Глава 6
Было почти одиннадцать утра, а мне все никак не удавалось разделаться с проклятым отчетом. Я встала, чтобы пойти за Гарсоном, – небольшой перерыв и чашка кофе были бы сейчас весьма кстати. Моего помощника долго уговаривать не пришлось, и мы уже собирались пересечь улицу и посидеть в “Золотом кувшине”, когда зазвонил мой мобильник. Первым желанием было не отвечать, но чувство долга победило. Я услышала голос мужчины, который истерически и тонко выкрикивал:
– Ее убили! Слышите? Ее убили!
– Кто вы такой?
– Ее убили, убили! Она мертвая!
– С кем я говорю?
– Это Хуан Морено. Джульетту убили, она здесь, лежит рядом.
– Успокойтесь! Вы звонили в полицию?
– Я звоню вам, потому что у нее был записан ваш номер.
– Немедленно позвоните в гражданскую гвардию Ронды. Я приеду очень скоро, но вы меня не ждите, позвоните им сейчас же.
– Ее убили из-за вас, будьте вы прокляты! Зачем вы к нам явились?
Я услышала, что он плачет, услышала душераздирающие крики, а потом наступила тишина, он дал отбой. Звонок был сделан с мобильного. Я попыталась снова с ним связаться. Но он не ответил.
– Что с вами, инспектор? Вам плохо? Вы побелели как полотно.
– Со мной все в порядке. Нам с вами надо немедленно идти к комиссару Коронасу.
Комиссар сразу же начал действовать. Позвонил в гражданскую гвардию Ронды, чтобы они тотчас отправились на место предполагаемого преступления. Он быстро ввел их начальника в курс дела, рассказал про мой визит в Ронду. Позвонил судье Муро, а потом забронировал по интернету пару билетов компании AVE – для нас с Гарсоном. Завершив все эти служебные хлопоты, он повернулся к нам:
– Ну что ж, Петра, судя по всему, ваша интуиция вас не подвела: дело тут все ж таки вырисовывается, и весьма серьезное дело. Есть два объяснения случившемуся: или убийца проследовал за вами до самого дома Джульетты Лопес, или он воспользовался тем же источником информации, что и вы. В любом случае можно сделать вывод, что мы выманили зверя из логова, способ, правда, оказался кровавым, но мы его выманили.
– Меня это, честно признаюсь, мало радует.
– Только не сочиняйте лишнего, Петра! Не в первый и не в последний раз во время наших расследований кого-то убивают – это, так сказать, побочный эффект.
– Но в смерти Джульетты Лопес я чувствую себя отчасти виноватой.
– Если вы дадите волю чувствам, мне придется снять вас с этого дела. Неужели я должен объяснять вам, уже, считай, ветерану, что в нашей работе нет места чувствам. Если вы трезво посмотрите на случившееся, то сразу поймете: на самом деле гибель девушки должна сыграть важнейшую роль в расследовании дела Сигуана. Пока же это печальное событие убедительно доказало нам, что в свое время следствие сработало неважно. А теперь вам двоим надо поторапливаться – поезд отходит ровно в три.
– Еще есть время заехать в тюрьму и убедиться, что та женщина не проболталась кому-то еще, кроме нас, – сказал мой помощник.
– Только быстро. Мы с вами будем на связи.
* * *За всю дорогу до тюрьмы Вад-Рас мы с Гарсоном не обменялись ни словом. Потом побеседовали с Лолой, которая чем угодно готова была поклясться, что ни с кем, кроме меня, не говорила про местонахождение Джульетты Лопес. Тюремные служащие подтвердили: она никому не звонила, и ей тоже никто не звонил и не навещал ее. Что ж, теперь мы хотя бы убедились, что тут утечки информации не произошло. Значит, кто-то ехал следом за мной до фермы, а я ничего не заметила, ничего не заподозрила.
Вернувшись домой, я с порога обрушила на Маркоса новость о том, что снова еду в Ронду, прежде чем он успел изложить мне свои планы на нынешний вечер. Мне казалось, что таким образом я избавлюсь от упреков, но упреки тем не менее посыпались: “А что, в Ронде нет своей полиции?”, “А что, все твои коллеги находятся в отпуске?” В ответ я весело отшучивалась, чтобы дело не обернулось серьезной ссорой, а сама тем временем быстро кидала в дорожную сумку минимальный набор вещей. Собравшись, я закрыла ему рот поцелуем, затем улыбнулась:
– Я позвоню из Ронды. Надеюсь, что вернусь очень скоро.
– Обо мне ты, разумеется, ни разу не вспомнишь.
– Что ты! Я буду думать о тебе все время.
Он недоверчиво скривился и поцеловал меня. Самым трудным было мгновение, когда я захлопнула за собой дверь. И ведь вот что любопытно: вроде бы подобные любовные упреки должны льстить нам, но часто они вызывают всего лишь чувство вины.
