Когда все они наконец ушли, уже в третьем часу ночи, я первым делом потянулся и от души зевнул и лишь потом обратился к Вульфу:
– Ничего себе клиенты, все пятеро, а?
Но он лишь неопределенно хмыкнул в ответ и упер ладони в край своего стола, чтобы отодвинуть кресло.
– Мой сон окажется более продуктивным, – заявил я, – если вы соблаговолите дать свой комментарий. Только не насчет Телботта, тут я справлюсь сам. Я куда лучше вашего разбираюсь во внешних проявлениях любовных чувств и видел, как он смотрит на Дороти. Тяжелый случай. Но позвольте узнать, что вы думаете о наших клиентах? Поул?
– Этому типу нужны деньги. Его положение, возможно, было отчаянным, но теперь он их получит.
– Броадайк?
– Его гордость была смертельно уязвлена, а карьера явно близилась к закату, да плюс еще этот иск на кругленькую сумму.
– Дороти? Какой у нее, по-вашему, мог быть мотив для убийства отца?
– Кто их разберет, этих женщин. Дочь могла с пеленок копить злобу на родителя, а могла и просто потерять голову, не получив какую-то безделушку.
– Сэффорд?
– Простачок и романтик. Спустя всего три дня после знакомства с девицей он уже поедает вместе с ней рулеты с корицей в шесть часов утра. Как у него с внешними проявлениями любви? Ты что-нибудь заметил?
Я кивнул:
– Она вскружила ему голову.
– А ведь этот конюх своими глазами видел, как мистер Кийс ударил девушку хлыстом.
– Не ударил, а ткнул.
– Это даже еще более унизительно. К тому же Одри наверняка убедила его, что мистер Кийс обошелся с ней несправедливо.
– Ну что же, этого вполне достаточно. А как насчет нее самой? Что скажете?
– Женщина, с которой либо дурно обошлись, либо саму уличили в неблаговидном поступке. В любом случае, мисс Руни пребывает в расстройстве и смятении.
– Да вдобавок Кийс еще ткнул ее в живот своим хлыстом.
– А вот это вполне можно сбросить со счетов, – возразил Вульф. – Если уж она сразу не вцепилась ему в волосы, то и говорить не о чем. Женщинам не свойственно в таких случаях выжидать, чтобы отомстить. – Он поднялся на ноги. – Пора спать. – И двинулся к двери.
Следуя за Вульфом, я обратился к его спине:
– Лично я знаю наверняка только одно: надо бы получить аванс с каждого из них. Ума не приложу, зачем Кремеру понадобилось снова встретиться со всей этой компанией, включая и Телботта, если он и так уже провел в их обществе целую неделю. Почему бы ему теперь не забросить удочку где-нибудь в другом месте? Ох и взбесился же инспектор, когда я его не впустил. Может, стоит ему позвонить?
– Не надо.
Мы уже были в холле. Подходя к лифту, который должен был доставить его в спальню на втором этаже, Вульф обернулся и спросил:
– Что Кремеру было нужно?
– Он не сказал этого напрямик, но я попробую угадать. Он уткнулся в стену в кромешной темноте, перед ним шесть темных дверных проемов, и он явился спросить, не найдется ли у вас плана лабиринта.
И я направился к лестнице: размер нашего лифта всего-то четыре фута на шесть, и когда внутрь заходит Вульф, там становится тесновато.
– Сорок на козырях, – объявил Орри Кетер в 10.55 утром в среду.
Я рассказал им, что в нашу дверь постучало дело об убийстве Кийса и что пятеро подозреваемых теперь – наши клиенты, но не более того. Вульф не счел нужным поделиться со мной, какие именно задания он намерен раздать нашим помощникам, так что вместо того, чтобы излагать гостям содержимое своих блокнотов, я развлекал их игрой в карты. Ровно в одиннадцать игра прекратилась, и мы с Орри выплатили Солу его выигрыш (как обычно), а через пару минут дверь в коридор открылась, впуская Вульфа. Он поприветствовал наемных работников сыска, удобно устроился за своим столом, позвонил насчет пива и спросил у меня:
– Ты уже, разумеется, все объяснил Солу и Орри?
– Нет, конечно. Насколько я могу судить, материалы по этому делу строго засекречены.
Хмыкнув, он велел мне связаться с инспектором Кремером. Я набрал номер и ждал дольше обычного, но наконец Кремер сказал «алло», и я махнул Вульфу рукой, а поскольку ответного знака положить трубку не последовало, тоже остался на линии. Впрочем, разговор вышел не самым интересным.
– Мистер Кремер? Говорит Ниро Вульф.
– Угу. Что вам нужно?
– Простите, но вчера вечером я был занят. Жаль, потому что встречи с вами всегда меня радуют. Я тут сейчас расследую обстоятельства смерти мистера Кийса, и, полагаю, нам обоим пошло бы на пользу, если бы вы поделились со мной кое-какими сведениями.
– Например?
– Для начала мне нужно знать фамилию и номер значка конного полисмена, который видел мистера Кийса в парке в десять минут восьмого в то утро. Я мог бы прислать Арчи…
– К черту вас обоих! – И Кремер бросил трубку.
