Вульф что-то проворчал. Он уже давно демонстрировал столь хорошо знакомые мне признаки раздражения, нетерпения и настойчивого желания поскорее вернуться домой, туда, где его дожидались холодное пиво и специально изготовленное на заказ кресло, без труда вмещавшее тучную фигуру моего босса.
– Мистер Шэтак, – резко произнес он, – позвольте вам кое-что пояснить, и, возможно, ваши вопросы отпадут сами собой. Мне не так уж и важно, чем они вызваны – праздным любопытством или пламенем патриотизма, полыхающим в вашем сердце. Одним словом, капитан Кросс был убит. Я ответил на ваши вопросы?
Воцарилась тишина. Никто не произнес ни звука. Генерал Файф переглянулся с полковником Райдером, но ни один из них так ничего и не сказал. Полковник Тинкхэм отгладил пальцем усики. Лейтенант Лоусон, нахмурившись, уставился на Вульфа. Глаза Шэтака заблестели. Политик, прищурившись, окинул взглядом лица присутствующих.
– О боже! – ахнул наконец лейтенант Лоусон.
Вульф сделал вид, что ничего экстраординарного не произошло. Впрочем, никто в кабинете, за исключением меня, даже не догадывался о том, что он притворяется. Я несравнимо лучше других знал человека, чьим помощником был вот уже много лет. Вполне допускаю, что остальные и не подозревали, что, несмотря на полуприкрытые веки, Вульф внимательно следит за реакцией присутствующих и от его внимания не ускользнет даже едва заметное движение.
– Боюсь, – сухо промолвил он, – вы, мистер Шэтак, вряд ли сможете извлечь из этой истории пользу. Ни дополнительных голосов избирателей, ни восторга общества, ни грома аплодисментов восторженной толпы. Я признал в вашем присутствии факт убийства исключительно потому, что не могу его сейчас доказать, да и в дальнейшем у меня вряд ли появится такая возможность. У меня нет ни единого доказательства, ни одной улики. Сесть в лифт и подняться на двенадцатый этаж в номер капитана Кросса мог, без преувеличения, кто угодно. Но никого поблизости не видели. Несмотря на все старания полиции, гора родила мышь. Окно распахнуто настежь, капитан лежит на тротуаре. Бездыханный. Разбился насмерть. Вот и все, что известно.
– Тогда какого черта вы утверждаете, что его убили? – резко спросил Лоусон.
– Потому что это действительно так. Кросс ни при каком раскладе не мог случайно выпасть из окна. С такими же шансами на успех я мог бы участвовать в выборах в Конгресс. Капитан ни в коем случае не выпрыгивал из окна сам. В день смерти в восемь часов вечера он звонил полковнику Райдеру и пообещал, что зайдет к нему утром с докладом. Кроме того, он сказал, что не спал двое суток и ему надо отдохнуть. А еще он послал телеграмму в Бостон своей невесте: написал, что собирается проведать ее в субботу. И после этого кончать с собой? – Вульф презрительно фыркнул.
– Вот оно что, – слегка разочарованно вздохнул Файф и снова скрестил руки на спинке стула. – А я-то думал, вам удалось что-то нарыть…
– Я и нарыл, – погрозил ему пальцем Вульф. – Я установил, что капитана Кросса убили. Однако мне не удалось отыскать ниточки, которые смогли бы нас привести к убийце, ниточки, берущие начало от искалеченного тела на тротуаре или от номера, из окна которого вылетел мистер Кросс. Полиция прекрасно потрудилась и при этом ничего не нашла. Нам нужно отыскать какую-нибудь другую отправную точку. Если преступник руководствовался неким личным мотивом, корни которого уходят в прошлое жертвы, у полиции есть все шансы на успех. Именно эту версию они сейчас и отрабатывают. Если же преступник был профессионалом и причина убийства кроется в профессиональной деятельности капитана Кросса, тогда преступника, возможно, отыщем мы, в ходе данного расследования. Если я правильно понял, то мы продолжаем расследование, исходя именно из этих посылок. Так? Мы будем следовать прежней намеченной линии? С теми же действующими лицами?
Файф молча разглядывал угол стола Райдера.
– Я задал вопрос, генерал, – отрывисто произнес Вульф.
– Безусловно, – вскинул голову Файф. – Мы продолжим расследование. Разумеется.
– Пожалуй, мистер Вульф, у меня больше нет к вам вопросов, – удовлетворенным тоном изрек Шэтак.
– Вы мне позволите сделать замечание? – поинтересовался Тинкхэм.
– Валяйте, – отозвался Файф.
– Относительно действующих лиц, как выразился мистер Вульф. Дело нам предстоит сложное и запутанное, насколько мы можем судить. Кроме того, если капитана Кросса и впрямь убили, еще и достаточно опасное. Такое дело нельзя поручать детскому саду, а ведь если мистер Вульф придерживается именно такого мнения о присутствующих и особенно обо мне…
– Нашли время демонстрировать свои амбиции! – сурово осадил Файф. – Приказ исходит от меня, и извольте его выполнять.
