Тебе приходится изучать город и его окрестности через окно, находясь в постели гостиничного номера…
– Здесь есть муниципальная библиотека?
– А как же, черт возьми!
– Отлично! Будь другом, сходи туда и найди для меня все, что имеет отношение к психическим болезням, извращениям и маниакальным состояниям. И захвати телефонный справочник. Это очень полезная книга, в ней столько информации… Потом узнай, достаточно ли длинный шнур у телефона внизу, и не могут ли они время от времени приносить его сюда.
Потом Мегрэ снова овладевала сонливость; она захватывала его, словно зараза, добираясь до каждой клеточки тела.
– Ну хорошо… Имей в виду, завтра ты обязательно пообедаешь со мной. Завтра ведь суббота…
– А мне надо будет купить на рынке козу! – сообщил Ледюк, нахлобучивая соломенную шляпу.
Когда он ушел, Мегрэ уже дремал, и дыхание его стало ровным, как у крепко спящего человека.
Ледюк поймал в коридоре первого этажа доктора Риво. Он отвел его в сторону и, немного поколебавшись, спросил:
– Доктор, вы уверены, что эта рана не повлияла… не отразилась на умственных способностях моего друга? По крайней мере мне кажется… Не знаю, как вам сказать… Но вы понимаете меня?
Врач неопределенно пожал плечами.
– Он ведь неглупый человек, не так ли?
– Еще бы, у него прекрасно работает голова, хотя по внешнему виду этого и не скажешь.
– Вот как?.. – И хирург двинулся вверх по лестнице с задумчивым видом.
Глава 3
Билет второго класса
Мегрэ выехал из Парижа в среду после полудня. Ночью он схлопотал пулю неподалеку от Бержерака. В госпитале он провел четверг и пятницу. В субботу приехала из Эльзаса его жена, и Мегрэ обосновался вместе с ней в большом номере на втором этаже гостиницы «Англетер».
В понедельник мадам Мегрэ неожиданно спросила мужа:
– Почему ты купил билет на поезд, не воспользовавшись своим правом бесплатного проезда?
Было четыре часа дня. Мадам Мегрэ, не умевшая сидеть без дела, в очередной раз принялась наводить порядок в комнате.
Светлые шторы на окнах были приспущены, за их полупрозрачным экраном по-прежнему кипела бурная жизнь.
Мегрэ, куривший одну из первых трубок, с удивлением взглянул на жену. Ему показалось, что она, ожидая ответа, старательно отводит взгляд в сторону. К тому же на ее щеках выступил смущенный румянец.
Вопрос был нелепым. Разумеется, как и все комиссары криминальной полиции, он обладал правом бесплатного проезда в первом классе по всей территории Франции. И он воспользовался этим правом, покидая Париж.
– Присядь-ка рядом со мной! – проворчал он.
Жена почему-то колебалась. Тогда он едва ли не силой заставил ее опуститься на край постели.
– А теперь рассказывай!
В его усмешке сквозила хитринка, и мадам Мегрэ, заметив это, еще больше засмущалась.
– Мне не стоило задавать тебе этот вопрос. Но я все же спросила, потому что временами ты ведешь себя довольно странно.
– Значит, и ты тоже!
– Что ты имеешь в виду?
– Они все считают, что я странный тип, и в глубине души не очень-то верят моей истории о приключении в поезде. А теперь…
– Вот именно! Только что я поправляла коврик в коридоре перед нашей дверью, и вот что нашла…
Даже поселившись в гостинице, она носила передник – для того, чтобы чувствовать себя как дома, по ее словам. Она извлекла из кармана передника небольшой квадратик картона. Это был билет второго класса Париж – Бержерак. Судя по дате, он был продан в прошлую среду.
– Возле коврика… – задумчиво произнес Мегрэ. – Возьми, пожалуйста, бумагу и карандаш…
Ничего не понимая, она подчинилась, не скрывая своего недоумения.
– Пиши… Прежде всего, хозяин гостиницы, который зашел в девять утра узнать, как я себя чувствую… Потом явился хирург, когда еще не было десяти… Имена пиши в столбик! В полдень заходил прокурор, и в тот момент, когда он прощался, заглянул комиссар полиции.
– Еще был Ледюк, – неуверенно добавила мадам Мегрэ.
– Правильно! Запиши и Ледюка! Это все? Конечно, в списке должен оказаться любой служащий гостиницы и любой постоялец, который мог обронить билет в коридоре.
– Это не так!
– Почему?
– Потому что в этом конце коридора нет других номеров, кроме нашего! Да, билет мог еще уронить тот, кто подслушивал под дверью!
– Набери номер начальника вокзала!
