Годфри оглянулся, изучая порог:
– Я только что прошел через эту дверь. Никого там не было.
– Ну еще бы! Призраки могут исчезать по едва заметному мановению хвоста демона. Но он был ужасен, страшнее любой выдумки Шеридана Ле Фаню[53].
– Вот что бывает, если в нежном возрасте перебрать с историями о призраках, – засмеялся адвокат, помогая мне встать на ноги и заботливо отряхивая меня от пыли. – И что же еще сделал призрак, кроме того что появился?
– Мне и одного появления хватило. Ни разу не видела таких зловещих и таких прозрачных глаз, что сквозь них можно было глядеть, как сквозь воду.
Годфри кивнул на арочное окно позади меня:
– Лучи света совершают и не такие трюки, особенно в столь огромных готических зданиях, как это. На самом деле я появился в дверном проеме как раз в тот момент, когда ты начала кричать. Вероятно, тебя обманула игра света и тени в холле, и я в нее вмешался.
– У тебя глаза светло-серые, Годфри, временами почти серебристые, но мне не случалось видеть в них воплощение зла, а именно его я и встретила в тех призрачных глазах в коридоре. – Я никак не могла унять дрожь.
Адвокат терпеливо улыбнулся.
– Ну ладно, – признала я, – твоя припорошенная пеплом одежда могла показаться каменным нарядом статуи.
– Вот видишь? Всему есть объяснение. – Годфри осмотрел свой наряд и начал отряхиваться. – Пепел, да еще и пыль с каменных стен.
– Так ты достиг своей цели?
– Конечно, и я вернулся с добычей.
– С добычей? Что может быть ценного в этом ветхом замке?
Годфри принялся вытаскивать что-то из-за пазухи, и я деликатно отвернулась.
– Книги. Окно вело в огромную библиотеку. Там хранятся фолианты даже постарше тех, которые стоят на полках у меня в спальне. Замечательная коллекция: в нее входят издания, датируемые несколькими эпохами, и часть томов, как я думаю, представляют собой средневековые реликвии, и многие на иностранных языках.
– Без сомнения, дьявольских, – буркнула я.
– В отличие от Ирен, я не полиглот, но иногда страницы заполнены размашистыми буквами, которые встречаются в восточноевропейских языках, а в других книгах письмена и вовсе странные, одновременно знакомые и совершенно непохожие на любой известный мне алфавит.
– Так что же ты принес?
– То, что поможет тебе отвлечься. На английском языке я нашел том американского автора, Натаниэля Готорна…
– Никогда не слышала о нем.
– Теперь слышишь, – сказал мой друг, протягивая мне пыльное издание. – И вот еще одна книга, хотя… возможно, не стоит тебе ее давать. Она слишком будоражит воображение, а ты и так вся на нервах.
– Про что там? Годфри, ну дай хотя бы посмотреть. Ой, По! Ты не забыл, что он мне нравится.
– Я даже не знал. – Адвокат открыл книгу и хмуро посмотрел на титульный лист: – «Маска Красной смерти». Это уж слишком, тебе сейчас опасно такое читать.
Он говорил в точности как гувернантка, отнимающая угощение у ребенка, чтобы он не испортил аппетит.
– Я и так уже прочла почти все его произведения, Годфри. Дай сюда сейчас же, или я… снова закричу.
– Не стоит, а то ты кричишь так пронзительно, что даже у призраков уши вянут. Кстати, весьма грозное оружие, если тебе хватит сил воспроизвести его еще раз.
– Боюсь, в прошлый раз я действительно переборщила, – признала я со стыдом. – Я только хотела прогнать призрака прочь и не собиралась падать в обморок от недостатка воздуха. Обещаю, Годфри, впредь буду кричать покороче. Но ведь мне придется бодрствовать часами, чтобы наорать на каждого злодея, который к нам сунется, так что отдай мне По.
Наконец он позволил мне забрать книгу, и я нетерпеливо ухватилась за нее обеими руками. Годфри усмехнулся, и я поняла, что он специально затеял весь этот спектакль, чтобы отвлечь меня от «призрака» со злобными глазами.
– Разве не странно, – начал он, – что полки библиотеки далекого трансильванского замка занимают как относительно новые, так и древние книги?
– Тут все странно. Я бы не удивилась, найдя здесь «Psychopathia Sexualis».
Годфри немедленно встревожился:
– Адвокат имеет с латынью совсем не мимолетное знакомство, но я не ожидал, что дочь пастора не моргнув глазом упомянет в беседе подобное название. О чем эта книга?
– О кое-чем чрезвычайно противном. Даже Генри Ирвинг, Брэм Стокер и театральная братия предпочитают ее не обсуждать на встречах своего мужского клуба. Как мне говорили, в этой монографии полно рассказов о невообразимой чертовщине, которую иногда творят мужчины.