Гарсон ждал меня на вокзале “Сантс”. За спиной у него был очень элегантный кожаный рюкзак. Он успел переодеться и теперь выглядел настоящим джентльменом, который готовится сесть на корабль и плыть в заокеанские колонии: парусиновые спортивные брюки, куртка в тон брюкам и высокие ботинки на шнуровке. Я решила подправить себе настроение:
– Черт возьми, Фермин! Вы экипированы, будто собрались на сафари!
– Это Беатрис. Узнав, что я еду в сельский район Андалусии, она приготовила мне все это.
– Она что, всегда сама решает, что вам надеть?
На лице его мелькнула досада, ведь я подловила его самым незамысловатым способом.
– Ничего тут не поделаешь, ей очень нравится этим заниматься. Если говорить честно, она полагает, что вкус у меня отвратительный и одеваться я не умею: не знаю, как следует сочетать цвета, напяливаю галстук, когда не следует, не разбираюсь, когда и что положено носить… ну, сами знаете, разные там пустяки.
– А вы позволяете себя любить.
– Для того я и женился – чтобы любить и чтобы меня любили.
Я метнула на него насмешливый взгляд, и он его поймал, на чем эта тема и была закрыта. К тому же пришла пора садиться в вагон.
Поезд тронулся, и Гарсон пришел в восторг, убедившись, что это произошло точно по расписанию. Он воздал хвалы модернизации железной дороги и страны в целом. Потом рассказал, что в его времена поезд мог на много часов опоздать с прибытием в пункт назначения, затем заговорил про паровозы, с которыми познакомился в те же самые его времена. От паровозов до страшного голода, пережитого испанцами, был всего один шаг, и я, чтобы помешать ему этот шаг сделать, словно между прочим спросила:
– А вы взяли с собой что-нибудь почитать?
Он запустил руку в рюкзак и показал томик полного собрания стихов Лорки.
– Надо же, прямо как специально подгадано! – воскликнула я.
– Чтение мне тоже подбирает Беатрис. По ее словам, в моем образовании столько пробелов, что заполнять их надо, пользуясь любым случаем. Скажем, едем мы с вами в командировку в Андалусию… значит, я должен почитать Лорку, и так далее. Или, допустим, мы с ней пьем какое-то необычное вино… Она тут же снабжает меня географическими сведениями о районе, где был выращен этот виноград.
– Замечательная система!
– Немного обременительная, должен признаться. Мне никогда и в голову не приходило, что культура, она всюду, куда ни плюнь.
– Да уж, культура присутствует во всем, даже в еде!
– Но знать все про все – это уж слишком. Ведь куда больше радости приносит то, о чем знаешь мало. Возьмем для примера еду, о которой вы только что упомянули: если я собираюсь угоститься запеченным барашком и знаю, какой именно он породы, в каких горах пасся, а также – что это христианский символ, как мне однажды объяснила Беатрис, а также – какое количество протеинов содержится в его мясе, каков у овец репродуктивный цикл и так далее, то под конец ты вроде бы уже так полюбил этого сволочного барашка, что совесть не позволит вонзить в него зубы.
– Вот уж в чем позвольте мне усомниться, – заметила я ехидно.
– Это я только к примеру, – невозмутимо отреагировал он.
– А знаете, от чего люди всегда получают удовольствие, хотя ничего про это не знают?
– От траханья! – завопил он.
– Гарсон, ради всего святого, говорите тише, здесь же все слышно!
– Я и говорю тихо. Так что, я угадал?
– Да, угадали, только правильнее было бы сказать: “от занятий любовью”.
– Тут вы правы, не хватало только, чтобы в самый разгар дела мы принялись раздумывать про сперматозоиды и прочую ерунду.
Он тихонько засмеялся, как зловредный школьник, которому на ум пришли тысячи глупейших шуточек. Я, немного напуганная тем, что открыла тему, не подумав, куда она может нас завести, быстро достала из сумки книгу и углубилась в чтение. Он время от времени отвлекал меня – всякий раз, чтобы подивиться, как быстро мы доехали до следующей станции, ведь наш поезд был скоростным и очень редко останавливался. Наконец ему надоело восхвалять технический прогресс родной страны, и он заснул.
Проснулся Гарсон, когда до конца поездки оставалось где-то минут тридцать, и тотчас, как, вероятно, поступали древние мужчины, открывая глаза в своих пещерах, заявил:
– Есть хочется. – И медленно направился куда-то, где можно было начать борьбу за выживание. Через несколько минут он уже опять сидел рядом со мной: добычу его составили две банки пива, вегетарианский сэндвич и ужасающих размеров бутерброд с чорисо.
