самом деле туда заходил.
— И вы в этом абсолютно уверены? — уточнил Декер.
Грин непонимающе уставился на него:
— Ну да, а что?
— К чему это вы клоните, Декер? — встряла Лесситер. — Опрашивала Дэна Бонда я, а не Марти.
Но Декер не сводил глаз с Грина:
— Можете прекратить поиски, поскольку агент Кемпер уже нашла ваш значок.
Грин стрельнул в Кемпер удивленным взглядом:
— Вы? Почему вы?
Кемпер выудила из кармана пальто прозрачный пакетик. Внутри лежал значок.
Кровь отлила от лица Грина.
— Что мой значок делает в пакете для улик?
— Потому что это улика, — ровным голосом произнесла Кемпер. — По делу об убийстве.
— О чем это вы? О каком убийстве?
— Дэна Бонда.
— Да говорю же, я в жизни не встречал этого человека!
— Тогда возникает вопрос, каким образом на вашем значке оказались отпечатки Дэна Бонда, — произнес Декер.
— Что?!
Амос вытащил свой собственный значок:
— Дэн Бонд был человеком осторожным. Когда я постучал к нему в дверь после наступления темноты, он меня не впустил — пока я не просунул ему свой значок в лаз для кошки. Он сказал, что не любит незнакомых людей в доме. Перед тем как меня впустить, он тщательно ощупал значок, чтобы убедиться, что тот настоящий. И кого, кроме копа, он мог впустить к себе в это ночное время?
Амос поднял значок на всеобщее обозрение:
— Вот каким образом его отпечатки попали на мой значок. Но вы только что заявили, что никогда с ним не встречались, и все же его отпечатки как-то попали и на ваш значок. И как вы можете это объяснить, детектив Грин, — если только вы не посетили Бонда той ночью и не убили его?
— Полная чушь!
Грин бросил взгляд на Лесситер, которая с разинутым ртом уставилась на него:
— Это не могут быть его отпечатки! Это просто невозможно!
— Помните, как вы швырнули свой значок себе под ноги, а я его подобрал? Тогда я заметил, что на нем полно смазанных отпечатков и еще кое-что, на что я в тот момент не обратил особого внимания. Не сразу догадался, что это… обычная мука. Бонд рассказывал мне, что просто обожает выпечку, день и ночь что-нибудь печет. Мой значок он тоже в муке перемазал, пока его проверял. Агент Кемпер сообщила мне, что следы муки обнаружены и на вашем значке. Не знаю, сможем ли мы сравнить их с образцами муки с кухни Бонда, но вообще-то в этом нет особой нужды, поскольку у нас есть и ваши пальцевые отпечатки.
Грин ничего не сказал. Просто сверлил взглядом Декера.
— Вот в чем штука, детектив: когда собираетесь кого-то убить, не стоит забывать даже о малейших деталях.
Грин повернулся к Кемпер:
— Ну ты, сука! Ты заполучила мой значок без ордера! Никакой суд такую улику не примет!
Та вытащила листок бумаги:
— А вот и ордер — оформлен честь по чести.
— Интересно, на каком основании?
— На основании фактов, полученных в ходе проверки телефонных счетов Элис Мартин. Дэн Бонд звонил ей в ту ночь, когда был убит. И она тут же перезвонила на номер Фреда Росса. Вскоре после этого уже вы получили от Росса телефонный звонок. Через час после этого Дэн Бонд был убит. Так что наша версия заключается в том, что Бонд позвонил Мартин и сообщил ей что-то, что крайне ее встревожило, и она перезвонила Фреду Россу, чтобы тот все уладил. А он в свою очередь перепоручил эту задачу вам.
— Но что могло так встревожить Элис? — спросила Лесситер. — Она ведь просто древняя старушка, которая когда-то преподавала в воскресной школе.
— Вообще-то она не просто старушка, — отозвался Декер. — Я полагаю, что Бонда убили из-за того, что он узнал звук, который слышал в тот вечер, когда обнаружили тела убитых агентов УБН. Этот характерный звук издавала четырехногая тросточка Элис Мартин, от которой недавно отвалился резиновый набалдашник и которая из-за этого громко скребла и цокала по тротуару. Наверное, в тот день, когда его убили, она просто проходила мимо, заглянула на огонек, и он сразу узнал этот звук от тросточки. А может, еще потом и позвонил ей, стал интересоваться, не выходила ли она на улицу в тот вечер… Зря он это сделал. Лучше бы рассказал об этом кому-нибудь другому — мне например.
— Требую адвоката! — гаркнул Грин.
— Ага, может, хоть адвокат уговорит вас все рассказать — отделаетесь пожизненным вместо иголки [43], — заметил Декер.
Кемпер посмотрела на своих людей:
— Наденьте на него наручники, зачитайте права — и в камеру. Пусть этот гаденыш пока что внизу посидит.
Агенты окружили Грина.
— Ты еще сам не знаешь, с кем связался, Декер! — выкрикнул детектив, тщетно пытаясь вырваться.
— Как это ни забавно, но могу сказать то же самое и про вас.
— Вам нет смысла кого-то покрывать, — сказал Декер.
Они заняли комнату для допросов в управлении полиции. С одной стороны от него расположилась Лесситер, с другой — Кемпер и Джеймисон.
А напротив их, сильно выпрямившись на стуле, сидела Элис Мартин. Она не ответила.
— Мы осмотрели большой морозильник у вас в подвале, — продолжал Декер. — Тот самый, в котором ваш муж, судя по всему, хранил свои охотничьи трофеи. Но с некоторых пор вы не только оленину там держали. Те, кто засунул туда Битти и Смита, действовали не слишком-то аккуратно — оставили следы ДНК, которые уже выявили эксперты УБН. — Он бросил многозначительный взгляд на Кемпер. — И эта организация в особенности жаждет крови. Так что, повторюсь, покрывать кого-либо вам просто нет смысла.
Она медленно подняла на него взгляд.
— Откуда вам об этом знать?
— Убедите меня в обратном.
Мартин разгладила свою длинную юбку и положила руки на колени:
— У меня есть дети и внуки, а скоро будут и правнуки. Мне надо и о них подумать.
— Как вы вообще во все это ввязались? — вмешалась Лесситер.
— Те небольшие деньги, что у меня были, я давно прожила. Мне восемьдесят восемь, здоровье вроде в норме. Когда доживаешь до такого возраста, шансы прожить еще лет десять достаточно высоки. И мне не хотелось провести их в полной нищете. Я устала торчать на одном месте. Устала ничего не иметь.
— А дети вам разве не помогают?
— Мои дети сами едва концы с концами сводят! А у меня только пенсия — и всё. И даже при здешних ценах на это особо не разгуляешься.
— Очень многие живут на одну пенсию, но не вступают в наркокартели ради дополнительного заработка, —