Ирен откопала экземпляр в книжном киоске на Левом берегу. Она надеялась, что труд Крафт-Эбинга прольет свет на действия Джека-потрошителя – если кому-нибудь вообще хочется смотреть на подобную пакость.
– Пожалуй, стоит еще раз взглянуть на содержимое библиотеки, – задумчиво пробормотал мой друг. – Возможно, имеет смысл посетить ее завтра ночью вместе.
– Я не собираюсь болтаться на канате, сплетенном собственными руками, Годфри. Каким бы странным ни был наряд, который ты для меня позаимствовал, он все-таки не годится для подобных упражнений.
– В них нет нужды, Нелл. Вспомни, я спустился вниз по веревке, но поднялся уже обычным способом и не встретил никаких призраков.
– А кого-нибудь более материального ты не встретил?
– В том-то и загадка: похоже, кто-то недавно пользовался библиотекой, поскольку слой пыли местами был тоньше. Но рассказы о моих исследованиях могут подождать. Первым делом надо по-матросски втянуть канат обратно, пока кто-нибудь с земли не заметил его в дневном свете.
– Конечно! Как я могла забыть об этом?
– Подозреваю, что тебя отвлекло беспокойство по поводу моего местонахождения и присутствия призрака за дверью, которым в итоге оказался я сам. Кроме того, тебе не хватило бы сил, чтобы справиться с такой задачей в одиночку.
Продолжая говорить, Годфри направился к окну и высунулся оттуда, озираясь в поиске возможных свидетелей.
Убедившись, что никого не видно, адвокат кивнул мне и схватился за веревку. Могучим рывком он втянул целую петлю каната в комнату.
Я подняла ее с пола и присоединилась к Годфри. Он оказался прав: работа была тяжелая, просто каторжная. По его команде «раз-два, взяли!» я тянула веревку, а затем бросала на пол по команде «отпускай!». Мы старались изо всех сил, и после десяти или пятнадцати минут напряженных усилий последний моток каната наконец-то лежал на полу.
– Нет покоя грешникам, – весело сказал Годфри. – Надо еще спрятать эту кучу под твоим покрывалом.
Мотки веревки весили немало, и нам пришлось сделать несколько рейсов, чтобы перетащить груз от окна на кровать и уложить под покрывало то, что осталось от постельного белья.
Все это время я гадала, зачем мы вообще возимся с канатом.
– Если ты смог беспрепятственно найти путь внутри замка, то к чему нам веревка? – наконец не выдержала я.
– Во-первых, надо скрыть от наших похитителей тот факт, что она вообще существовала. Во-вторых, она действительно может понадобиться нам снова, особенно если нас здесь запрут. В-третьих, я не говорил, что мог исследовать замок беспрепятственно.
Адвокат сел в одно из величественных кресел с высокой спинкой, которые в изобилии водились в замке, и я приготовилась слушать рассказ о его приключениях.
– Так как у меня появилась возможность, я осмотрел нижние этажи замка, – начал он.
– И?
– Он построен на горе и частично врезан в нее. Я спустился в подвалы, которые напомнили мне систему туннелей под усадьбой Ротшильдов в Феррьере. Помнишь, Нелл?
– Да где уж мне забыть то подземелье с охотничьими трофеями, где все стены увешаны звериными головами и пропитаны табачным дымом! Хотя крошечный поезд, который привозил горячую еду из дальней кухни в главную столовую, был в новинку.
– Увы, здесь нет миниатюрных поездов, на одном из которых мы смогли сбежать. Только складские помещения, в большинстве своем пустые – сплошная пыль да дохлые пауки. И каждый раз я обнаруживал каменную лестницу, которая вела еще ниже, в основание замка, которое находится уже в недрах горы.
Однако, спустившись вниз с огарком свечи, который мне случайно попался, я почувствовал дуновение прохладного влажного воздуха.
– Сквозняк из окон? – предположила я.
– Я был гораздо ниже уровня, где могли бы находиться окна.
– Тогда… какой-то туннель, выход из замка.
Годфри не ответил прямо. Вместо этого он прищурил глаза, будто напряженно вспоминая что-то:
– Надеюсь, это именно то, о чем я подумал. Я определенно находился на последнем обитаемом этаже: ниже шла сплошная скала. Помещение было огромным, хотя и с относительно низким потолком. Мне оно напомнило своды скриптория[54] под собором: во все стороны простираются низкие готические арки, а пол покрыт некой смесью камня и утрамбованной почвы, из-за чего кажется, будто стоишь на самих костях земли. Похоже на какую-нибудь заброшенную часовню. Еще там валялось несколько деревянных ящиков для перевозки или хранения чего-то, словно их выбросило на сухое морское дно. У меня было странное ощущение, что я нахожусь ниже не то что уровня моря, но даже уровня обычной жизни.