– Полковник, я пытался вас просветить, а вовсе не унизить, – пояснил Вульф.
– Мои амбиции тут совершенно ни при чем, – произнес Тинкхэм с чувством, что было для него весьма необычно. – Я-то как раз вовсе не против и дальше принимать участие в расследовании. Мне просто хотелось окончательно для себя прояснить, с какой целью мистер Вульф задал вопрос относительно действующих лиц.
– Чтобы получить ответ. – Вульф внимательно посмотрел на Тинкхэма. – И я его получил.
– И все же полковник Тинкхэм в чем-то прав, – вмешался Лоусон, обращаясь к генералу Файфу. – Например, сэр, вы сейчас говорите, что приказы исходят от вас. Однако это не так. По крайней мере на протяжении тех двух недель, что я провел здесь, они исходили либо от полковника Райдера, либо от Ниро Вульфа. Помимо того, что это вносит неразбериху, Вульф еще и разговаривает с нами так, словно он носит на плечах погоны генерала армии, а он, между прочим, человек штатский.
– Господи, и вы туда же, – с отвращением протянул Файф. – Что, тон Вульфа уязвил и ваше самолюбие? Черт подери, армия действительно превращается в детский сад. Ну и что же мне делать? Если я вас отправлю за океан или сбагрю обратно в Вашингтон, вам на смену вполне могут прислать кого-нибудь еще хуже. – Он повернулся к Вульфу: – Что там у вас случилось с Райдером? Вы разошлись во мнениях? Отдавали противоречащие друг другу приказы?
– Насколько мне известно, нет, – терпеливо ответил Вульф.
– А вы что скажете? – повернулся Файф к Райдеру. – Было что-нибудь подобное?
– Никак нет, сэр, – небрежно бросил Райдер, словно вопрос генерала был ему не интересен и не представлял никакой важности. – Мистер Вульф принимает активное участие в совместной работе и оказывает нам огромную помощь. Лишь последний дурак станет возмущаться его манерами. Однако я должен сказать… Принимая во внимание обстоятельства… В составе нашего коллектива будут кадровые перемены. Хочу обратиться к вам с просьбой… Убедительно прошу разрешить мне поехать в Вашингтон и встретиться с генералом Карпентером. Сегодня.
В третий раз за день в кабинете воцарилось гробовое молчание. Поскольку, помимо генерала Файфа, больше профессиональных военных здесь не было, мы не могли до конца понять, что за подтекст крылся в просьбе, адресованной в подобной манере. Однако от нашего внимания не ускользнуло, что, услышав сие заявление, Файф буквально остолбенел. Старый служака чуть ли не открыв рот уставился на Райдера, сидевшего перед ним за столом. Впервые за все время нашего знакомства я видел, чтобы генерал оказался в дурацком положении.
– Полагаю, сэр, – продолжил Райдер, выдержав взгляд Файфа, – мне следует добавить, что я собираюсь встретиться с генералом Карпентером отнюдь не по личному делу. Вопрос касается армии. У меня уже забронирован билет на рейс в семнадцать ноль-ноль.
И снова ответом ему была тишина. Потом мускулы на шее Файфа пришли в движение, и генерал заговорил.
– Вы странно себя ведете, полковник, – сдержанно произнес он ледяным тоном. – Насколько я понимаю, это объясняется тем, что вы незнакомы с правилами, принятыми у нас в армии. Подобные вопросы обсуждаются без лишних свидетелей. У меня к вам неофициальное предложение. Если хотите, давайте обсудим необходимость вашей поездки с глазу на глаз. Можно прямо сейчас. Или же после обеда, после того как вы еще раз хорошенько все обдумаете.
– Прошу прощения, – ответил Райдер. Голос полковника звучал грустно, но при этом был твердым. – Но это ничего не изменит. Я прекрасно знаю, что делаю, сэр.
– Бог свидетель, надеюсь, что это действительно так.
– Даже не сомневайтесь, сэр. Так я могу ехать?
– Можете, – отозвался Файф. Судя по выражению лица, генерал хотел добавить: «Да катись ты куда хочешь, а обратно можешь не возвращаться», однако сдержался, поскольку был офицером и джентльменом, ну а кроме того, разговор велся в присутствии свидетелей.
Должен признать, генерал прекрасно владел собой. Он встал, отпустил Тинкхэма и Лоусона, и они вышли из кабинета. Затем Файф предложил Джону Беллу Шэтаку пообедать с ним, и политик с признательностью принял приглашение. Потом Файф повернулся к Вульфу и выразил надежду, что мой босс также присоединится к ним, однако тот, поблагодарив, отказался, соврав, что спешит на важную встречу. Вульф без особого восторга относился к ресторанам, а тот, в котором трапезничал Файф, и вовсе терпеть не мог, утверждая, что там в баранину вместо карри добавляют серу. Файф и Шэтак вышли из кабинета, так больше и не сказав Райдеру ни слова.
