Я думал, что от моих слов Вульф взбеленится настолько, что переступит порог кабинета, что уже будет определенным прогрессом, однако он продолжал стоять на пороге и хмуро смотреть на меня.
– Ты же сказал, что сейчас в отпуске, – прорычал он.
– Да ничего подобного! Стыдитесь и судите сами, в сколь скорбном положении сейчас находятся ваши умственные способности. Я тысячи раз слышал, как вы в этой самой комнате устраивали людям выволочку за неточные формулировки. Я сказал, что мне действительно дали отпуск на две недели. Но я вовсе не говорил, что я сейчас нахожусь в отпуске. Кроме того, я не упоминал…
Вульф возмущенно фыркнул, развернулся и направился к лестнице. Я никогда прежде не видел, чтобы босс поднимался по лестнице пешком, и вот теперь стал свидетелем этого незабываемого зрелища. Между прочим, установка лифта обошлась Вульфу в семь тысяч долларов.
Я взял фуражку, вышел из дома и принялся за работу.
Я пытался пробудить в себе энтузиазм и сделал все от меня зависящее, однако, несмотря на это, так и не сумел добыть ничего интересного, такого, что было бы способно привести Вульфа в чувство. Никогда прежде мне не доводилось сталкиваться с такой проблемой. Сейчас бедняга помешался на войне и мечтал о подвигах на фронте, поэтому было бесполезно пытаться сыграть на его скаредности. В том состоянии, в которое мой бывший босс себя сам загнал, у него оставалось лишь одно уязвимое место, по которому можно было нанести удар: я говорю о его тщеславии.
От знакомых в Главном полицейском управлении я узнал, что расследование смерти миссис Лидс проводилось силами местных копов, а потому и направился в участок. Сержант, которого я начал расспрашивать, даже за делом поленился сходить. А чего время зря тратить? Врач поставил диагноз: тромбоз коронарных артерий, вполне естественная причина смерти, учитывая, что умершей шел восемьдесят восьмой год, – чего вы хотите. Ну а слухи, циркулировавшие среди соседей, – дескать, миссис Чак, призывавшей Господа покарать миссис Лидс, надоело ждать и потому она взяла дело в свои руки – чистейший вздор.
Около полудня я заехал в дом 316 по Барнум-стрит, где столкнулся с Леоном Фюреем, который, судя по всему, только что встал, поскольку еще был в пижаме. Он пояснил, что спит допоздна, поскольку, как правило, на ястребов охотится по ночам. Кроме того, я выяснил, что охота на этих хищных птиц является его единственным источником дохода, что в армию Леона не взяли из-за хлипкого здоровья, а также что Рой Дуглас живет аккурат над ним этажом выше, как раз под самой крышей. Он сообщил мне и некоторые другие детали, но, увы, ни одна из них не могла помочь в моем деле.
Роя мне удалось отыскать на крыше, в голубятне. Он не захотел меня впускать и вообще к разговорам явно склонен не был. Объяснил, что занят разработкой новой тактики голубиных гонок. Суть вкратце заключалась в следующем: самца следовало разлучить с самочкой и некоторое время держать отдельно. Предполагалось, что в результате в день состязаний истосковавшийся в разлуке голубь будет изо всех сил спешить к своей возлюбленной, развивая небывалую скорость. Я раскритиковал подобную тактику, назвав ее аморальной, однако моя точка зрения Роя не заинтересовала. Оставив его наедине с голубями, я спустился вниз и начал обход соседей.
На протяжении последующих трех часов я собирал местные сплетни. Всем им была грош цена в базарный день. Мало того что полезной информации в этих сплетнях не оказалось ни капли, так вдобавок я еще не услышал ровным счетом ничего действительно интересного. Я спросил о причине смерти миссис Лидс у четырнадцати человек. Результаты оказались следующими.
Четверо сказали, что ее убила миссис Чак.
Один сказал, что старушку прикончила родная дочь, мисс Лидс.
Шестеро сказали, что она скончалась от старости.
Трое сказали, что она померла от собственной скаредности.
Итак, мнения разделились, абсолютного большинства не наблюдалось. Результат моих усилий был нулевым. Я отправился домой и добрался туда около пяти. Мне требовалось все хорошенько обдумать и решить, стоит ли вообще устраивать встречу Энн и Вульфа. В тот самый момент, когда я стоял посреди кабинета, погрузившись в мрачные мысли, и с хмурым видом разглядывал пыль на столе Вульфа, раздался звонок в дверь. Я подошел к ней, отдернул занавеску и кинул взгляд сквозь одностороннюю стеклянную панель. На крыльце стоял Рой Дуглас. Сердце мое екнуло. Неужели дело сдвинется с мертвой точки? Я открыл дверь и предложил ему зайти.