Мегрэ не знал ни города, ни вокзала, ни тех мест, о которых ему рассказывали. Тем не менее внутренним взором он уже видел настоящий Бержерак, и в этой картине не было пробелов.
В путеводителе «Мишлен» он нашел карту города. Оказалось, что гостиница находится в самом центре. Площадь, которую он видел из окна, была Рыночной площадью. Справа едва виднелся угол здания – это был Дворец правосудия.
В путеводителе говорилось: «Гостиница “Англетер”. Первая категория. Номера от 25 франков. Обеды от 15 до 18 франков. Фирменные блюда: трюфели, гусиная печенка, жаркое из дичи, лосось из Дордони».
Дордонь была с другой стороны здания, и Мегрэ не мог ее видеть. Но он знал, как выглядит эта река, благодаря комплекту почтовых открыток. Еще на одной открытке он увидел вокзал. И он знал, что находившийся на противоположной стороне площади «Отель де Франс» был конкурентом «Англетера».
Он представлял улочки, вливавшиеся за городской чертой в дороги, подобные той, по которой он притащился в Бержерак.
– Начальник вокзала у телефона!
– Спроси у него, сошел ли кто-нибудь с парижского поезда в четверг утром?
– Он говорит, что нет.
– Ладно, это все!
С полной уверенностью можно было сказать, что билет принадлежал человеку, который спрыгнул с поезда перед остановкой в Бержераке и затем стрелял в комиссара!
– Знаешь, что тебе нужно сделать? Сходи-ка к дому господина Дюурсо, прокурора. А потом к дому хирурга…
– Зачем?
– Просто так. Чтобы потом рассказать мне, что ты там увидела.
Мегрэ остался в одиночестве и воспользовался этой счастливой возможностью, чтобы превысить норму разрешенных ему трубок. Приближался вечер, и площадь окрасилась в розовые тона. Один за другим возвращались из рабочих поездок коммивояжеры, которые оставляли свои машины на парковке перед гостиницей. С первого этажа доносился стук бильярдных шаров.
В светлом зале настало время аперитива; шеф-повар в белом поварском колпаке время от времени заглядывал туда на минутку.
«Почему человек с поезда спрыгнул во время движения, рискуя пострадать, и почему он выстрелил, когда заметил, что кто-то последовал за ним?»
В любом случае он был знаком с обстановкой, поскольку соскочил именно тогда, когда поезд начал тормозить!
И если он не доехал до вокзала, то поступил так только потому, что железнодорожные служащие знали его! Но этого было недостаточно для доказательства, что он и был убийцей фермерши из Мулэн-Неф и дочери начальника вокзала!
Мегрэ помнил, как беспокойно вел себя его сосед по купе, как неровно он дышал, как замирал после тяжелых вздохов.
– В это время Дюурсо должен находиться в прокуратуре, где просматривает парижские газеты или копается в досье… Хирург обходит палаты вместе с медсестрой… Комиссар полиции…
Мегрэ не торопился. Обычно в начале очередного расследования его охватывало нетерпение, сходное с головокружением. Он с трудом переносил период неопределенности. Спокойствие наступало лишь после того, как он начинал угадывать истину.
На этот раз все было иначе, наверное, из-за его состояния.
Разве врач не сказал ему, что он сможет встать не раньше чем через две недели и что даже тогда ему нужно быть очень осторожным?
Времени у него было более чем достаточно. Долгие дни для того, чтобы, лежа в постели, мысленно восстанавливать настоящий Бержерак со всем его населением.
– Надо бы позвонить, чтобы в номере включили освещение!
Но ему было лень шевелиться, поэтому жена, вернувшись с задания, застала его в полной темноте. Окно было распахнуто, и через него в комнату вливался свежий вечерний воздух. Площадь была ярко освещена окружавшими ее гирляндами фонарей.
– Ты хочешь подхватить воспаление легких? Это же надо додуматься – оставить открытым окно, когда…
– Ну, что у тебя?
– Что у меня? Я полюбовалась на эти дома! Не понимаю, как это может тебе пригодиться.
– Давай же, рассказывай!
– Господин Дюурсо живет в доме с другой стороны Дворца правосудия, на площади, почти такой же большой, как эта. Внушительное двухэтажное здание. На втором этаже – большой каменный балкон. По-видимому, там находится его кабинет, потому что в комнате горел свет. Еще я видела слугу, закрывавшего ставни на первом этаже.
– Дом не показался тебе мрачным?
– Что ты имеешь в виду? Это обычное большое здание, такое же, как любое другое. Впрочем, оно и в самом деле выглядит несколько мрачно. Я обратила внимание, что на окнах висят бархатные шторы гранатового цвета. За каждую из них наверняка отдали не меньше двух тысяч франков. Бархат мягкий, шелковистый, спадающий большими складками…
