– Не знаю. Наверное, хотел осмотреть монастырь. Некоторые люди обожают руины.
– По-моему, он не из их числа, – хмуро заметил Питер.
Чарльз зевнул.
– Возможно, он просто болван, не ориентирующийся на местности.
– Он не производит такого впечатления.
– Ну тогда он пришел, чтобы похитить Маргарет. Так как поступим с этой стонущей дверью?
Но Майкл Стрейндж не стал похищать Маргарет. Обогнув дом, они пересекли аллею, ведущую к воротам, и вошли в лесок, отделявший дом от проселочной дороги.
– Я провожу вас до церкви. За ней есть тропинка. Вы, видимо, спросили дорогу у кого-то из деревенских. Они толком ничего не могут объяснить.
– Все они считают себя знатоками местности, – кивнул он. Его лицо осветилось улыбкой, обнажившей ряд очень белых зубов. – И вечно дают указания типа «мимо – Парсона – и – Грегори – и – направо – после – фермы Джексона».
– Это мне знакомо, – засмеялась Маргарет. – Я сама принадлежу к несчастному типу людей, которые вечно идут не туда. Скажите, у вас есть тут знакомые или вы здесь впервые?
– Впервые. Мне сказали, что тут отличная рыбалка и неплохая гостиница, и я решил рискнуть. Вы ведь тоже здесь недавно?
– Да, мы приехали на прошлой неделе. – Маргарет улыбнулась, продемонстрировав ямочки на щеках. – А мы приняли вас за привидение. Забавно, правда?
– У вас есть привидение? Как интересно! А какое именно?
– Пока не знаем. Но оно довольно шумное.
– Ну, это не страшно. А вы его видели?
– Слава богу, нет. Я, конечно, не верю ни в какие привидения, но сегодня мы слышали жуткий стон, от него прямо кровь застыла в жилах. Чарльз, муж моей сестры, собирается смазать все дверные петли. А вот и развалины. Выглядят зловеще и в то же время романтично, правда?
– Да, однако я бы не отважился прийти сюда ночью один.
Они остановились, созерцая руины. Стрейндж оглянулся на дом.
– Они закрыты деревьями. А из дома их видно?
– Нет, только из моего окна и с площадки. А что?
– Жаль, что такое живописное место скрыто от глаз.
Они медленно двинулись дальше.
– Если здесь и есть привидение, то оно наверняка живет в этой церкви, – легкомысленно заявила Маргарет. – Будь я похрабрее, взяла бы с собой брата и покараулила здесь ночью.
– Хорошо, что вам недостает храбрости, – заметил Стрейндж, сверкнув улыбкой. – Кто знает, чем все может закончиться? Мне бы не хотелось, чтобы вас кто-нибудь напугал.
– Не волнуйтесь, ничто на свете не заставит Питера вылезти ночью из постели. К тому же он не верит в призраков. Вот ваша тропинка. Теперь вы точно не собьетесь с пути.
Она остановилась и протянула руку. Майкл пожал ее.
– Большое спасибо, что вы меня проводили. Надеюсь, вы снова проколете шину, когда я буду где-нибудь поблизости.
– Очень мило с вашей стороны, – улыбнулась Маргарет, высвобождая руку. – Приходите к нам, когда захотите. До свидания!
Она проводила его взглядом и, повернувшись, медленно пошла к дому.
– Ну, ты выяснила что-нибудь про этого парня? – спросил брат, когда Маргарет появилась в библиотеке.
– Да, он приехал сюда в отпуск.
– Можно и так догадаться, – заметил Чарльз. – Чем он занимается?
– Я не спрашивала. Что вы оба такие занудные? Надеюсь, вы не считаете, что это он издавал ужасные звуки?
– Подобный вариант не приходил мне в голову, – ответил Чарльз. – Он не произвел на меня впечатления человека, способного стоять под чьими-то окнами и стонать. Хотя кто знает.
Селия предостерегающе подняла палец.
– Я протестую. Больше никаких разговоров о стонах и призраках. Принято?
– Единогласно! – воскликнул Питер.
Но эта резолюция продержалась лишь до следующего вечера.
В половине одиннадцатого в доме раздался грохот, который услышала миссис Босанквет и который заставил Селию, лениво игравшую на пианино, взять диссонирующий аккорд. Грохот исходил с лестничной площадки второго этажа, и за ним последовал ритмичный стук, словно по ступеням скатывался какой-то твердый предмет.
– Господи, кто теперь покушается на наш дом? – поморщился Чарльз, поднимаясь со стула. Открыв дверь, он спросил: – Это ты, Питер?
Напротив распахнулась дверь кабинета.
– Нет. Что там стряслось? – поинтересовался Питер.
– Не знаю. Не хочу делать преждевременных выводов, но осмелюсь предположить, что наверху что-то упало.
Подхватив лампу, стоявшую на столике в холле, Чарльз направился к лестнице.
