Уоллер кинулся вперед и получил удар левой в голову – в первый раз я так серьезно приложился. Он отскочил, словно налетел на кирпичную стену. На его лице появилось удивление.
Мы снова двинулись по кругу. Теперь он был более аккуратен. Удар левой его насторожил. Я получил еще два легких тычка и один хороший удар по корпусу, от которого просто зарычал.
Мое дыхание было уже сбито. Надо иметь очень хорошую подготовку, чтобы пропускать такие удары и не переживать из-за них. Если я хочу избежать неприятностей, мне надо остановить его, и побыстрее.
Он увидел, что я задыхаюсь, и усилил напор. Уоллер оказался мишенью, в которую трудно попасть, и некоторое время я ограничивался тычками в лицо и в голову, надеясь, что он откроется. Я уклонился от многих его ударов, но некоторые все же попали в цель, и мне стало не по себе. Я обрадовался, когда звякнул колокол и можно было повалиться на стул, чтобы отдышаться.
Брант промокнул кровь из моего носа; его жирное лицо было задумчивым.
– Ты слишком давно не тренировался, – сказал он. – Ты неправильно рассчитываешь силы. В следующем раунде попробуй бить полегче. Нападай на него издалека.
Я ничего не сказал. У меня сложилось свое мнение на этот счет. Мне надо было покончить с соперником в ближайшем раунде, иначе я просто не доживу до следующего.
Уоллер даже не присел. Он откинулся на канаты ограждения со скучающим видом.
– Готов? – спросил Брант, протягивая руку к шнуру колокола.
– Угу, – ответил я и медленно поднялся.
Уоллер тоже двинулся вперед, собираясь сразу пригвоздить меня. Он резко выбросил левую. Я пригнулся так, что кулак пролетел над моим плечом, и нанес три удара по корпусу. Взяв Уоллера в клинч, я услышал, как тяжело он дышит. Уоллер повис на мне всем телом. Я попытался оттолкнуть его, но не смог. Он отчаянно цеплялся за меня и не слушал криков Бранта «Разойтись!». Мы цеплялись друг за друга, пока я наконец не освободил руки. Тут же я достал его апперкотом правой. Он, зарычав, ответил, и секунду-другую мы обменивались ударами. Уоллер начал суетиться. Я просчитывал свои действия лучше, и все мои удары попадали в цель. От моего обманного движения он раскрылся и тут же заработал хук правой. Получив удар в челюсть, Уоллер упал. Я отошел, вытирая кровь из носа и тяжело дыша. Я не беспокоился – он не скоро поднимется.
На ринг, сияя как медный грош, взобрался Брант. Вдвоем мы затащили Уоллера в его угол и посадили на стул. Мы еще трудились над ним, когда прозвучал чей-то голос:
– Мне понравился этот парень. Брант, где ты его нашел?
Солли подскочил, словно его ткнули горячей кочергой.
Неизвестно откуда появились трое мужчин – сейчас они стояли возле ринга. Говоривший был небольшого роста и очень широк в плечах. Его узкое, как томагавк, лицо имело весьма серьезное выражение. Одет он был в полотняный костюм бутылочно-зеленого цвета, белую шляпу с мягкими опущенными полями, а тонкие, словно карандашом нарисованные усики казались ослепительно черными на фоне смуглой, оливковой кожи.
Двое других были обыкновенными головорезами, каких можно увидеть в любом голливудском фильме, так, бледная имитация их босса – резкие, опасные, – ножом или пистолетом они управлялись лучше, чем кулаками.
Ни один из этой троицы мне не понравился.
– Здравствуйте, мистер Петелли, – сказал Брант; улыбка застыла у него на губах, а в глазах стоял страх. – Я и не видел, как вы вошли.
Петелли перевел взгляд на меня. У меня появилось чувство, будто при осмотре он не пропустил ни единого мускула, сустава или сухожилия.
– Ты где его взял?
– Это парень, который сломал челюсть Макреди, – ответил Брант, нервным движением вытащил носовой платок и промокнул лицо.
– Я слышал. Это ты придумал выставить его против Кида?
– Я как раз собирался поговорить с вами, мистер Петелли. Но сначала я хотел посмотреть, в какой он форме.
– Негр, похоже, думает, что новичок в отличной форме, – заметил Петелли с легкой холодной улыбкой.
– Он немного растренирован… – начал Брант, но Петелли оборвал его:
– Через час приходи ко мне в офис. Разберемся. – Он посмотрел на меня: – Как тебя называть?
– Фаррар, – коротко ответил я и поднырнул под канаты.
– По мне, ты хорош, – сказал Петелли. – Могу устроить тебе несколько боев. Ты уже подписал контракт с Брантом?
– Ни с кем еще не подписал, – ответил я. – И ни с кем не подпишу. Это мой первый и последний бой.
– Лучше приходи с Брантом, мы все обсудим, – предложил Петелли. – Могу устроить тебе по бою каждый месяц.
