Он поспешил, поставил кипятиться воду, выложил на стол еду и принялся ждать гостя. На самом деле их оказалось двое. Стивенс Второй сунул голову в дверь, в упор посмотрел на Стрейнджуэйса и спросил:
– Можно мне еще кое-кого позвать?
– Конечно, приводи, если хочешь.
– Спасибо, сэр, он уже здесь, за дверью.
Стивенс сделал шаг назад, и в коридоре послышался возбужденный диалог.
– Пошли, он говорит, можно.
– Да, но что скажет Перси?
– Да наплюй ты на Перси! Он будет делать то, что велит ему детектив, куда денется.
– А какой он из себя?
– Нормальный. Да пошли же! На столе там молочный шоколад.
– Ладно, нечего тянуть меня за уши.
Стивенс Второй переступил через порог, волоча за собой круглолицего краснощекого подростка, которого он представил следующим образом:
– Это Понсонби. Мой заместитель. Не споткнись о стол, олух ты эдакий.
Под воздействием печенья и шоколада Понсонби быстро стал самим собой. Диктатор же открыл огонь из всех орудий. Он оценил достоинства разных типов прохладительных напитков, полностью описал свою эскадрилью игрушечных самолетов и, обретая все большую непринужденность, пересказал несколько малоприличных историй из жизни преподавателей школы. Когда на тарелках ничего не осталось, он подвел итог:
– Классная закуска, сэр. Намного лучше, чем этот помоечный жир на картонных тарелках.
– Жир на картонных тарелках?
– Он имеет в виду бутерброды с маслом. Нам их дают к чаю по воскресеньям, – пояснил Понсонби.
– С маслом! – мрачно фыркнул Стивенс. – Окстись! Любой дурак скажет, что это маргарин, если не что похуже.
Найджел на корню пресек то, что грозило превратиться в лекцию о вкусной и здоровой пище:
– Ладно, давайте лучше о деле. Вы собирались рассказать мне что-то о Вимисе.
Стивенс сдвинул брови. Сейчас он очень походил на своего старшего брата, только выглядел более решительным и готовым к действию, – необработанный алмаз, потенциальный лидер.
– Не так-то это просто, – сказал он. – Видите ли, речь идет вовсе не о Вимисе. И если я заговорю, то выдам тайну «Черного Пятна».
– Наказание: изгнание или опала, – торжественно провозгласил его заместитель.
– Вот мы и подумали… может… если вы сами станете членом нашего общества…
– Это было бы для меня большой честью, – едва не подхватил Стрейнджуэйс, но вовремя остановился, сообразив, что Стивенс не из тех, кто с готовностью принимает вежливость взрослых.
– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду.
– Беда в том, что, перед тем как быть принятым в наши ряды, надо сдать экзамен, – неуверенно продолжал Стивенс.
– Экзамен?
– Ну да. Нечто вроде испытания. Чтобы доказать свое мужество и все такое прочее.
– А разве я не могу пройти такое испытание?
– Понимаете ли, сэр, мы проделываем довольно забавные штуки. Они хороши для ребят нашего возраста, но не думаю, что понравятся взрослым, – признался реалист Стивенс.
– А может, сделаем его почетным членом? – предложил Понсонби.
– Заткнись, Понго, а то я сам об этом сразу не подумал. Так что не высовывайся.
– Да нет, если не возражаете, мне хотелось бы войти в общество по всем правилам, – возразил Стрейнджуэйс, делая таким образом, как выяснится впоследствии, шаг, который приведет его к раскрытию преступления.
– Класс! Круто! Вы уверены, что не передумаете, сэр? Тогда испытание можно было бы пройти уже завтра. За ночь мы все подготовим.
– Это будет такое же испытание, как у всех?
– Видите ли, сэр, мы для каждого кандидата придумываем что-то новое. Так интереснее. Но, в общем, да, у всех примерно одно и то же. Утром вы получите инструкции и, когда закончите, отчитаетесь передо мной, то есть… – мальчик смущенно запнулся. У любого диктатора есть предел диктатуры.
Стрейнджуэйс сделал вид, что ничего не заметил, и стороны договорились о месте и времени следующей встречи. С этого момента и до того, когда пришел час прощаться, Стивенс отбросил все свое формальное достоинство, и оба, он и Понсонби, вышли из комнаты, взбадривая себя громкими выкриками: «Огромное спасибо, сэр!», «Мы вам ужасно благодарны, сэр!», что заставило Найджела почувствовать, будто он даровал им половину царств всего мира. Члены общества едва закрыли за собой дверь, как Стивенс снова сунул в нее нос и прошептал: «Сэр, вы ведь никому не скажете про испытание, правда? Это должно остаться в секрете».