– Кажется, упала картина, – произнесла Селия. – Мне показалось, будто разбилось стекло.
Опередив Чарльза, она стала подниматься наверх и вдруг воскликнула:
– Ой, здесь на ступеньке что-то лежит! Посвети-ка, Чарльз.
Наклонившись, Селия потянулась за предметом, о который споткнулась.
– Что это может быть? – гадала она, поднимая его со ступеньки.
Подошел Чарльз, и свет его лампы позволил Селии увидеть, что она держит в руках.
Это был человеческий череп. Он смотрел на нее пустыми глазницами и, казалось, скалил зубы в издевательской усмешке. Селия громко вскрикнула и, уронив ужасную находку, прижалась к стене.
– О, Чарльз, – прошептала она.
Бросившись к жене, тот заключил ее в объятия, не спуская глаз с черепа, лежавшего у их ног. На какой-то момент он потерял дар речи.
Питер побежал наверх, перескакивая через две ступеньки.
– Что там такое? – нетерпеливо допытывался он.
Увидев, что это, остановился как вкопанный.
– О черт! Не ходи сюда, Маргарет! – бросил Питер через плечо.
– Что случилось? Почему Селия закричала? – потребовала объяснений Маргарет.
– Да пустяки, – ответил Чарльз, вновь обретая хладнокровие. – Просто здесь валяется череп. Иди вниз, Селия, а я посмотрю, в чем там дело.
– Да, я лучше пойду, – пролепетала она и, старательно отводя взгляд, проскользнула мимо черепа.
– Отведи ее в библиотеку, Маргарет, – распорядился Чарльз.
Посмотрев на пошатывавшуюся жену, он повернулся к Питеру:
– Послушай, это уже слишком. Не знаю, как ты, а я весь взмок. Шаги и стоны меня не волнуют, но человеческие останки…
Подняв череп, Питер поставил его на подоконник.
– Возникает вопрос: откуда он свалился? Пойдем посмотрим наверху.
Подняв повыше лампу, они добрались до площадки. У лестницы лежала большая картина, на ковре поблескивали осколки стекла. На том месте, где прежде висела картина, зияла большая дыра. Приблизившись, молодые люди увидели, что одна из панелей отсутствует. Достав из кармана фонарик, Питер посветил туда. Внутри оказалось небольшое помещение, на полу которого лежали кости.
– Боже правый! Да это «нора священника»![2] – ахнул Питер. – Какой-то бедняга спрятался и не сумел выбраться. Вот ужас-то.
Чарльз поставил лампу на столик у стены и молча стал рассматривать жуткие останки. Вскоре Питер кашлянул и заявил:
– Ну, ничего не поделаешь. Как же это случилось? Я хочу сказать, что за картиной должно быть что-то закрывавшее дыру.
Он стал изучать лепнину вокруг проема. Одна из розеток была смещена. Подергав ее, Питер почувствовал, что она поворачивается. Отсутствующая панель немедленно вернулась на место. Нахмурившись, он снова убрал ее.
– Странно. Похоже, что, падая, картина углом задела розетку, хотя я не представляю, как ее можно повернуть. Очевидно, скелет был прислонен к панели, и когда она открылась, череп выпал наружу. Представь, как этот несчастный сидел здесь, умирая от жажды…
– Подожди, – прервал его Чарльз. – Дай-ка мне фонарик. Спасибо.
Он осветил тайник и внимательно рассмотрел лежавшие на полу кости.
– Питер, тебе не кажется, что кости лежат как-то неестественно?
– Что ты имеешь в виду? Ну, не знаю. Здесь руки и ноги, все, как полагается. Разве угадаешь, как их разбросает, когда сгниет тело.
– С ними что-то не так, – настаивал Чарльз. – Такое впечатление, что их положил сюда человек, не слишком разбирающийся в анатомии. Помоги-ка мне. Я хочу посмотреть, нет ли на внутренней стороне панели такой же задвижки.
Питер помог ему залезть в каморку.
– К чему ты клонишь? Хочешь сказать, что этого малого убили, а потом притащили сюда его кости?
– Не знаю. Нет, с той стороны ничего нет. Фу, как здесь воняет плесенью!
Чарльз выбрался наружу.
– Давай еще раз взглянем на задвижку.
Он несколько раз повернул ее. Двигалась она с большим трудом.
– Вряд ли картина могла повернуть ее.
Чарльз приблизился к лежавшей на полу картине и внимательно осмотрел разорванную проволоку. Она была старой и ржавой. Если ее разрезали, то столь искусно, что на ней не осталось никаких следов.
– Согласен, – кивнул Питер. – Но как тогда все произошло? Кто это подстроил и, главное, зачем? Ничего себе шуточки.
– Если это подстроено, то явно не ради розыгрыша, – медленно произнес Чарльз. – Все могло произойти само собой. И все же я сомневаюсь.
– Но кому понадобилось…
– Да не знаю я, черт побери! Положи череп на место и закрой тайник. Завтра похороним кости.