– Меня это не интересует, – ответил я и пошел к кабинкам для переодевания.
Наступила тишина, которая казалась такой плотной, что хоть шляпу вешай.
К кафе Роша я подошел как раз тогда, когда Джош Бейтс выводил свой грузовик вдоль берега в сторону шоссе на Майами. Я смотрел ему вслед со смешанными чувствами. Мне в голову закралась мысль, что надо было бы уехать с ним.
Когда я вошел в кафе, Рош полировал кофейник.
– Значит, ты передумал, – сказал он. – А Джош ждал тебя. Что случилось?
– Прости, Том. У меня пунктик. – Я рассказал ему о предложении Бранта. – С машиной и пятью сотнями я буду на коне. Конечно, придется торчать тут четыре дня, но зато потом я поеду своим ходом.
Я рассказал ему о Петелли.
– Остерегайся этого молодца, – сказал мне Рош. – У него плохая репутация.
– Могу поверить. Не хочу оказаться у него на дороге. Мне надо потренироваться. Времени немного, но, надеюсь, к субботе я все же смогу набрать хоть какую-то форму.
– Останешься у нас, Джонни. Не спорь. Мы будем только рады.
Я не спорил. Я тоже был рад.
Попозже в кафе зашел Солли Брант. Он повалился на стул у углового столика с таким видом, словно только что закончил десятимильную пробежку.
Я подсел к нему.
– Ну, все решено, – с трудом произнес он. – Немало времени мне потребовалось для того, чтобы убедить Петелли, что это будет твой последний бой. Мне кажется, Фаррар, ты делаешь ошибку. Петелли помог бы тебе сделать мешок денег.
– Мне неинтересно.
– И я ему то же сказал и под конец убедил его, но у тебя еще есть время изменить свое мнение.
– Я его не изменю.
Брант неловко поерзал:
– Ну, теперь еще вот какое дело…
– Что еще?
– Послушай, если это твой последний бой, ты не можешь ожидать, что Петелли серьезно заинтересуется тобой, не так ли?
– А я и не хочу этого. Чем меньше я буду иметь с ним дело, тем больше мне это понравится.
– Но он поставил все деньги на Кида, так что Кид должен выиграть.
– Ну что ж, если Кид так хорош, может быть, он и победит.
– Он должен победить, – резко сказал Брант. – Так решено.
Я посмотрел на него:
– Ты хочешь сказать, будто договорился, что я проиграю?
– Именно. Петелли хорошо тебе заплатит. Ставки сравняются, и он поставит куш на Кида. Мне велено передать тебе, чтобы ты лег в третьем раунде.
– Я уже говорил тебе – я никогда не жульничал и делать этого не собираюсь.
Брант вытер лицо не очень чистым платком.
– Слушай, Фаррар, за это ты получишь пять сотен долларов и машину. Господи Боже! Не создавай себе проблем!
– Если Кид не сможет меня положить – это его проблемы. Я поддаваться не стану.
– У тебя нет выбора. – Брант начал потеть. – Как Петелли скажет, так и будет.
– Хорошо, пойдем дальше. Допустим, я его не послушаю – что тогда?
– Ты увязнешь по уши. Я не шучу. Петелли бьет наверняка. Пару лет назад тут был один парень, из-за которого Петелли потерял кучу денег, – тот не стал делать что ему велели. Его нашли и разбили ему руки, чтобы он больше не мог драться. Его били по костяшкам пальцев стальным прутом, пока они не превратились в фарш. То же будет и с тобой, если ты не станешь делать что тебе говорят.
– Сначала им надо будет меня поймать.
– Поймают. Тот парень считал себя крутым. Он смылся из города. Но его нашли. Потребовалось полгода, чтобы его выследить, но все же они его выследили. Его нашли с проломленным черепом и разбитыми кулаками, он на всю жизнь остался дебилом.
– Ты меня не пугай, – разозлился я. – Это будет честный бой, или я вообще откажусь!
– Подумай сам, Фаррар! – уговаривал меня Брант. – Если Петелли говорит, что надо поддаться, ты, черт возьми, поддашься. Спроси любого. Спроси вон Роша. Не дури с Петелли. Как он скажет, так и будет.
– Меня это не касается. – Я поднялся. – Это мой последний бой, и я не собираюсь пачкаться грязной игрой. Так и передай от меня Петелли.
– Сам ему и скажи, – торопливо вставил Брант.
– Ну нет. Ты это устроил, тебе и расстраивать. А я пойду в спортзал разомнусь.
Наверное, он кинулся к Петелли, едва я вышел из кафе, потому что только я разогрелся в зале под надзором Уоллера, как вошли два головореза Петелли.
Потом я узнал, что их звали Пепи и Бенно. Пепи – тощий итальянец, носивший карандашные усики, как у его босса, а Бенно был зловещего вида толстяком с синим подбородком.
