Посреди зеленого клина стоял красивый кирпичный дом с эркерами, изящными фронтонами и трубами, с сотнями блестящих окон со свинцовыми переплетами, – вероятно, елизаветинских времен или же качественная подделка под викторианский стиль. Дом окружал выровненный золотистый гравий, дальше виднелась самая обычная, но ухоженная зеленая лужайка.
Вдоль границы лужайки шла высокая кирпичная стена, образующая гигантский прямоугольник и полностью окружавшая дом слева, справа, сзади и спереди, но на значительном от него расстоянии. Лужайки были широкими и длинными. Кто-то рассчитал все очень тщательно, поэтому не вызывало сомнений, что, по замыслу архитектора, стена являлась частью дома и изнутри сад казался очень большим. За стеной оставался еще один участок зелени в форме пирога, а дальше снова начинался Лондон, который, казалось, с двух сторон давит на дом.
– Это он? – спросил я.
– Да, – ответила Кейси Найс. – Он называется Уоллес-Корт. Особняк семьи Дарби в течение многих столетий. Дата постройки – шестнадцатый век, стена викторианская. Теперь там находится конференц-центр.
Я кивнул. Еще один старый особняк, процветавший два столетия назад, вот только удача улыбалась ему дольше. Может быть, хозяин вовремя вложил деньги в железные дороги и построил стену, чтобы заставить мир держаться подальше… Наверное, это решило проблему еще на сотню лет, пока не появилась автострада и шум сделал жизнь здесь невозможной. И тогда семья сдалась и переехала, а дом превратился в конференц-центр, где доносящийся снаружи шум лишь возбуждал людей и придавал им энергии.
– Не верю, что это типичное место для встречи «Большой восьмерки», – сказал я.
– Да, по этому поводу долго спорили, – сказала Кейси Найс. – Обычно они хотят, чтобы отель окружал деревенский пейзаж и место было более изолированным. Но британцы настояли на своем. Из-за того, что рядом проводились Олимпийские игры или что-то в таком же роде. Не думаю, что кому-то до конца понятны причины.
Мы несколько долгих минут оставались в такси после того, как оно остановилось.
Теперь, когда снайпер на свободе, все изменилось.
Потом мы сделали глубокий вдох и вышли из машины, чтобы осмотреться более внимательно. Стена имела высоту в девять футов, с контрфорсами, толстая и украшенная орнаментом. Должно быть, она стоила целое состояние. Вероятно, на нее ушел миллиард кирпичей. Из них можно было бы построить целый город. Я снова подумал о мистере Дарби, который жил в Викторианскую эпоху. Наверное, он носил бороду или бакенбарды и обладал невероятной настойчивостью. Лучше уехать и купить остров.
В стене были лишь одни железные ворота, черного цвета, украшенные золотыми листьями, прямо напротив входной двери особняка, в конце длинной прямой подъездной дорожки. Все это делало особняк не таким уж неподходящим местом для встречи «Большой восьмерки». Нетипичное и спорное, но не самоубийственное. Если доставить сюда армию, выстроить вооруженную пехоту вдоль внешней части стены так, чтобы между солдатами было по десять ярдов, и оборудовать всеми средствами безопасности единственные ворота – девяносто девять процентов любых угроз будет исключено. Возможно, «хамви» с усиленной броней сможет пробить кирпичную стену, но обычный автомобиль с такой задачей наверняка не справится. Теперь я понимал, почему восемь секретных служб согласились на проведение встречи здесь. Они посчитали это место вполне подходящим.
До тех пор, пока…
До встречи «Большой восьмерки» оставалось почти три недели, но не вызывало сомнений, что приготовления уже начались. Мы видели, как разгружались фургоны. У ворот стоял полицейский, который очень внимательно наблюдал за нами. Причем не обычный вежливый бобби в заостренном шлеме, а приземистый крепкий парень в кевларовом жилете и с автоматом «хеклер и кох».
– Он нас заметил, – прошептала Кейси Найс.
– Он выполняет свою работу, – ответил я.
– Мы не можем теперь просто уйти. Это вызовет подозрения.
– Ну, тогда поговорим с ним.
Я направился к полицейскому и остановился не слишком близко, всем своим видом показывая мирные намерения. Все мы научились известному принципу: Не давай повода человеку с оружием беспокоиться из-за тебя.
– Мы надеялись попасть внутрь, – сказал я.
– В самом деле, сэр? – спросил охранник с автоматом.
У него был местный акцент, он говорил спокойно, и то, как нейтрально произнес «сэр», показывало, что он имеет в виду другое: Да, я вынужден использовать это обращение, но у меня и в мыслях нет считать вас таковым.