Найджел заверил его, что так и будет, хотя нельзя сказать, что сам был в этом вполне уверен. Подросток сказал, что речь идет вовсе не о Вимисе. Это само по себе плохо, а тут еще приходится тратить драгоценное время на дурацкий, скорее всего, ритуал инициации. И тем не менее интуиция, которая не раз выручала его раньше, подсказывала, что становится теплее.
Если ложился он в ту ночь с ощущением неясной тревоги, то бумага, которую вложили ему в ладонь, когда он на следующее утро шел к общему залу, и вовсе привела его в панику. Нет, это уж слишком, подумал он, читая и перечитывая полученные инструкции. Право, вечером я вполне могу оказаться в тюрьме. Это был смятый клочок бумаги, вырванный из школьной тетрадки, с массой отпечатков пальцев, что делало его подлинной находкой для специалистов по дактилоскопии. Наверху была круглая чернильная клякса, что, несомненно, и означало «черное пятно»; под ним тщательно, крупными буквами, было выведено:
ЕСЛИ ТЫ ЖЕЛАЕШЬ СТАТЬ ЧЛЕНОМ НАШЕГО ДРЕВНЕГО ПОЧЕТНОГО ОБЩЕСТВА «ЧЕРНОЕ ПЯТНО», ТЕБЕ СЛЕДУЕТ СЕГОДНЯ ДО ДВУХ ЧАСОВ ПОПОЛУДНИ СДЕЛАТЬ СЛЕДУЮЩЕЕ:
1. Пририсовать мелом усы нимфе на фонтане в Сэдли.
2. Попросить Хиггинса, жителя вышеупомянутой деревни, показать тебе свои знаменитые весы и представить их описание.
3. Убрать силки для кроликов из птичника лорда Эджворта и удерживать их вплоть до востребования со стороны общества. N.B. Деяния следует совершать строго в указанном выше порядке.
P.S. Если ты уклонишься или не сможешь выполнить хоть одно из указанных выше заданий, вход в общество для тебя закрыт.
P.P.S. Сожги эту бумагу. И если ты раскроешь ее содержание или хотя бы какую-либо его часть, либо вообще что-то, относящееся к деятельности «Черного Пятна» хоть единой живой душе, ты будешь помечен «Черным Пятном», и снисхождения не жди.
R.I.P.[14]
(Подписи) – кавалеры Общества
От этой околесицы, свидетельствующей как о широкой начитанности, так и о находчивости автора, у Найджела капли пота на лбу выступили. Если и впрямь попытаться «осуществить и содеять» указанные подвиги, то, подумал он, тюремная камера или палата ближайшей психушки тебе обеспечена. Но склонность к авантюре, которая всегда влекла его в самые странные места, и на этот раз сама приняла за него решение. Он поднес спичку к зловещему документу и пошел на поиски велосипеда, хоть каких-нибудь сведений о «птичнике» лорда Эджворта и куска мела. На велосипеде – самом старом из тех, какой можно было одолжить, – Найджел остановился, потому что на случай бегства надо было иметь хоть какое-то средство передвижения, а автомобиль уж слишком бросается в глаза. Владения лорда Эджворта, как удалось выяснить Найджелу, находились в паре миль от школы, с противоположной стороны деревни; от леса, в котором нес свою бесплодную вахту Уркарт, их отделял забор. Представляли они собой, как ему тоже растолковали, лакомое местечко для местных браконьеров, да и юные джентльмены – питомцы мистера Вэйла, тоже, возможно, туда заглядывали. Правда, их ревностно охраняли сторожа. В общем, подумал Найджел, действительно, вполне можно сказать: R.I.P.
Отправился он в путь вскоре после десяти. Теплая утренняя дымка, готовая вот-вот уступить место палящему солнцу, указывала на то, что испытание окажется трудным не только душевно, но и физически. Велосипед тоже поскрипывал, как старый ревматик, Найджел не мог отделаться от впечатления полного контраста между его плебейской рамой и собственным, пусть довольно поношенным, но все же изысканным костюмом. Как только вдали показалась деревня, Найджел непроизвольно замедлил ход. Розыгрыши и разного рода чудачества хороши в свое время, но безумие в здравом рассудке – это совсем иное дело. Тревога перешла в настоящую панику, когда Найджел добрался до зеленого сквера посреди деревни. «Нимфа» оказалась внушительных размеров дамой неопределенного возраста, чьи прелести скрывались до некоторой степени за краской, именуемой ярь-медянкой; в непринужденной позе она возвышалась посреди довольно просторного и малопривлекательного на вид водоема. Мало того, на парапете, окружающем водоем, расположилась стайка местных парней. Найджел едва удерживал себя от того, чтобы повернуть назад, единственное, что его останавливало, было стоящее перед его внутренним взором лицо Стивенса Второго, который смотрел на него с упреком. Что скажет этот неустрашимый молодой человек, если великий детектив вернется на щите? Он встряхнулся, прислонил велосипед к стене и подошел к молодым людям.
