первый этаж — самое безопасное место. Так она решила, после риска быть скинутой с балкона.
— Пойдем отсюда быстрее — испуганно попросила она. Теперь она тянула его вниз, подозревая, что он не мог соображать и идти одновременно.
— Что ты сказала?
— Он хотел меня скинуть с пятого этажа. Он же убийца Петра Григорьевича и Марии. А ты что думал? Почему ты меня спасал?
— Я думал, что ты не хочешь с ним… ну… как это сказать… не хочешь романтики.
— Это правда — я не хотела с ним романтики — призналась Рита и поблагодарила — спасибо, что спас меня.
— Готов повторить подвиг — не догадываясь о пророчестве своих желаний, в задумчивой торжественности объявил Сергей.
— Рада твоему юмору, но надеюсь, такое больше не повториться.
Они вышли на первый этаж, и Риту осенило, но было уже поздно. Возле лифта их ждал Иван. Он-то времени на разговоры зря не терял. Спустился вниз и поджидал, вооружившись какой-то блестящей дрыной. В полутемном коридоре Рита не была уверена в своем зрении, но догадалась, что это труба из лифта. Как?! Как он ее оторвал?
Сергей прикрыл Риту собой и подтолкнул к пальме, раскинувшей ветки, как опахала. Но огонь злости полыхавший в глазах соперника не оставлял шансы на удачу. Одно дело, когда двери лифта разъезжаются, ты оцениваешь ситуацию, понимаешь, что Рите действительно нужна помощь и нападаешь неожиданно. И другое дело, когда соперник ждет тебя из-за угла. Эффект неожиданности изменил Сергею, встал на сторону Ивана.
Смирившись с неизбежностью схватки, мужчины ринулись друг на друга.
К чему привело бы безжалостное избиение, и кто бы вышел победителем, никто не узнал. Виной тому оказался Кузнецов. Он громко проорал:
— А ну-ка руки! Оба! — и более нежно в сторону кадки с пальмой, за которой пряталась Рита — Маргарита, вы как? Нормально? Помощь нужна?
— Сама выберусь.
— Выбирайтесь и сразу на ковер — безжалостно потребовал Кузнецов.
— Зачем?
— Не все ж только вам интервью брать. Теперь моя очередь — съязвил полицейский, наблюдая за ловкими движениями Волкова.
Он застегивал наручники на запястьях Ивана.
* * *
Стены небольшой серой комнаты были пропитаны тайнами, расследованиями и допросами. В приглушенном свете лампы витали загадки и трепетные ожидания. Рита осмотрелась и присела напротив затемненного окна. Никто из мужчин, ни Илья Кириллович, ни Владимир Волков, ни Иван Свиридов не могли ее видеть. Зато она их видела отлично.
За стеклом было намного ярче и казалось, что свет взорвал секреты, пролив себя на истории преступлений, не оставив темных пятен на душе преступников.
Иван выглядел устало разбитым и в то же время довольным. Как будто сила, остановившая очередное убийство, вселилась в него. Он не дожидался, когда ему предъявят обвинение. Говорил. Говорил, как будто в словах было спасение:
— Моя жена Лиза погибла. Я отомстил за ее смерть.
Естественно Рита напросилась присутствовать на допросе Ивана. Ведь это было ее крайнее интервью. И нужно было понять кто он? Рита бессмысленно боролась сама с собой, ведь ответ давно лежал на поверхности. Если измерять мерками доброты, любви и гуманности, то Иван перестал быть человеком в момент замысла убийства.
— Маргарита, я тебе потом все расскажу — пообещал Илья Кириллович.
— Я хочу знать, раскаялся Иван или нет.
— Это не сенсация! — не удержался Кузнецов?
— Это мое интервью, — не поддалась на провокацию Рита — которое я нигде не смогу напечатать.