– Вероятно, меня ввели в заблуждение, – продолжал я. – Должно быть, мой путеводитель устарел.
– Какой путеводитель? – спросил он.
– Мне его дал отец. Думаю, он сам получил его от отца – моего деда. Семейное наследство. Там написано, что в определенные дни можно войти сюда и за шесть пенсов осмотреть дом и сад.
– Вам следует отнести ваш путеводитель в антикварную лавку.
– Да, я понял, что плата шесть пенсов устарела из-за инфляции.
– Это место перестало быть частным владением тридцать лет назад. А сейчас и вовсе закрыто. Так что я буду вам признателен, если вы не станете тут задерживаться.
– Хорошо, – сказал я, и мы неспешно зашагали прочь, внимательно поглядывая по сторонам, на деревья, ряды коттеджей, дома на две семьи, приземистые многоквартирные дома, автозаправки, магазины, проезжающие мимо машины и небо. Наше такси уехало, и мы продолжали идти пешком.
– Что дальше? – спросила Кейси.
Она выглядела усталой, поэтому я предложил:
– Вернемся в отель и немного поспим.
* * *
Однако нам не удалось осуществить эту идею, потому что позвонил О’Дей и я пожалел, что никогда не был игроком. Скаранджелло тогда спросила: «Кто второй стрелок?» Я ответил: «Карсон» – и оказался прав. Потому что Дацева нашли и даже арестовали. Об этом только что сообщили из Москвы. Более трех недель назад его вывезли из города в багажнике машины из гаража, который находился под ночным клубом, на частное взлетное поле и доставили через четыре тысячи миль на восток, где он терпеливо, как и положено снайперу, ждал вестей. Когда пришло время, Дацев сделал единственный выстрел и попал в голову человека, занимавшегося переплавкой бокситов. С расстояния в тысячу двести ярдов, как сказал О’Дей. Обычное дело в мире приватизированных природных ресурсов. После выстрела заказчик Дацева стал вторым по значимости алюминиевым магнатом в отрасли.
К сожалению, этого оказалось недостаточно. Первое лицо в отрасли, естественно, почувствовало угрозу, а также возможность для еще большей консолидации ресурсов в одних руках. У него имелись высокопоставленные и хорошо оплачиваемые друзья в самых высоких кругах. В результате законные инстанции решили сделать неожиданную попытку навести порядок. Тут им на помощь пришла погода. Весна на Дальнем Востоке России не похожа на весну в Северной Каролине, Париже или Лондоне. Там еще не сошел снег и температура оставалась ниже нуля.
Самолет человека, только что ставшего вторым в алюминиевом бизнесе, посадили. Его свиту окружили в местном отеле. Дацев был вместе с ними. Быстрый допрос – старое вино в новых бутылках – в стиле КГБ позволил добраться до истины, и Дацева арестовали. О’Дей понял, что снайперу предоставили выбор: вернуться на работу на СВР, без стонов и жалоб, или отправиться в тюрьму. Что не являлось настоящим выбором для всякого, кто знаком с тюремной системой России. О’Дей уже переместил досье Дацева из раздела свободных художников в раздел состоящих на службе правительства. Он не знал, что принесет будущее, но сейчас не вызывало сомнений одно: Дацев не был в Париже, и сейчас его нет в Лондоне.
Мы закончили разговор в вестибюле отеля.
– Ситуация усложняется, – сказала Кейси Найс. – Карсон местный, а Котт говорит по-английски.
– Хочешь кофе? – спросил я.
– Нет, – ответила она.
– Горячий чай?
– Ну, если только без кофеина.
Мы вышли из отеля и направились в кафе на противоположной стороне улицы, в конце квартала. Оно не принадлежало к международной цепочке. Ничего общего с кофейней в Сиэтле. Обычное лондонское заведение, залитое холодным светом флуоресцентных ламп, с влажными ламинированными столиками. Я заказал кофе, а Кейси Найс – чай без кофеина.
– Закрой глаза, – сказал я.
Она улыбнулась.
– Туфли нужно снимать?
– Подумай о том, что мы видели, когда обходили Уоллес-Корт. Представь его. Скажи, что сразу бросается в глаза.
Кейси закрыла глаза.
– Небо.
– Как и мне, – сказал я. – Там нет высоких зданий. Ряд трехэтажных домов, попадаются многоквартирные четырехэтажные и пятиэтажные, но больше всего коттеджей на две семьи, некоторые с большими мансардами.
– Всего получается около десяти тысяч окон верхних этажей в радиусе трех четвертей мили.
