– Стало быть, она находилась на борту самолета, – задумчиво произнес Фурнье. – Теперь я начинаю понимать.
Джейн закрыла глаза, словно силясь что-то вспомнить.
– Высокая темноволосая девушка, – сказала она наконец. – Леди Хорбери называла ее Мадлен.
– Точно, Мадлен, – подтвердил Пуаро. – Леди Хорбери послала ее в конец салона за сумкой – красным дорожным несессером.
– То есть эта девушка проходила мимо кресла, в котором сидела ее мать? – спросил Фурнье.
– Именно так.
– И мотив, и возможность налицо.
Фурнье глубоко вздохнул и вдруг с силой ударил кулаком по столу, что совершенно не вязалось с его традиционно меланхоличным видом.
– Parbleu! – воскликнул он. – Почему никто не упомянул об этом раньше? Почему она даже не была включена в число подозреваемых?
– Я же сказал вам, друг мой, – устало произнес Пуаро, – во всем виноват мой несчастный желудок.
– Это понятно. Но у других пассажиров, а также стюардов с желудком было все в порядке!
– Я думаю, – вступила в разговор Джейн, – никто не обратил на нее внимания потому, что она появилась в самом начале. Самолет только что вылетел из Ле-Бурже, и Жизель была жива и здорова еще примерно в течение часа.
– Очень любопытно, – задумчиво произнес Фурнье. – А не мог яд обладать замедленным действием? Такое случается…
Пуаро застонал и схватился за голову.
– Я должен был подумать об этом… Неужели все мои теории несостоятельны?
– Mon vieux[50], – сказал Фурнье, – такое случается. Такое случается и со мной. Возможно, такое уже случалось и с вами. Иногда приходится переступать через гордость и пересматривать свои идеи.
– Это верно, – согласился Пуаро. – Возможно, все это время я придавал слишком большое значение одной определенной вещи. Я рассчитывал найти конкретную улику. Я нашел ее – и на этом основании выстроил свои доказательства. Но если я с самого начала был не прав – если данный предмет оказался там, где он находился, случайно… тогда я готов признать, что был не прав, абсолютно не прав.
– Нельзя закрывать глаза на важность такого поворота событий, – сказал Фурнье. – Мотив и возможность – что еще нужно?
– Ничего. Наверное, вы правы. Замедленное действие яда – это в самом деле поразительно. Практически невозможно. Но там, где речь идет о ядах, случается и невозможное. Необходимо принимать в расчет индивидуальные особенности человеческого организма… – Пуаро замолчал.
– Мы должны обсудить план кампании, – сказал Фурнье. – Я думаю, сейчас было бы неразум-но будить у Анни Морисо подозрения. Она не догадывается, что вы ее узнали. Рассказанная ею история не вызвала сомнений. Мы знаем, в каком отеле она остановилась, и можем поддерживать с нею связь через Тибо. Выполнение юридических формальностей всегда можно затянуть. Мы выяснили два момента – возможность и мотив. Нам еще нужно доказать, что в распоряжении Анни Морисо имелся яд. Кроме того, остается невыясненным вопрос с американцем, который приобрел духовую трубку и подкупил Жюля Перро. Он вполне может оказаться мужем – Ричардсом. Мы только с ее слов знаем, что он сейчас в Канаде.
– Вы говорите – муж… Да, муж. Подождите, подождите… – Пуаро сжал голову ладонями и пробормотал: – Все это неправильно. Я не использую маленькие серые клетки своего мозга упорядоченным образом, в соответствии с методом. Нет, я спешу делать выводы. Вероятно, я думаю так, как от меня того ожидают… Нет, опять неправильно. Если б моя первоначальная теория была верной, я бы не думал так, как от меня того ожидают…
Он замолчал.
– Продолжайте, – попросила его Джейн.
Сыщик убрал руки от головы, сел прямо и поправил лежавшие на столе вилки и солонку в соответствии со своими представлениями о симметрии.
– Давайте рассудим логически, – сказал он. – Анни Морисо либо виновна в преступлении, либо невиновна. Если невиновна, почему тогда сбежала? Почему скрыла, что служила у леди Хорбери горничной?
– В самом деле, почему? – спросил Фурнье.
– Итак, мы приходим к выводу, что Анни Морисо виновна, поскольку она сбежала. Однако не будем спешить. Предположим, моя первая версия была верной. Согласуется ли эта версия с виновностью Анни Морисо или ее ложью? Да, но при одном условии. И если это условие соблюдается, Анни Морисо не должна была находиться на борту самолета.
Фурнье и Джейн слушали маленького бельгийца с вежливым, но довольно поверхностным интересом.
Понятно, что имел в виду этот англичанин Джепп, думал Фурнье. Пуаро любит создавать трудности. Он всегда все усложняет. Не может принять простое решение, не создав видимость, будто оно соответствует его первоначальным идеям.