Рой выглядел смущенным, словно хотел что-то сказать, но никак не мог сформулировать. Я отвел его в кабинет и предложил гостю кресло, предварительно стерев с него пыль. Рой сел, несколько раз открыл и закрыл рот, словно рыба, и наконец произнес:
– Мне кажется, что сегодня, когда вы заходили ко мне в голубятню, я повел себя некрасиво. Я часто бываю невежливым, когда работаю с птицами. Понимаете, если рядом чужак, они это чувствуют и нервничают.
– Я тоже не люблю, когда меня отрывают от работы, – понимающе кивнул я. – Кстати, совсем забыл спросить, как поживает Диана.
– Ах, Диана… Ей гораздо лучше. Она скоро поправится. – Рой, прищурившись, посмотрел на меня. – Насколько я понимаю, о Диане вы узнали от мисс Амори?
– Да, она рассказала мне немало интересного.
Рой поерзал в кресле и прочистил горло:
– Вы ведь весь вечер провели с ней, так?
– Да, я от нее ни на шаг не отходил.
– Я видел вас, когда вы вернулись. Когда привезли Энн домой, я видел вас из окна.
– Неужели? Интересно. Было уже достаточно поздно.
– Да, поздно. Но я… Поймите меня правильно, я беспокоился за Энн. Я и сейчас за нее беспокоюсь. Мне кажется, она угодила в какую-то беду. Я подумал, быть может, именно из-за этого она и поехала на встречу с Лили Роуэн.
– Так спросите ее сами.
– Энн отказывается со мной об этом разговаривать. Однако, судя по ее поведению, я практически уверен, что она попала в какую-то переделку. Я не знаком с мисс Роуэн и потому не могу обратиться с расспросами к ней, но зато я знаком с вами, мы же с вами вчера общались… Я подумал, что если вчера вечером вы были с Энн и мисс Роуэн, а сегодня днем приехали ко мне… я подумал, что вы хотите мне что-то рассказать. Поймите, у меня есть право это знать, потому что мы с Энн помолвлены…
– Вы помолвлены? – Мои брови от удивления поползли вверх. – Вы помолвлены с мисс Амори?
– Да.
– Поздравляю.
– Благодарю вас. – Он снова, прищурившись, посмотрел на меня. – Так вот, мистер Гудвин, мне стало интересно, зачем вы ко мне приезжали. Может, вы хотели что-то рассказать мне об Энн, спросить что-то, и поэтому я подумал… Одним словом, если вам известно, что именно стряслось, пожалуйста, расскажите мне все начистоту.
Откровенно говоря, мне показалось, что, за исключением того обстоятельства, что теперь я раскрыл тайну личности жениха Энн (или, если уж быть точным, эта тайна раскрылась сама собой), толку от визита Роя не будет никакого. Однако, коль скоро он все равно уже сидел передо мной, я решил попытаться выяснить, не скрывает ли этот парень что-нибудь, а потому продолжил с ним дружеский разговор. Я ответил, что, к величайшему сожалению, не только не могу сказать, что за беда приключилась с Энн, но даже не в курсе, приключилась ли с ней какая-либо беда вообще. Затем я тихой сапой перевел разговор на обитателей дома 316 и тут же огреб по полной программе. Рой немедленно завел речь о голубях, и заткнуть его было совершенно невозможно.
Я узнал много интересного. Рой, по его же собственному выражению, пристрастился к голубям еще мальчишкой. Покойная миссис Лидс построила специально для него голубятню и всячески его поддерживала, а теперь ее сменила мисс Лидс. Голуби Роя завоевали в общей сложности сто шестнадцать дипломов в гонках молодых птиц и шестьдесят три диплома в старшей возрастной категории. Однажды его голубка по кличке Селянка Сьюзи выиграла в Дейтоне национальные гонки, в которых принимали участие три тысячи восемьсот шестьдесят четыре птицы из пятисот двенадцати голубятен. В результате катастрофы в Трентоне, приключившейся в прошлом году во время гонок на триста миль, Дуглас потерял четырнадцать птиц. Лучшие почтовые голуби в мире, с его точки зрения, были те, что принадлежали к дикинсоновской ветви породы сион-стассартс, например Диана.
Я никак не мог заставить собеседника свернуть с голубиной темы. Когда стрелки часов на стене стали неумолимо приближаться к шести, я начал подумывать, что мне придется взять Роя на руки и вынести вон: в начале седьмого должен был вернуться с тренировки Вульф, а я не хотел, чтобы он застал у нас Роя. Однако проблема разрешилась сама собой. Без пяти шесть раздался звонок в дверь. Рой тут же встал, сказал, что ему пора, и двинулся за мной в сторону прихожей. Я отодвинул шторку и выглянул на улицу. На крыльце я увидел Лили Роуэн, и, что самое главное, она увидела меня.