Вульф аккуратно повесил свою, потянулся к подносу с пивом, который успел принести Фриц, и распорядился:
– Позвони мистеру Скиннеру, в офис окружного прокурора.
Я повиновался, и Вульф вновь взялся за дело. В прошлом у Скиннера тоже было немало поводов обижаться на Вульфа, но мы, по крайней мере, хотя бы не захлопывали накануне дверь у него перед носом. Скиннер держался более приветливо. Узнав, что Вульф занялся делом Кийса, он пожелал выслушать все подробности, но Вульфу удалось поставить его на место, не прибегая к оскорблениям, и вскоре был достигнут консенсус. Получив от Вульфа заверения, что тот будет держать его в курсе развития событий (причем оба понимали, что все это бла-бла), помощник окружного прокурора пообещал устроить мне встречу с тем самым конным копом. И слово свое сдержал. Не прошло и десяти минут, как они с Вульфом завершили разговор, а мне уже позвонили из управления и сказали, что офицер Хефферэн будет ждать меня без четверти двенадцать на углу Шестьдесят шестой улицы и Западной Сентрал-парк-авеню.
За этих неполных десять минут Вульф успел выпить пиво, расспросить Сола о здоровье его домочадцев и объяснить мне, о чем нужно спросить копа. Это меня немного задело, но одновременно и заинтриговало. Когда мы заняты расследованием, порой случается, что Вульфу вдруг начинает казаться, будто бы я слишком пристрастен или испытываю излишнюю симпатию к кому-то из действующих лиц, и тогда он временно отодвигает меня в сторонку. Мало-помалу я привык и смирился: зачем понапрасну тратить нервы, доказывая его неправоту? Однако на сей раз я вроде как не принял на веру ничьей версии событий, не прикипел душой ни к кому из наших клиентов. Так зачем, спрашивается, отсылать меня точить лясы с каким-то копом, чтобы затем поручить наиболее интересные и ответственные задания Солу и Орри? Это было выше моего разумения, и я уже уставился на Вульфа в упор и приготовился было дать ему отпор, когда телефон затрезвонил снова.
Звонил Фердинанд Поул, он просил позвать Вульфа. Я собирался положить свою трубку, но босс знаком показал, чтобы я оставался на линии.
– Я сейчас в офисе Кийса, – доложил Поул. – Угол Сорок седьмой и Мэдисон-авеню. Вы не могли бы срочно подъехать?
– Это исключено, – возмущенно заявил Вульф. Его всегда бесила мысль о том, что кто-то на планете может не знать: он никогда не покидает свой особняк в связи с расследованиями и лишь крайне редко – по всем остальным поводам. – Я всегда работаю только на дому. А в чем дело?
– Я хотел бы вас кое с кем познакомить. Вам просто необходимо поговорить с этими людьми, двумя нашими сотрудниками. Опираясь на их показания, я сумею доказать, что это Телботт украл злополучные эскизы и продал их Броадайку. Это прямо указывает, что Кийса убил именно он. Из нас пятерых подозревать всерьез стоило только мисс Руни и того конюха, с их взаимным алиби, но теперь это снимает с нее все подозрения… и с него тоже, разумеется.
– Вздор. Это ничего не снимает. Это лишь доказывает, что мисс Руни несправедливо обвинили в краже, тогда как несправедливое обвинение жалит больнее, нежели справедливое. По крайней мере, теперь хотя бы это прояснилось. Извините, но в данный момент я очень занят. Большое спасибо вам за звонок. Мне потребуется помощь каждого из вас.
Поул намеревался поговорить еще, но Вульф спешно распрощался с ним, выпил еще пива и повернулся ко мне:
– Через двадцать минут, Арчи, тебя будут ждать на перекрестке возле Центрального парка, и, принимая во внимание твою склонность к превышению скорости…
За минувшие восемь лет мне лишь однажды выписали штраф за превышение. Я двинулся было к выходу, но перед дверью обернулся, чтобы ехидно заметить:
– Если вы вообразили, что выпроводили меня прогуляться, дав самое незначительное поручение, пораскиньте мозгами. Кто последний видел Кийса живым? Тот самый коп. Он и есть убийца. Логично? Еще бы! А теперь догадайтесь, куда я его поведу – думаете, к вам? Как бы не так. К инспектору Кремеру!
Для октября день выдался на удивление теплым и солнечным, и поездка в центр могла бы показаться приятной, не будь я уверен, что меня списали со счетов. Оставив машину на Шестьдесят пятой улице, я завернул за угол, прошел еще квартал и увидел на противоположной стороне Западной Сентрал-парк-авеню мужчину в полицейской форме, который явно маялся от безделья, поигрывая поводьями своей лошади. На своем веку я повидал немало хранителей общественного порядка, но это суровое лицо с приплюснутым носом и большими яркими глазами было для меня внове. Я представился и показал документы, а затем горячо поблагодарил копа за то, что он счел возможным уделить мне несколько минут своего драгоценного времени. Это, разумеется, было ошибкой с моей стороны, но сделайте скидку на то, что я был выбит из колеи поведением Вульфа.