Совершенно непонятно, что он имеет в виду, думала Джейн. Почему эта девушка не могла находиться на борту самолета? Она была обязана выполнять распоряжения леди Хорбери… По-моему, он просто шарлатан.
Неожиданно Пуаро со свистом втянул в себя воздух.
– Конечно, – сказал он, – такая возможность существует… И это очень легко выяснить.
Он поднялся со стула.
– И что теперь вы собираетесь предпринять, друг мой? – спросил Фурнье.
– Еще раз позвонить по телефону, – ответил Пуаро.
– Опять в Квебек?
– На сей раз в Лондон.
– В Скотленд-Ярд?
– Нет, в дом лорда Хорбери на Гросвенор-сквер. Хоть бы мне повезло застать леди Хорбери дома…
– Будьте осторожны, друг мой. Если Анни Морисо узнает, что мы наводим о ней справки, это испортит нам все дело. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она насторожилась.
– Не волнуйтесь. Я буду предельно осторожен. Задам лишь один в высшей степени безобидный вопрос… – Он улыбнулся. – Пойдемте со мной.
– Мне не хотелось бы…
– Я настаиваю.
Мужчины вышли, оставив Джейн в одиночестве. Пуаро потребовалось некоторое время, чтобы дозвониться, но ему повезло: леди Хорбери была дома.
– Передайте, пожалуйста, леди Хорбери, что с нею желает побеседовать месье Эркюль Пуаро из Парижа.
Последовала пауза.
– Это вы, леди Хорбери? Нет-нет, все в порядке. Уверяю вас, все в порядке. Я звоню вам совсем по другому поводу. Мне нужно, чтобы вы ответили на один вопрос. Да… Когда вы возвращаетесь из Парижа в Англию, ваша горничная обычно летит вместе с вами или едет на поезде? На поезде… И в этот раз тоже? Понятно… Вы уверены? Ах, так она ушла от вас? Ясно. Внезапно, без всякого предупреждения? Mais oui, черная неблагодарность… Да, точно. Согласен с вами. Нет-нет, не стоит беспокоиться. Au revoir. Благодарю вас.
Положив трубку, он повернулся к Фурнье. Его зеленые глаза блестели.
– Послушайте, друг мой, горничная леди Хорбери обычно ездила на поезде и на пароме. В день убийства Жизель леди Хорбери решила в последний момент, что Мадлен полетит вместе с нею.
Маленький бельгиец взял своего французского коллегу под руку.
– Поторопимся, друг мой. Нужно срочно ехать к ней в отель. Если моя теория верна – а я думаю, она верна, – нельзя терять ни минуты.
Фурнье с изумлением воззрился на него. Но прежде чем он успел сформулировать вопрос, Пуаро повернулся и быстрым шагом направился к вращающимся дверям на выходе из отеля. Француз поспешил вслед за ним.
– Но я не понимаю… Что все это значит?
Рассыльный открыл дверь такси, они запрыгнули в салон, и Пуаро назвал адрес отеля Анни Морисо.
– Поезжайте как можно быстрее.
– Какая муха вас укусила? – спросил Фурнье. – К чему вся эта спешка?
– К тому, друг мой, что, если, как я уже сказал, моя теория верна, Анни Морисо угрожает неминуемая опасность.
– Вы так считаете?
В голосе Фурнье, помимо его воли, отчетливо прозвучали скептические нотки.
– Я боюсь, – сказал Пуаро. – Боюсь… Bon Dieu[51], как медленно ползет этот автомобиль!
Между тем автомобиль ехал с хорошей скоростью – добрых сорок миль в час, – ловко маневрируя в транспортном потоке благодаря мастерству водителя.
– Он ползет так медленно, что мы вот-вот попадем в аварию, – сухо заметил Фурнье. – И мадемуазель Грей ждет нас. Сказали ей, что идем звонить, а сами, не предупредив, уехали… Это по меньшей мере невежливо!
– Какое значение имеет вежливость, когда речь идет о жизни и смерти?
– О жизни и смерти?
Фурнье пожал плечами. «Этот сумасшедший, – подумал он, – может погубить все дело. Как только женщина узнает, что мы подозреваем ее…»
– Послушайте, Пуаро, – произнес он вслух, стараясь говорить как можно более убедительно, – будьте благоразумны. Мы должны действовать с чрезвычайной осторожностью.
– Вы не понимаете, – возразил Пуаро. – Я боюсь… Боюсь…
Автомобиль резко затормозил у расположенного в тихом месте отеля, где остановилась Анни Морисо.
Выскочив из салона, маленький бельгиец бросился к входной двери и едва не столкнулся с молодым человеком, вышедшим из здания отеля. Детектив остановился, обернулся и посмотрел ему вслед.
