означает, что Мартин предоставила нам ложную информацию.
— Но они вполне могли проникнуть туда с оперативными целями.
— По словам Мартин, она видела их где-то недели за две до обнаружения трупов. Если б им удалось туда проникнуть в качестве агентов под прикрытием, то они давно сообщили бы о подпольном производстве таблеток своему куратору.
— Что ж, верно…
— Мартин наверняка понимала, что я тут же брошусь проверять ее рассказ. И я не обманул ее ожиданий. В общем, это только мне кажется, что после проверки ее телефонных счетов выяснится, что сразу после моего ухода она позвонила Россу или кому-то еще? А дальше под видом постового из соседнего дома появляется Брайан Коллинз и пытается меня убить. Понимаете, я не думаю, что он наблюдал за домом. С какой стати? Там ведь ничего уже не осталось, они всё давно подчистили. По-моему, ему позвонили и дали задание меня убить, а соврала Мартин лишь для того, чтобы заманить меня туда. Все это было подстроено. Может, они даже заранее договорились, как поступить, если я вдруг заявлюсь к Мартин с вопросами и тем самым покажу, что подобрался к ним слишком близко.
Кемпер несколько секунд сидела с задумчивым видом, после чего проговорила:
— С Тэдом Россом и его операциями с наркотиками все более или менее ясно. Но нет ли тут чего-нибудь еще?
— Думаю, тут много чего еще, и далеко не все имеет отношение к наркоторговле. Так что, наверное, особого интереса это для вас не представляет.
Она улыбнулась:
— До того, как поступить на службу в УБН, я подумывала о карьере агента ФБР. Но в самый последний момент отказалась.
— Почему?
— Моя лучшая в мире подруга как-то на спор, сдуру, махнула коктейль с «Пи-си-пи» [42]. И он высушил ей мозг. Помню, как навещала ее тогда в больнице, смотрела на нее. Красивая молодая женщина навсегда превратилась в тупую, ничего не соображающую куклу. И с того момента я твердо решила: всю жизнь свою положу на то, чтобы чудовища, которые продают эту отраву, исчезли с лица земли!
— Хорошо вас понимаю, — сказал Декер.
Кемпер подалась вперед:
— Но мои интересы распространяются и на всех чудовищ, которые калечат человеческие жизни.
— Рад это слышать.
Она понизила голос:
— В дополнение к тому, что мы только что обсуждали: у нас есть сильные подозрения, что в Западной Пенсильвании действует крупная преступная организация, занимающаяся производством и распространением таблетированных наркотиков. Это объясняет присутствие здесь таких крупных фигур, как Брайан Коллинз. А если уж он тут ошивался, то и к гадалке не ходи — залетных птиц того же полета в Бэронвилле и без него хватает.
— И теперь нам известно, что фентанил поставлял им Тэд Росс, причем в практически неограниченном количестве.
Кемпер выпрямилась:
— Верно. Впрочем, насчет этого вы и так в курсе. Так зачем же попросили о встрече?
Вместо ответа Декер отцепил от ремня свой фэбээровский значок и положил его на стол.
Посмотрев на него, она подняла на Амоса озадаченный взгляд:
— А ваш значок-то здесь при чем?
— Не мой значок, — уточнил Декер.
— Тогда чей?
— Скоро поймете. Но мне нужна ваша помощь, чтобы туда попасть.
— Утром он так и не появился. Я звонила ему домой, но никто не ответил. Сама поехала к нему, но его машины не было на месте. Заглянула в окно, но там только темнота. И какая-то соседка сказала, что видела, как мистер Норрис уезжает куда-то посередь ночи с целой горой багажа. Но он не говорил мне, что куда-то собирается! Даже не знаю, что и делать!
Все это скороговоркой выпалила им Дженни, секретарша Уилли Норриса, едва только Декер с Джеймисон вошли в приемную страхового агента.
— У него сегодня на утро встречи назначены, и он все их пропустил, — добавила она. — Как думаете, с ним всё в порядке?
— Сильно в этом сомневаюсь, — отозвался Декер, оглядываясь по сторонам. — А на вашем месте я бы подыскивал новую работу.
Личико ее скривилось:
— Черт, да я эту-то едва заполучила!
— И, наверное, нанял бы хорошего адвоката, — продолжал Амос.
— Что?! Зачем?
— Просто на всякий случай.
Как только они с Джеймисон вышли, Декер тут же позвонил Кемпер.
— Один уже сбежал, — сообщил он, коротко посвятив ее в подробности. — Я понимаю, что это не ваша юрисдикция, но, насколько мне известно, Норрис по уши увяз еще в кое-каких делишках, творящихся в городе. Может, посадите кого-нибудь покопаться в его трудовой биографии?
— Принято.
— А то, другое дело? — спросил он.
— Почти что сделано.
Она отключилась.
Декер отложил телефон.
— А что за другое дело? — полюбопытствовала Джеймисон.
— Я ее кое о чем попросил. Позже расскажу.
— Не думаешь, что этот поганец и устроил нам газовую атаку?
— Был бы удивлен, если это не он. Едва успели его напугать — и нате. А теперь он еще и в бегах.
— А что он со всего этого имел?
— Деньги. Обычные комиссионные плюс какой-то откат. Но можно и поточнее выяснить.
— Как?
Декер покосился на нее:
— Может, опять по морковному маффину? Как смотришь?
* * *
Не успели они еще подойти ко входу в кафе, как их окликнула Линда Друз.
— Не удержались-таки, заехали? — произнесла она с улыбкой.
— Нет, не удержались, — отозвался Декер. — Нам бы еще два морковных маффина и кофейку.
— С собой или здесь?
— Лучше с собой. А пока вы еще не приготовили кофе, можно задать вам несколько вопросов?
Она опять улыбнулась, хотя и несколько озадаченно.
— Ну давайте.
Как только Декер достал удостоверение со значком, улыбка ее моментально увяла.
— ФБР? У меня неприятности?
— Смотря как разговор пойдет. Мы встречались с мистером Норрисом. Он был не слишком-то общителен. Надеюсь, вы охотней пойдете нам навстречу.
Пошатнувшись, Друз оперлась рукой о прилавок.
Декер прислонился к стене.
— Ваш сын никогда не смог бы застраховать свою жизнь, вам это известно?
У Друз задрожали губы.
— Теперь, наверное, известно, мистер.
— Но Норрис все уладил? — уточнила Джеймисон.
— Это была его затея. Наверное, мне нужно было сразу все вам рассказать, но я не знала, что вы из ФБР. Он пришел ко мне вскоре после того, как Кит повредил спину. Я сто лет уже Уилли знаю. Он и на машину мне страховку оформлял, и на дом — когда у меня еще был дом. Сказал, что в наши смутные времена это будет правильный ход. Я тоже хотела оформить полис и вписать выгодоприобретателем Кита, но Уилли уверял, что никто его не одобрит — слишком уж долго я
